Через несколько дней американцы поймали необычный радиосигнал, похожий на сигнал русского спутника, но на другой частоте. Его источник, судя по показаниям пеленгаторов, находился в море, а не на орбите. Как оказалось позже, солдаты попытались разобрать радиомаяк, больше от скуки, чем в надежде заставить его работать, и мимоходом оторвали наклейку. Воздух попал в батарею, и лампочка робко мигнула – раз, другой, третий. Светодиоды были ещё слишком дороги, и маяк оснастили обычной лампочкой от карманного фонарика. Чтобы она не сажала батарею, лампочку заставили мигать раз в 10 секунд. Увидев мигание лампочки, копавшийся в маяке Филипп Поплавский нажал кнопку, и маяк заработал. Большую часть объёма его корпуса занимала батарея, её хватило на несколько дней непрерывной передачи.

   Американцы подняли самолёты с авианосца, и вскоре обнаружили дрейфующую полузатопленную баржу, на которой, как показали пеленгаторы, и находился источник сигнала. Высланный с «Кирсарджа» вертолёт снял с баржи и доставил на авианосец четверых парней, похудевших, обросших, но живых. Благодаря маяку и совместной спасательной операции советского и американского флотов, их нашли через 22 дня после происшествия.

   Как ни рады были солдаты неожиданному спасению, они не забыли о своём долге. Покидая баржу, Асхат Зиганшин пробил монтировкой алюминиевый корпус радиомаяка и тайком от американцев выбросил его за борт, исключительно на всякий случай – чтобы потом не обвинили, что оставили секретное оборудование вероятному противнику. Был ли маяк секретным или нет – он не знал, а потому действовал по наитию.

   (АИ, в реальной истории, баржу носило по океану 51 день, официально было объявлено – 49 дней. Американцы спасли потерпевших только 7 марта 1960 г. Под конец плавания, когда небольшой запас продуктов кончился, потерпевшим пришлось есть варёную кожу ремней и пережжённую кирзу от сапог. Как потом говорили врачи, жить четвёрке оставалось совсем немного: смерть от истощения могла наступить уже в ближайшие часы. На Т-36 к тому времени оставался один сапог и три спички. Источник – http://nnm.me/blogs/SSSR/odinochnoe-plavanie-kak-soldaty-iz-sovetskogo-stroybata-potryasli-mir/#cut )

   Прибыв на авианосец, сержант Зиганшин поблагодарил американцев за помощь и заявил:

   – У нас всё нормально, нужно топливо и продукты, и мы сами доплывём до дома.

   (Он реально так заявил, несмотря на голод: http://nnm.me/blogs/SSSR/odinochnoe-plavanie-kak-soldaty-iz-sovetskogo-stroybata-potryasli-mir/#cut)

   Понятно, что баржа уже никуда доплыть не могла. Американцы должны были бы сразу же передать четверых спасённых на советские корабли. До них было заметно ближе, чем до побережья США. Но вмешались спецслужбы.

   Кто-то в ближайшем окружении Даллеса высказал идею: показать советским солдатам Америку с наилучшей стороны, вдруг кто-нибудь из них «даст слабину» и изъявит желание «выбрать свободу».

   Вместо передачи спасённых на советские корабли, американцы посадили их в палубный транспортник TF-1 «Trader» и отправили в Гонолулу, откуда, после пресс-конференции, уже специально организованным пассажирским чартерным рейсом доставили советских солдат в Сан-Франциско. Там их тщательно обследовали врачи, и убедились, что их жизни и здоровью ничто не угрожает. Но запас воды и продуктов, положенный на баржу, отнюдь не сделал их плавание на готовой в любой момент утонуть барже менее героическим в глазах американцев.

   (АИ, в реальной истории их везли в Сан-Франциско на борту авианосца, там же состоялась и первая из многих пресс-конференция. Более 50 репортёров доставили на авианосец вертолётами)

   Четверым скитальцам обеспечили «хорошую прессу», и Америка встретила их восторженно. Солдат переодели в костюмы по последней моде. Импульсивные американцы буквально влюбились в русских героев. На фотографиях они смотрелись великолепно — прямо-таки «ливерпульская четвёрка». Мэр Сан-Франциско вручил им «золотой ключ» от города.

