6 (XLIV)

Данте Алигьери -- к Данте да Майяно

Судя по началу сонета, Данте Алигьери или не знал, кому он должен ответить, или же делал вид, что не знает имени своего собеседника, которого он традиционно называет "друг мой". В сонете примечательны однозвучные рифмы со смыслом, то сближающимся, то расходящимся, свойственным провансальской и итальянской поэзии XIII в. (у французов особенно частые в XV в.). Так, например, в итальянском оригинале: paria -- par iа -- par lа. Переводчик воспринял этот прием (право -- право, чести -- чести), соблюдая расхождение смысла или оттенков смысла.

7 (XLVI)

Данте да Майяно -- к Данте Алигьери

Данте да Майяно признает себя побежденным Амором и ждет единственно его милости -- тема не новая в лирике XIII в.

5--8 Овидиево средство я решил / Испробовать, но лгал Овидий, что ли, / Я, не избавясь от любовной боли, / Прошу пощады из последних сил.-- Автор сонета стремился освободиться от власти Амора, обратясь к столь славному в его времена Овидию, а именно к его книге "Средства от любви" ("Remedia amoris"). Данте произведение это было известно в оригинале; в "Новой Жизни" (XV) он цитирует по-латыни один стих из "Remedia". Данте да Майяно, быть может, читал также латинский подлинник или же французский перевод конца XIII в.

8 (XLVII)

Данте Алигьери -- к Данте да Майяно

В последнем сонете переписки Данте Алигьери подтверждает правильность решения своего корреспондента: лучше смиренно подчиниться Амору. Очень жива и риторически умело сложена фраза, переходящая из первого четверостишия во второе; она свидетельствует о том, что Данте овладел уже техникой "сладостного нового стиля". Ср. дальше сходное синтаксическое построение в сонете 16 (LXI) -- "Задорный лай, охотничье "Ату!"..."

9--10 При этом, друг мой, если ты намерен / От добродетелей увидеть прок...-- Здесь говорится о природных добродетелях, как, например, красота, ум, храбрость, или же случайных и благоприобретенных, как изысканность манер и образованность.

На этом заканчивается поэтическая переписка "двух Дантов".

9 (XLVIII)

К Липпо (Паски де'Барди)

Четверостишия этого удвоенного сонета (sonetto doppio) написаны по той же схеме, что и четверостишия сонета "О неприятельница состраданья..." ("Новая Жизнь" VIII), а трехстишия идентичны по структуре с терцинами сонета "О вы, идущие..." ("Новая Жизнь" VII). Данте очень рано отказался от этой осложненной и растянутой формы сонета. Нам известны три упомянутых "двойных сонета" Данте (не считая еще одного, приписываемого ему без достаточного основания). Этот "двойной сонет" был написан Данте вне стен Флоренции, может быть, в Болонье, и послан вместе со станцой "Амор замолвить слово..." его флорентийскому другу Липпо Паски де'Барди, от которого сохранилось несколько стихотворений. Липпо упомянут в одном деловом документе 1292 г. Умер он до 1332 г. Персонификация сонетов и канцон -- обычный прием поэтики XIII в. Техника сонета еще близка "старому стилю" Гвиттоне д'Ареццо.

13 Я эту девушку привел с собою...-- Станца, сопровождающая сонет.

17 Предложение сшить деве платье -- метафора; означает -- сочинить новые станцы. Бембо называл баллаты "одетыми", если в них более одной станцы, и "нагими" -- с одной станцой. Трубадур XII в. Бертран Карбонель считал строфу без музыки подобной мельнице без воды. Может быть, "одетая станца" -- метафора музыкального сопровождения.

10 (LI)

Предполагают, что Данте сочинил слишком изысканный, почти маньеристический сонет о Гаризенде в студенческие годы. Боккаччо писал: "Из Флоренции, как в место наиболее благоприятное для такой пищи (т. е. для жизни духовной -- науки.-- И. Г.-К.), он отправился в Болонью". Гаризенда -одна из достопримечательностей Болоньи -- наклонная башня, упомянутая в "Аде" (XXXI, 136--138), где с нею сравнивается нависший над Данте великан Антей: "Как Гаризенда, если стать под свес, / Вершину словно клонит понемногу / Навстречу туче в высоте небес". Некий нотариус из Болоньи, по имени Энрикетто делле Кверче, уже в 1287 г. записал этот сонет. Смысл сонета не вполне ясен. Его следует понимать так: Данте не может простить своим глазам, что они, засмотревшись на башню Гаризенду, не заметили проходившую мимо самую прекрасную из болонских дам. Возможно, что дама принадлежала к семье деи Гаризенди.

11 (II)

Гвидо Кавальканти -- к Данте

Гвидо Кавальканти ответил на первый сонет "Новой жизни" (III). В начале сонета Гвидо говорит новому посвященному о власти Амора над сердцами верных ему. Во второй части дается толкование сна. С тех пор началась дружба между двумя поэтами.

9--10 Во сне он ваше сердце уносил: / Казалось, вашу даму смерть призвала...-- Гвидо считал, что сон Данте предвозвещает близкую смерть его дамы.

11 ...И этим сердцем он ее кормил.-- Мотив сердца, которое вкушает возлюбленный или возлюбленная, был весьма распространен у трубадуров Прованса.

12--14 Когда, скорбя, владыка уходил, /Вся сладость снов под утро убывала, / Чтоб день виденье ваше победил.-- Гвидо объяснил: Амор уходит, скорбя, так как наступило утро, рассеивающее сновидение. Этим толкованием Данте, по-видимому, удовлетворен не был, связывая вознесение Бога любви со смертью Беатриче или с разлукою с нею.

12 (LII)

Данте -- к Гвидо Кавальканти

Этот сонет также относится к периоду "Новой Жизни". Он не вошел в "книгу памяти". В зачарованной ладье Данте хотел отправиться в плавание по сказочному морю вместе с Гвидо Кавальканти, его дамой монной Ванной (см.: "Новая Жизнь" XXIV) и с флорентийским поэтом Лапо Джанни, влюбленным в некую монну Ладжу (сокращенно от Аладжа). Сам Данте должен был сопровождать красавицу, "чье "тридцать" тайное число",-- по-видимому, первую "даму защиты", о которой говорится в "Новой Жизни" (V--VI). "Дивным Дантовым сном" назвал это стихотворение Кардуччи. Сон навеян морскими поездками в зачарованном море любви и рыцарской доблести бретонских романов, особенно "Тристана и Изольды". В XIII в. романы цикла о короле Артуре переводил Рустикелло да Пиза. Тогда возник в Италии тот фантастический мир дам и кавалеров, подвигов и любви, воплотившийся на рубеже XV и XVI вв. с наибольшей поэтической силой в знаменитой поэме Ариосто. Этот романтический мир вечной гармонии был скорее идиллией, чем мистическим видением: возвышенная любовь мешалась с эпикурейским сном о счастье на земле. Сонет Данте близок также к провансальскому жанру "стихов о желаемом" (plazer), весьма распространенному в Италии этого времени.

11 Любезный маг.-- Волшебник Мерлин из бретонских романов; ладья Данте (ст. 4) -- заколдованный Мерлином корабль "радости и развлечения" (nef de joie et du deport).

13 (LIII)

Гвидо Кавальканти -- к Данте

Гвидо Кавальканти отказывается от воображаемой поездки по морю не потому, что она ему не по душе, а потому, что дама сердца безучастна к его молениям. Безжалостный Амор поразил сердце поэта стрелой. Он снова натягивает лук, и сама дама поразит его вторично. Дама, как часто и у Данте, сливается с Амором в одну сущность.

12 Но слушай удивительную весть...-- обращение нередкое в стихах и прозе XIII в. (Марко Поло в "Миллионе"; Данте в "Чистилище" XVI, 33).

13--14 ...Стрелой пронзенный дух ему прощает / Упадок сил и силу новых мук.-- Тема "радость -- страдание" была свойственна провансальским трубадурам.

14 (LIX)

Этот сонет о природе Амора находится на границе между "старым", тосканским и "новым", флорентийским стилем. Второе четверостишие напоминает стихи Гвидо Кавальканти.

15 (LX)

Поэт, собираясь в дальнюю дорогу -- как можно предположить, в Болонью,-- обращается к владыке Амору. В этом стихотворении молодой Данте уже вполне освоил мастерство своих учителей Гвидо Гвиницелли и Гвидо Кавальканти. Стих его звучит уверенно, отличаясь непринужденностью и легкостью, свойственными "сладостному новому стилю". Ср. дальше сонет 23 (LXXII) "Однажды появляется Тоска...".