- Товарищ командарм, вы в убыток меня введете: придется плясунам новые сапоги выдавать, - смеясь, подошел Литунов.

- Таким молодцам не жалко и свои отдать, - в тон ему ответил я. - Это же мастера, таланты!

- Вот что значит отдых! - повернулся к начдиву Ворошилов. - Людей будто подменили. А если им с недельку отдохнуть - потом никакие преграды не остановят.

Поговорив с бойцами, мы направились в штаб дивизии. По дороге Литунов доложил о том, что сделано для подготовки к предстоящим боям.

- Боеприпасы и продовольствие получили, фураж - еще не полностью. Люди вымылись в бане, сменили обмундирование.

В 11-й дивизии мы увидели такое же физическое и моральное обновление бойцов. В одной из бригад нам показали партию лошадей, поставленных нашей армейской ремонтной комиссией. Лошади были разномастные и различные по экстерьеру, но упитанные.

В Вербу вернулись в конце дня. От командующего фронтом ничего не поступало. Но после нашего донесения об отходе противника можно было в любую минуту ожидать приказа о немедленном наступлении.

В принципе наша задача нам была ясна. У нас не было сомнения относительно направления наших действий. Ведь Егоров особо подчеркнул, что Львов остается за нами. Поэтому мы решили заранее осуществить некоторую перегруппировку.

Группе И. Э. Якира, в которую включили 45-ю, 47-ю стрелковые и 8-ю червоноказачыо дивизии, а также 14-й кавалерийской следовало остаться на месте и в течение 12 августа готовиться к наступлению. Главные силы С. К. Тимошенко тоже должны были занимать прежний район, а передовым его частям предстояло овладеть населенными пунктами Дмитров, Оглядов и Топоров - в стыке между 6-й и 3-й польскими армиями. 4-я кавдивизия получила приказ к полудню 12 августа сосредоточиться в районе Лешнев - Шуровичи на восточном берегу Сгыри, в затылок 14-й. Ф. М. Морозов сменял на рубеже Радзивиллов Пирятин Особую бригаду, которая после этого выдвигалась в район Хотына за 4-й дивизией. Бронепоездам ставилась задача курсировать по ветке Верба Броды и поддержать огнем наступление 11-й кавалерийской.

Полевой штаб переходил в Редково, а в Вербе оставался оперативный пункт для связи полевого штаба с основным.

Провели и некоторые перемещения командиров и политических работников. Вместо выбывшего по ранению К. И. Озолина комиссаром 11-й дивизии назначили П. В. Бахтурова, которого на должности военкомдива 6 заменил Винокуров. Временно, пока И. Р. Апанасенко исполнял обязанности начдива 6, командование 2-й бригадой возложили на Д. Д. Коротчаева.

С утра 12 августа заморосил дождь. А вскоре он перешел в сплошной ливень. Очень некстати такая погода: она затрудняла нам перегруппировку.

В полевом штабе армии С. А. Зотов и С. Н. Орловский заканчивали сборы к отъезду в Редково. На улице стояли повозки и грузовые автомашины с имуществом полештарма и Реввоенсовета, суетились ездовые и ординарцы.

Только мы встали из-за стола, как вошел С. А. Зотов.

- Что, уложились, а ехать по дождю не хочется? - пошутил я.

- Нет, товарищ командарм, есть важные бумаги. Только что основной штаб передал директиву фронта. Всем армиям польского участка Юго-Западного фронта приказано перейти в наступление. Получена также информация об обстановке на Западном фронте и у наших соседей.

Из последнего документа было видно, что правофланговые соединения 12-й армии вышли на реку Буг от Влодавы до Владимир-Волынского. Ее левофланговая 24-я дивизия находилась на линии Локачи - Звеняче. Слева 14-я армия занимала рубеж по реке Стрыпа. Войска Западного фронта вышли на линию Цеханов Вышков - Седлец - Коцк. Армии правого крыла и центра фронта находились в 50, а левого - в 60 километрах от Вислы и готовились к наступлению на Варшаву.

Директива командующего Юго-Западным фронтом ставила 12-й армии задачу в кратчайший срок овладеть районом Рава-Русская - Томашов, в 50-80 километрах северо-западнее Львова, и выбросить конницу для захвата переправ через реку Сан на участке Сенява - Радымно. 14-я армия должна была, удерживая нижнее течение реки Стрыпа и не допуская переправы противника через Днестр, правым флангом согласованно с Конармией нанести удар в общем направлении на Миколаев, расположенный километрах в 30 южнее Львова.

"Конной армии, - говорилось в директиве, - в самый кратчайший срок мощным стремительным ударом уничтожить противника на правом берегу реки Буг, форсировать реку и на плечах бегущих остатков 3-й и 6-й польских армий захватить город Львов"{66}.

- Значит, новый удар в прежнем направлении, - заметил я.

Ворошилов согласно кивнул головой:

- Выходит, так. И хорошо, что мы своевременно начали перегруппировку.

Планируя операцию, мы решили на первом этапе главный удар нанести тремя кавалерийскими дивизиями в стык между 3-й и 6-й польскими армиями. После разгрома противостоящих войск намечалось выйти к переправам от Добротвора до Буска, форсировать Буг и занять плацдарм на западном берегу.

В полдень 12 августа приказ уже был подписан. Правофланговая 14-я кавалерийская дивизия получила задачу овладеть районом Радехов - Холоюв, а ее передовым частям предстояло захватить переправы через Западный Буг на участке Добротвор - Соколь. 6-я дивизия должна была взять Буек, форсировать Буг и захватить плацдарм. В затылок ей для поддержки и развития успеха выдвигалась 4-я дивизия. После выхода к реке Западный Буг она должна была овладеть переправами от Буска до местечка Белый Камень. 11-й кавалерийской дивизии следовало при содействии бронепоездов выбить противника из города Броды, а затем стремительно наступать на Буек вслед за 4-й дивизией. Группе золочевского направления совместно с 11-й кавалерийской дивизией после разгрома бродской группировки врага предстояло наступать к Западному Бугу в общем направлении на Олеско, Золочев.

Разослав приказ в дивизии, С. А. Зотов и С. Н. Орловский двинулись с полевым штабом в Редково. Мы с Ворошиловым выехали немного позже. Дождь к тому времени перестал, и небо просветлело, но дорога раскисла. Наш автомобиль то и дело буксовал, и мы пожалели, что не поехали на лошадях.

Солнце опускалось за горизонт, загроможденный сизыми облаками, когда мы въехали в Редково. С.А.Зотов и С. Н. Орловский ожидали нас на улице. Степан Андреевич доложил:

- Связь со всеми дивизиями установлена. Начдивы донесли, что вышли в указанные районы. Наш приказ они получили и готовы с утра перейти в наступление.

В чистенькой уютной хате нас приветливо встретила маленькая, опрятно одетая старушка. Она заботливо ухаживала за нами, угостила вкусным ужином.

Грядущий день обещал быть трудным, и, подкрепившись, мы сразу же легли спать.

Еще не рассеялась блеклая пелена предрассветного тумана, а мы с К. Е. Ворошиловым уже шагали в полештарм. Из-за Стыри, как и накануне, доносился гул артиллерийской канонады, только более мощный и почти беспрерывный. Ему вторил шум боя на юге, в районе Бродов.

- Вот гудит, вот гудит, - прислушиваясь к звукам боя, на мгновение остановился Климент Ефремович. - Видно, сегодня нам с вами придется попотеть.

- Если бы только попотеть. Вы разве забыли, что сегодня тринадцатое число? - пошутил я, пропуская Ворошилова в распахнутую дверь. - Впрочем, это должно больше беспокоить противника. Мы безбожники, и черти в свой праздник должны работать на нас.

- Как дела? - войдя в комнату и здороваясь с Зотовым, задал я обычный вопрос.

- Началось, товарищ командарм. Дивизии перешли в наступление.

Донесения свидетельствовали о том, что на различных участках бой развивался по-разному - где успешно, а где и нет.

На направлении нашего главного удара 6-я кавалерийская уже к середине дня вышла на рубеж реки Радостовка, овладела селами Полоничная, Пустельники, Нивицы и завязала бой за сильно укрепленный Топоров, охватывая его с северо-запада и северо-востока. Вечером 2-я бригада даже ворвалась на северную окраину Топорова, но полностью овладеть селом ей не удалось.