   Специалисты восхищались: молодые советские парни в критической ситуации не потеряли человеческий облик, не озверели, не вступили в конфликты, не скатились до каннибализма, как это случалось со многими из тех, кто попадал в аналогичные обстоятельства.

   А простые жители США, глядя на фото, удивлялись: разве это враги? Милейшие ребята, немного стеснительные, что только добавляет им шарма.

   Одиссея четверых советских солдат стала известна во всём мире. Четверо стройбатовцев за время своего пребывания в США сделали для международного имиджа Советского Союза больше, чем профессиональные советские дипломаты.

   Какого-либо давления со стороны официальных властей на советских солдат не оказывалось. Зато вовсю старалась пресса, исподволь подзуживаемая ЦРУ.

   Поначалу вопросы были обычные: «Как вы оказались в море?», «Не боялись ли смерти от голода?»

   Стройбатовцы отвечали честно:

   – Нет, голода мы не боялись, на острове все знали, что на барже всегда было достаточно припасов, что бы дойти до Сахалина своим ходом. Боялись, что баржа утонет, особенно пока шторм не кончился, она же к такому плаванию не приспособлена.

   На каждой из многочисленных пресс-конференций спасённым задавали внешне невинные вопросы: «Хорошо ли вас встретили в США? Удобно ли вас разместили? Нравится ли вам Америка?»

   Когда солдаты честно отвечали, что всё замечательно, и они всем довольны, обычно уже другой репортёр спрашивал: «Не задумывались ли вы над возможностью остаться в нашей стране?»

   Солдаты из раза в раз отвечали отрицательно:

   – Почему? Зачем? Мы – граждане Советского Союза, там наша Родина. Если бы хотели сбежать – давно бы уже уплыли в Японию. Никто из нас убегать не собирался.

   Их волновала реакция на родине. Москва, получив новости из США, некоторое время молчала. В Советском Союзе ждали, не попросят ли спасённые политического убежища в Америке, чтобы не попасть впросак с преждевременно сделанными заявлениями.

   Как только стало ясно, что военные не собираются «выбирать свободу», про героическое плавание четвёрки Зиганшина заговорили по телевидению, на радио и в газетах. Хрущёв послал им приветственную телеграмму, поблагодарил за проявленное мужество и пожелал скорейшего возвращения на Родину.

   Американская сторона поняла это, как намёк. Вскоре всех четверых передали советским дипломатам, и самолётом отправили в Москву.

   По возвращении в СССР героев ждал приём на высшем уровне — в их честь был организован митинг, солдат лично принимали Хрущёв и министр обороны Гречко (АИ, в реальной истории – Малиновский.)

   Всех четверых наградили орденами Красной Звезды, про их плавание сняли фильм, написали несколько книг. Почти сразу после возвращения на Родину солдат демобилизовали: министр обороны выразился недвусмысленно: «Парни своё отслужили сполна».

   Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Асхат Зиганшин по рекомендации командования поступили в Ленинградское военно-морское среднетехническое училище, которое окончили в 1964 году.

   Иван Федотов, парень с берегов Амура, вернулся домой и всю жизнь проработал речником. Его не стало в 2000 году.

   Филипп Поплавский, поселившийся под Ленинградом, после окончания училища работал на больших морских судах, ходил в заграничные плавания. Он скончался в 2001 году.

   Анатолий Крючковский живёт в Киеве, много лет проработал заместителем главного механика на киевском заводе «Ленинская кузница».

   Асхат Зиганшин после окончания училища поступил механиком в аварийно-спасательный отряд в городе Ломоносове под Ленинградом, женился, воспитал двух прекрасных дочерей. Выйдя на пенсию, поселился в Ленинграде.

   Они не рвались к славе и не переживали, когда слава, коснувшись их на несколько лет, пропала, словно её и не было.

   По результатам истории с «унесёнными ветром» Хрущёв провёл строгий разбор полётов. Досталось и Кузнецову, и Серову, и Королёву: