- Зачем заниматься пустяками? - закричал я с деланным возмущением. - Ты пиши всю правду, а не четверть правды. (Я нарочно перешел на "ты", взял тон уверенной снисходительности. Дескать, "ты" передо мной мальчик, твои огорчения пустячные, послушай советы взрослого человека!) Пиши всю правду. Настоящий итог - победный. Машина блестяще себя оправдала. Доказано, что океан можно исследовать по-твоему. А гибель машины - мелкий эпизод. Он тоже полезен, указал непредусмотренную опасность. Теперь ты поставишь температурный предохранитель и можешь смело идти вперед. Куда идти? - вот о чем надо думать. Ты забудь свою "извинительную" записку, выбрось ее за борт. Возьми чистый лист бумаги. Пиши: "Доклад о перспективах покорения океанского дна".

Перспективы покорения океанского дна!

Триста шестьдесят миллионов квадратных километров - девять америк, тридцать шесть европ! Представляете трепет путешественника, которому поручено изучить девять америк?

С чего начать? Глаза разбегаются, слишком много простора. Пожалуй, прежде всего надо осмотреть то, что на сушу не похоже. Океанские впадины заслуживают специальной экспедиции, не беглого обзора. Надо пройти их по всей длине, сделать траверс, как говорят альпинисты. Начать с Камчатки, проследовать на юг, мимо Японии, Марианских островов, Тонга до Новой Зеландии и по другой ветви - к Филиппинам и к Яве. Посмотреть, чем отличаются восточные впадины от западных. Наверняка найдутся рекордные глубины, нам неизвестные. Нашел же их "Витязь" в 1959 году. Надо понять также, почему нет впадин глубже одиннадцати с половиной километров, что это за предел? И почему самые сильные землетрясения связаны с этими впадинами?

Потом надо пересечь Тихий океан от Дальнего Востока до Южной Америки. Высказывалось предположение, что Тихий океан - шрам от оторвавшейся Луны. Надо проверить - всегда ли его дно было под водой? Если это так, там найдутся своеобразные породы, каких не бывает на суше. Надо обследовать дно у Гавайских островов, чтобы понять, почему гавайские вулканы непохожи на все остальные. А в заливах у Аляски под водой множество гор с плоской вершиной. Что это за горы? Почему у них срезана макушка?

Подводные каньоны. Эти крутые ущелья - продолжение наземных рек, иногда больших, иногда второстепенных. Как возникли каньоны? Одни полагают, что реки пропилили крутой берег, а потом вместе с берегом был затоплен и каньон. Другие говорят - не мог океан подниматься так быстро. Сначала образовалась трещина, потом на суше она была занесена песком, а под водой сохранилась в первозданном виде. Спор этот будет решен, как только машина пройдет по дну каньона. И тогда же выяснится, какие ископаемые стоит искать там.

Ископаемые - следующая задача. Нет оснований думать, что океанское дно беднее суши. А площадь его в два с половиной раза больше. Но суша перекапывается уже тысячи лет, а богатства дна не тронуты. На поиски ископаемых отправятся те же машины. Одним будет дана программа на поиски алмазов, другим на уран, свинец, нефть, медь...

Машины будут изучать океан, машины будут собирать его дары. Ходоров говорил, что даже для сбора жемчуга можно создать небольшую машинку. Ползая по отмелям, она будет просвечивать раковины рентгеном и ту, где уже созрела жемчужина, класть в багажник. Ходоров рисовал мне также машины, собирающие янтарь на Балтийском море. Обычно его ищут на пляжах, после бури собирают медово-желтые и оранжевые обломки, выброшенные волнами. Но подводная машина не обязана дожидаться волнения. Она может ползать по дну и сама просеивать песок.

А подводное земледелие! Океан куда обширнее суши и орошается (для растений важно орошение) гораздо лучше. Безводных пространств там нет, и климат гораздо ровнее. В результате урожайность в океане выше, чем на суше. Водоросль хлорелла дает рекордный урожай с гектара. Конечно, не всякому понравится суп и салат из водорослей. Но на худой конец водорослями можно кормить свиней... или коров, как у нас на Белом море, а самим получать за счет океана сало, мясо и молоко. Водоросли, как и земные растения, требуют культивировки и удобрения. И Ходорову предстояло еще создать подводные тракторы, сеялки и комбайны.

Ходоров считал и чертил. Я листал книги, разыскивая нерешенные проблемы. Вот, например, тайна морского змея. Даже в наше время, в XX веке, его видели десятки людей. Удивлялись, описывали, рисовали, обстреливали. Вот уж совсем недавно - в 1947 году - морской змей обогнал греческий пароход, прошел перед носом и, видимо раненный, пошел ко дну. Есть рисунок, есть записи в корабельном журнале. Видели змея и в озерах: у нас в Якутии и в шотландском озере Лох-Несс. Его искали эхолотом, фотографировали даже. Только фото получились нечеткими. Вот спустить бы машину в озеро, проверить...

А затонувшие корабли! Тысячи лет люди плавают по морю. Потерпели за это время сотни тысяч крушений. Пусть на мелководье, у берегов, суда разрушаются быстро. Но в глубинах животных мало, кислорода мало, разрушение идет медленно. Здесь, как в музее, хранятся плоты перуанцев, ладьи викингов, римские триремы, китайские джонки, европейские каравеллы, шхуны, бриги, фрегаты, корветы, пароходы колесные и винтовые, линкоры, танкеры и роскошные лайнеры. Например, "Титаник", столкнувшийся с ледяной горой в Атлантике. Какой простор для историков!

И не только суда тонули в море, есть и затонувшие города. В 1755 году ушла под воду набережная Лиссабона с кораблями и домами. Еще раньше - лет восемьсот назад - Балтийское море поглотило немецкий город Винету. И у наших берегов против Сухуми - в ясный день, когда вода прозрачна, виден на дне моря затонувший город Диоскурия. Кто знает, сколько таких городов найдется на дне Эгейского моря, где цивилизация существует давно, а суша очень непрочна?

Некоторые геологи утверждают, что на памяти человека (в антропогене, говоря научно) утонули целые материки. Так, будто бы ушла под воду Пацифида в Тихом океане, сохранился только крошечный обломок ее - остров Пасхи. Возможно, в Индийском океане между Африкой и Индией существовала Лемурия, и даже человек будто бы зародился там. И, наконец, надо решить еще проблему знаменитой, описанной Платоном и после него тысячами писателей, таинственной Атлантиды.

Ходоров был страстным энтузиастом Атлантиды. Я сам отношусь к этой идее сдержаннее. Мне кажется неправдоподобным, что большой остров, почти материк, сразу ушел под воду. Очень уж напоминает все это научную фантастику, обычный литературный прием: была чудесная страна и пропала, как таинственный остров Жюля Верна, как Земля Санникова у Обручева...

Спор об Атлантиде шел и в каюте Ходорова, где писался план покорения океанского дна, и на палубе, и в кают-компании за завтраком и за ужином.

Все сидели с унылыми лицами, как на похоронах, вздыхали о пропавшей машине, а мы с Ходоровым рассуждали об Атлантиде.

Однажды Сысоев не выдержал:

- Юрий Сергеевич, должен сказать, что вы великолепны. Даже не знаю, следует ли возмущаться или восхищаться вами. Я просто завидую вашему умению выключать из мыслей неприятное. Но вы губите нашего хозяина. Ему надлежит подумать о защите.

- Почему о защите?

- Вам угодно не замечать факты, - произнес Сысоев, поджимая губы. - А факты таковы, что машина загублена... И это, конечно, произведет плохое впечатление.

- На кого?

- На кого угодно. На руководство в том числе.

- А я лучшего мнения о руководстве, - заявил я. - Только поверхностные люди судят так: вернулась машина - хороша, а не вернулась - плоха. Вы сами не считаете машину плохой. Так почему же вы полагаете, что руководство не разберется?

Не знаю, почему Сысоев забывал, что разные люди бывают на свете. Есть, конечно, директор Волков, но есть и Иван Гаврилович, тот, что послал меня "подумать головой". Я уже телеграфировал ему: "Спасибо", - а теперь написал еще подробное письмо, просил поддержать, даже рекомендовал заказать несколько ходоровских машин для Камчатки.