Ошарашенная Марья отдернула руку. Завхоз, уже поскуливая от смеха, сползал по стеночке, вытирая выступившие слезы.

— Ты бы видела сейчас свое лицо! Откуда тебя только к нам закинуло, такую дикую?! Что у вас за мир такой отсталый!!!

— И ничего не отсталый, — обиделась Марья. — Да у нас знаешь какие технологии есть, еще получше ваших, и даже этот, искусственный интеллект изобрели!

Начавший подниматься завхоз опять сполз по стенке.

— Искусственный, ик, интеллект, ик, — он уже икал от смеха, — а своего что — не хватает?

— Да ты, да у нас… — Мария Спиридоновна почувствовала себя глупой деревенской девахой. Как тогда, в далекой молодости, когда только приехала в город. Она много читала, но ввиду недостатка образования, даже зная про новые чудеса техники из журналов и интернета, объяснить ничего не могла.

— Ладно, не обижайся на старика — просто ты такая забавная, не удержался.

— Да прям старика!

Гоблин хитро прищурился:

— А ты колечком-то мне в значок потычь. Он показал пальцем на золотой значок, прикрепленный как брелок, на цепочке, свисавшей из кармана клетчатого жилета.

Марья послушно поднесла идентификатор к знаку с изображением сундука с монетами. Сразу же в воздухе прямо перед ее глазами появилась надпись: «Пафнутий Саврасович Шнырь, завхоз — бухгалтер МАСМ, раса — гоблин, 234 года, семейное положение — женат».

— Так-то, деточка, — по-доброму улыбнулся завхоз, — скоро юбилей! Приходи, познакомлю со своей Сарой. На знаках академии у всех стандартная информация, но считать ее без разрешения является нарушением правил хорошего тона. Пошли уже, ты же совсем на ногах не держишься. Пожалуй, ужин я попрошу тебе домой отправить.

Только теперь Марья осознала, как сильно она устала. За переменами и потрясениями сегодняшнего дня она не замечала ни ноющей спины, ни уставших ног. Но после замечания старого гоблина она поняла, что все, чего ей сейчас хочется, это добраться до кровати. Она как в тумане прошла за ним до некромантского общежития, мимоходом отметила близость кладбища и унылые серые стены. Вполглаза оглядела свои апартаменты из двух комнат, ванной и кухни. Активировала доставку вещей. Под увещевания завхоза запихнула в себя ужин, проводила его. С трудом откопала в горе вещей постельное белье и, быстро заправив постель, провалилась в сон.

Некоторое время спустя в кабинете завхоза…

— Не обижайте девочку, охламоны!!! Или потом на меня не обижайтесь!!! — Сурово прищурившись, Пафнутий посмотрел на декана и домового.

— Но, Пафнутий Саврасович, — вскинулся декан.

— Цыц, я тебя еще первокурсником помню, молод еще мне перечить, я вас предупредил. Хорошая девочка, хваткая — наверное, гоблины в роду были. — Он довольно прикрыл глаза. — Чего сидишь, наливай…

(стихи предоставлены Анной Иволгой)

Нестройное громкое пение нарушало тишину. Слегка покачиваясь, наша троица выводила хором переделанные под их случай стихи известного эльфийского барда. Вылетевшие из окна ректора три крошечные шаровые молнии заставили их ретироваться.

— И ваше спасение тоже, — проворчала, опять засыпая, ректор. — Надеюсь, хоть она с вами справится!

А наша усталая героиня мирно спала без снов, даже не подозревая, что в свои шестьдесят восемь лет она для кого-то маленькая девочка и, вероятно, имеет в роду гоблинов. И о ней уже поют под окнами, и на нее возлагает надежды сонная грозовая драконица.