— Извини, — сказала Амти, а потом серьезно добавила. — Просто хотела тебя проверить. Нельзя же так безответственно относиться к своему телу, Эли. Тебе обязательно нужно иметь парочку после того, как поимеешь очередного…

Эли только быстрее пошла вперед.

— Ты просто ревнуешь, — сказала она с уверенностью. А Амти почувствовала себя лицемерной лгуньей. Но ей не хотелось никому говорить о том, что было между ней и Шацаром. Тем более, если она зря переживала. Мелькарт просто ляпнул глупость, а Амти просто болела. Она болеет, может быть, у нее даже опухоль, оттого и проблемы с циклом.

Да, однозначно, она скоро умрет. Амти чуть удивилась, поняв, что мысль об опухоли ее успокаивала. Может быть, опухоль уже дала метастазы в головной мозг? Интересно, опухоль может приказать человеку перестать с ней бороться? Поработить его разум?

В машине их ждал Мелькарт, он включил обогреватель слишком сильно, оттого уже через десять минут захотелось снять с себя не только куртку, но и кожу.

— Чего такие мрачные? — спросил Мелькарт. Сам он немелодично подпевал радио, пребывая явно в отличном настроении.

— Ничего, — сказала Эли. — Ты нас не ценишь.

— Ты сама все время жалуешься, что тебя не берут на настоящие дела, — пожал плечами Мелькарт. — А ты, Амти, уже следила под прикрытием за тем Инкарни, промывавшим мозги слюнтяям без магии.

— Но это совсем другое. Я была просто человеком, который пришел послушать, а не наживкой.

— Но он все равно тебя едва не придушил.

Что правда, то правда. Тем не менее, этот простой факт не усиливал энтузиазма Амти. Зато Мелькарт был вдохновлен за троих.

— В общем, Неселим и Адрамаут выяснили, что из Гирсу похититель уехал быстро. Город маленький, а похититель никогда не появляется дважды в одном и том же месте. Он путешествует. Неупомянутые похищения, которые списали на побеги из дома — данные о них отдал Шацар — все это позволяет проследить маршрут похитителя до Столицы. Здесь зато он явно решил остаться надолго. Достаточно места, чтобы затеряться.

Мелькарт говорил радостно, голос его от азартного возбуждения казался вовсе незнакомым. Наверное, он скучал по своей работе. Кроме того, было похищено еще три девочки, наверное, Мелькарту хотелось быть героем.

В конце концов, он столько времени просидел в Яме, не способный делать вообще ничего. Путешествие по Лестнице Вниз, кажется, одного его изменило в лучшую сторону. Мелькарт будто бы пересек черту, за которой было почти неправильное бесстрашие и почти пугающая готовность действовать несмотря ни на что.

— Дальше мы с ребятками постановили, что в действиях похитителя определенно есть программа. Он выбирает районы памятные для Инкарни, места великих злодеяний. Ну вроде как в прошлый раз девчонку похитили из места, где Инкарни открыл стрельбу в больнице. До этого — рядом со стадионом, где произошел взрыв. И так далее, так далее, так далее. Чем дальше, тем больше мест преступлений, совершенных до Войны. Адрамаут и Неселим отправились во Двор, чтобы Мескете достала им списки всех задокументированных акций Инкарни в то время. Но я лично знаю два таких места, понимаете? Нам может повезти.

— Фу, — сказала Эли. — Я не хочу, чтобы на меня напали призраки.

— Призраков не бывает, дура, — сказал Мелькарт. — Но если бы были, то там, куда я вас везу, они бы точно водились. Здорово-то как, а?

— Потрясающе просто, — сказала Амти. Их общая обида на Мелькарта сгладила недавнюю ссору. Они ехали по дорогам Столицы, в этот час между вечером и днем все еще были на работе, свободные дороги давали ощущение полета.

— Лучше слушайте. Едем в пятый район. Там есть две школы, одна частная и коррекционная для необычных тупых детей и одна для обычных тупых детей и государственная. Там есть два преступления. В 1878 году подожгли коррекционную школу, первую в Государстве, двери были заперты злоумышленником снаружи. Виновного так и не нашли. Второе — массовое самоубийство после Войны — четырнадцать молодых девушек утопились в школьном бассейне. Все они читали зачарованные стихи какого-то романтика из наших. Выбирайте!

— Поджег! — сказала Эли быстро. — Коррекционная школа, это по мне.

Она бросила быстрый взгляд на Амти, вроде как смотри, я и сама себя могу уязвить. Амти стало стыдно, и она взяла Эли за руку.

— Отлично. Амти, тогда проваливай, ты приехала.

— Что?

— То, — веско сказал Мелькарт, он остановил машину напротив неприметного скопления многоэтажек. — Погуляй здесь. А Эли, ты погуляешь через пару кварталов. И не вздумайте встретиться и ходить парами, а то преступник на вас не клюнет. Зона ответственности…

Мелькарт вытащил из бардачка карту и отметил два круга, пересекавшихся боками друг с другом. В центре одного он написал Амти, а в центре другого — Эли. Потом Мелькарт оторвал помеченный кусок от карты и разорвал его еще надвое.

— Вперед, — сказал он. — Главное создавайте впечатление одиноких девочек, которым некуда идти.

— С этим у меня проблем не будет точно, — сказала Эли, показав большой палец. — Ну, Амти, бывай.

Амти посмотрела на Мелькарта с некоторым недоверием.

— Знаешь, все-таки Адрамауту стоило об этом знать.

— Да, — сказал он. — Стоило. Все, пока. Я заберу вас в восемь вечера у бара на улице Юности.

— У бара? — хмыкнула Эли.

— Ага.

Амти протянула ему руку ладонью вверх и сказала:

— В случае если у нас ничего не получится, ты ведь не хочешь, чтобы Адрамаут об этом знал.

Мелькарт посмотрел на ее руку, потом засмеялся.

— Ах ты маленькая вымогательница!

Мелькарт порылся в карманах и из неожиданно внушительной пачки отслюнил Амти пару купюр.

— Больше, — сказала Амти с несвойственной ей жесткостью.

— Моя школа, — отметил Мелькарт не без уважения.

— И Эли столько же. Иначе едем домой.

Амти сжала купюры в ладони, сунула руку в карман и сказала как можно более веско:

— А так же прекрати обворовывать Шайху.

На этой жизнерадостной, как и все что связано с Шайху, ноте, Амти вышла из машины, захлопнув за собой дверь. Неплохо, подумала она, приосанившись. Даже, можно сказать, сурово. Машина отъехала, и Амти тут же почувствовала себя тоскливо. Часы показывали без двадцати четыре, до восьми Амти нужно было чем-то себя занять.

Впрочем, дела у нее были. Некоторое время Амти бродила по улицам, иногда сверяясь с куском карты, чтобы не потеряться. Она искала аптеку. Среди блистающих вывесками ломбардов и круглосуточных магазинов, булочных, от которых разносились тепло и вкусный запах, зоомагазинов и магазинов техники, Амти нашла аптеку с трудом. А когда нашла, долго стояла перед ней, любуясь на зеленую вывеску, где букву «А» обвивала улыбчивая змея. Люди, заходившие за своими лекарствами безо всякого трепета отталкивали Амти с прохода.

Наконец, когда ноги замерзли, и Амти перестала ощущать свои большие пальцы, она дернула дверь. Очередь из старушек не желала рассасываться очень долго. Пока артритные пальцы болтливых бабушек собирали мелочь сдачи, Амти пыталась незаметно рассмотреть ценники рядом с тестами на беременность. Ей казалось, что направление ее взгляда более, чем очевидно, поэтому периодически она с преувеличенным вниманием начинала рассматривать пачки с аспирином. Когда старушка перед ней, засмеялась, разговаривая с провизором, Амти вздрогнула, уверенная, что смеются над ней.

Когда подошла ее очередь, Амти убедилась, что бабушки покинули аптеку, а за ней стояла только женщина средних лет в старом пуховике. Женщина наградила Амти недовольным взглядом, мотивировавшим ее не медлить. Амти, так и не сумевшая рассмотреть цену, достала всю сумму, оставленную ей Мелькартом и положила купюры на прилавок.

— Можно тест на беременность, пожалуйста? — сказала она тихо.

— Что? — спросила провизор, поправив очки в золотистой оправе. Амти подумала, что ей стоило бы поправить слуховой аппарат. Живо представив, как вдавливает провизору очки в глаза, Амти повторила: