С этими словами охотник рванул клинок вверх, рассекая голову Нортона пополам.

Тело измененного с глухим звуком рухнуло к ногам Тенро и тот, без всякой брезгливости, склонился над ним, коснувшись рукой бледной шеи бывшего друга. Сознание Нортона мутным, кровавым потоком хлынуло в разум охотника, и тот содрогнулся от омерзения — столько злобы и ненависти было заключено в воспоминаниях измененного.

Тенро увидел безумную погоню по темному лесу, когда преследователь гнался за ним облаком белого тумана. Но теперь, когда события разворачивались вспять, это выглядело иначе. Откатившись назад, сознание Нортона распахнуло ворота Сафраса, показав Тенро четверых мужчин.

— Две девушки. Ту, что младше — убить, вторую — рыжую — к хозяину. Не поднимайте лишнего шума. Сделайте все чисто и, возможно, великий Изменяющий благословит и вас. — Пока сознание Нортона воспроизводило речь мертвеца, Тенро жадно всматривался его глазами в лица четырех мужчин, запоминая даже мельчайшие детали.

— Мы будем ждать в условленном месте, — кивнул один из незнакомцев, чьи волосы были заплетены в две косы, лежавшие на мощных плечах.

На этом сознание Нортона умерло полностью и Тенро не смог больше ничего увидеть. Но этого и не требовалось — он узнал все, что хотел и даже больше. Пусть никто в видении и не произнес этого вслух, но разум Нортона хранил еще два слова — «Ночной гость».

Теперь, когда память вернулась к Тенро, он знал, что так называется небольшая таверна между южными и восточными воротами Сафраса. Когда-то Тенро с отцом был там…

Горькие воспоминания сдавили сердце охотника, но тот, встряхнув головой, отогнал их. Сейчас не время предаваться скорби, жизни Элиссы и Хэли были в опасности.

Убрав руку с холодной шеи Нортона, чья кожа уже начала обугливаться из-за магии, заточенной в клинке Ищущих, Тенро еще раз окинул взглядом тело бывшего товарища, после чего осмотрел себя. Они были примерно одного роста и схожего телосложения, так что охотник, не раздумывая, принялся расстегивать кожаные ремешки на длинном плаще мертвеца.

Его собственная одежда сильно пострадала от когтей измененных, а это могло привлечь ненужное внимание. К тому же, четверо мужчин, что должны были схватить девушек, не могли знать о смерти Нортона, так что глубокий капюшон и чужая одежда могли пригодиться Тенро.

— Добрались, — шумно выдохнула Хэли, когда они с Элиссой остановились напротив огромных запертых ворот.

Девушка еще никогда не видела ничего подобного и, возможно, сейчас могла испытать куда больший восторг, если бы не обстоятельства, что привели ее к неприступным стенам. Стоило Хэли подумать об этом, как бешено бьющееся от длительного бега сердце, замерло в груди. Оглянувшись, она тревожно всмотрелась в темноту за спиной.

— Все с ним в порядке, — уверенно сказала Элисса, которой бег дался куда легче подруги.

Но, несмотря на то, что голос воровки звучал бодро, она, в глубине души, радовалась, что отвернувшаяся Хэли не видит ее лица, на котором отражался страх и беспокойство. Элисса хорошо могла играть выдуманные роли, крайне редко переживая за кого-то кроме себя любимой. Сейчас же она, отчего-то, не могла совладать со своими чувствами. Даже радость от того, что они, наконец, добрались до Сафраса, отступала на второй план, перед гнетущей тяжестью в груди.

— Он выберется? — с надеждой спросила Хэли. Обернувшись, она наткнулась на неуверенный взгляд спутницы и, замолчав, опустила глаза.

Элисса, тоже, не нашла, что сказать. Она понимала, что воспитанница Скелосовой пустыни сейчас легко разгадает ложь, да и сама она, не смогла бы соврать, даже если бы захотела.

Удручающая тишина длилась недолго. Ее нарушил севший и грубый голос, прозвучавший с крепостной стены, окружающей Сафрас:

— Кто такие, чего надо?! — скороговоркой спросили сверху.

— Мы пилигримы, — не задумываясь, отозвалась Элисса, заранее выдумавшая речь для стражников и теперь вдохновенно зачитывающая ее из своей памяти. — Паломницами мы посетили монастырь святого Скелоса и теперь возвращаемся обратно в столицу.

— Паломницы? — недоверчиво донеслось сверху, и воровка поняла, что стражник спрашивает не у нее, а у кого-то сокрытого от взгляда за зубцами стены. Этот кто-то неразборчиво пробубнил что-то в ответ и окликнувший девушек стражник гаркнул:

— Гурст, открой калитку!

За воротами что-то несколько раз щелкнуло, после чего в самом углу открылась небольшая дверь, из которой вышли еще трое стражников. Двое держали наготове взведенные арбалеты, а третий сжимал в руке факел, чьей пламя слабо трепетало на ветру.

— Давно вы покинули монастырь? — седовласый ветеран с испещренным морщинами лицом и внимательными глазами, подняв факел повыше, чтобы лучше разглядеть ночных гостий.

— Да, — изображая покорность, ответила Элисса, низко опустив голову. — По пути мы сильно заплутали, свернув с тракта не в том месте. Альтос послал нам суровые испытания, и моя сестра, — она указала на Хэли и та поспешно кивнула, — повредила плечо. Благо мы смогли выйти к деревне, и местные жители выходили нас, указав правильный путь.

— Видать Альтос сильно сомневался в вашей вере, раз так потрепал по пути, — хмыкнул один из солдат, но ветеран цыкнул на него и тот поспешно прикусил язык, пробормотав извинения.

— На подступах к городу на нас напала стая бродячих псов… или волков, — смахнув с глаз слезу, дрожащим голосом произнесла Элисса, прижав к себе Хэли и незаметно шепнув ей:

— Подыгрывай.

Воспитанница Скелосовой пустыни, мелко закивала и трогательно шмыгнула носом, а воровка продолжила:

— Мы бежали от них через лес и, только милостью Отца нашего, смогли спастись.

Выражение лица у старого солдата было крайне недоверчивое, а его взгляд и того хуже — не сулил ничего хорошего.

Изучив изодранные лохмотья и усталые, грязные лица, седой ветеран нахмурился. Он вполне мог счесть девушек бродяжками или попрошайками и выставить вон, что он, кажется, и собирался сделать. Неожиданно для Элиссы, уже обдумывающей запасной вариант, положение спасла Хэли. Осенив стражников знамением Альтоса, девушка лучезарно улыбнулась им и произнесла:

— Спасибо, что открыли нам, да продлит Отец ваши дни. Мы и представить не могли, что будем делать посреди ночи и холода, если вернутся волки. Но Альтос услышал наши молитвы — мы увидели факелы во тьме и этот свет привел нас ко спасению. — Подойдя ближе, она легко коснулась руки ветерана и, склонив голову, добавила, — До конца наших дней, мы будем молиться о ваших душах.

Прежде чем солдаты успели хоть что-то сказать, Хэли без запинок начала читать молитву о здравии, не забывая дрожать всем телом и шмыгать носом.

— Береги силы, сестра, — приобняв девушку сзади, Элисса шепотом добавила: — Молодец, но не переигрывай. — Вслух же она произнесла:

— Мы не богаты, но готовы заплатить пошлину за вход в славный город Сафрас, — пока воровка шарила по поясу, ее руки показательно дрожали. — Нам главное попасть за стены, подальше от волков…

— Ну… это… — старый ветеран явно смутился и теперь в его взгляде проскользнула столь непривычная бывалому вояке жалость. — Не нужно денег, — он покосился на стоявших рядом стражников и те согласно кивнули, опустив арбалеты. — Вы можете войти, — смилостивился он, подумав, что городу, полному всякого отребья, не будет вреда от двух девушек, даже если они не те, за кого себя выдают.

— Сердечно благодарим вас, — поклонилась Элисса, молча порадовавшись тому, что в ее копилке облапошенных наивных мужчин прибыло. — Добрые дела угодны Альтосу и он никогда не оставит тех, кто творит угодные Ему поступки. — Она легонько подтолкнула старательно читающую молитву Хэли к двери.

— Мы, как верные слуги Альтоса, просто не можем не помочь нуждающимся, — закивал седой стражник. — Моя внучка прислуживает в центральном храме, и вы на нее похожи, — он почти с отеческой заботой взглянул на Хэли. — Пропустив девушку вперед, ветеран жестом попросил Элиссу приблизиться и спросил: