Вечерокрыл кивнул.

- Он был хорошим другом в стае, научил меня всему.

- Раз Кровоклык был в моей и твоей стае… - Килэй улыбнулась. – Видимо, ты мне как братик.

Он обхватил колени и подтянул их к подбородку, словно так не давал улыбке стать слишком широкой.

- Мне это нравится. Я скучаю по семье.

- Тогда решено.

Они минуту смотрели на рассвет. Они не хотели, чтобы ночь кончалась, но она их не слушалась. Вечерокрыл встал на ноги.

- Мне пора, я нужен Каэлу, чтобы следить за небом.

- Ты можешь рассказать мне что-нибудь еще?

Сердце Килэй сжалось, когда он покачал головой. Еще один вопрос давил на нее. Он был таким тяжелым, что она с трудом встала на ноги.

- Зачем ты искал меня? Тебя прислал… Каэл?

Вечерокрыл снова покачал головой, и она тут же ощутила себя глупо. Не стоило спрашивать. Это разочарование было ее виной. Когда она поймет это?

- Я прилетел, потому что… - он почесал перья, торчащие на шее, его пальцы двигались быстро. – Каэл – хороший человек, - сказал он, посмотрев на Килэй. – Он отличается от остальных. Я хотел убедиться, что ты ему не навредишь.

Килэй нахмурилась.

- Я бы никогда не навредила ему. Я лучше умру, чем причиню ему боль.

Вечерокрыл кивнул.

- Я тебе верю, - тихо сказал он. И указал на горизонт. – Я верю тебе больше, чем верю в рассвет.

И он улетел, пообещав вернуться, если она будет нужна друзьям… или если Каэл будет в беде.

Почему-то от визита Вечерокрыла Килэй стало еще тревожнее.

Она хотела в путь. Голова Джейка заживала недостаточно быстро, и она боялась, что останется с мотами навеки, ожидая, пока его швы растворятся. Она знала, что ведет себя смешно, но от этого время не шло быстрее.

И не помогло то, что она узнала, что все здесь подчинялось строгому своду правил. Они касались и того, где Килэй могла быть, когда она могла там быть, и с кем. Каждый раз, заворачивая за угол, она сталкивалась со злыми стражами. Они скрещивали копья и кричали, чтобы она не нарушала правила.

И Килэй это надоело, она поклялась, что разобьет голову того, кто накричит на нее следующим. После этого стражи стали обходить ее, но Надин приструнила ее. И она вздохнула и принялась за свои дела.

В дни купания Килэй шла с Надин по длинной лестнице к купальням. Она должна была идти на две ступеньки впереди нее, чтобы Надин, если упадет, приземлилась на Килэй, а не на каменные ступеньки.

Ей казалось, что моты часто использовали рабов для мягкого приземления, раз это было записано в их правилах.

Лестница вела в подземную часть города мотов. Там был большой круглый зал. Каменный пол был прохладным под босыми ногами Килэй. Она отошла в сторону, пропуская Надин вперед.

Воздух был влажным, пахло землей. Килэй вдыхала, пока они шли, слушая, как ее дыхание отражается тихим эхом. Они миновали арку, которая, как сказала Надин, вела в комнаты Главы. У арки стояла компания солдат-мужчин.

Они кивнули Надин. Килэй ощутила, как взгляд солдат скользнул по ее телу, а потом они отвернулись к стене.

- Думаю, ты их смущаешь, - шепнула ей Надин. – Они слышали о темной душе а’калла и жажде красной плоти. Твоя красота удивляет их.

Килэй представляла, как они терялись при виде нее. Наверное, если бы она прошла мимо них с ногой козы в зубах, они бы думали о ее темной душе, а не о ее теле.

Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться от мысли.

Вторую арку охраняла пара женщин. Когда они увидели Килэй, одна ушла в проем, а потом вернулась и скрестила копье с другой стражницей.

- Ты войдешь, когда все остальные уйдут, - ее взгляд был каменным, она добавила. – Они не хотят быть в одной комнате с а’калла.

Какие бы женщины не охраняли дверь, они говорили одно и то же. Килэй казалось, что им нравится стыдить Надин, а не просто сообщать это.

Женщины постоянно выходили из купален. Многие даже не смотрели на Килэй, хотя некоторые презрительно поглядывали на нее. Многие девушки собирали волосы в свободные хвосты, которые через промежутки сковывали серебряные кольца. Но большая часть была с короткими волосами, чуть ниже ушей. У редких были волосы средней длины, как у Надин.

Килэй это удивляло. Но она решила не спрашивать. Длина волос Надин могла быть меткой позора, и она не хотела расстраивать девушку.

С несколькими женщинами ходили рабыни, Килэй узнавала их по белым платьям.

- Порой, если семья теряет состояние, людям приходится стать рабами, - объяснила Надин, когда Килэй спросила. – Да, они лишаются свободы. Но их хозяева обязаны кормить их. Так что они хотя бы выживают.

Даже рабы смотрели на Килэй, словно хотели удушить ее. Она терпеливо ждала рядом с Надин, пока не выйдет последняя женщина. А потом они вошли в комнату.

Купальня мотов была размером со столовую Насеста. Каменный пол был с множеством ям в нем: некоторые были размером с кадку, в некоторых могли влезть четыре или пять человек.

Маленькие жаровни сияли между прудов, их света хватало, чтобы моты видели, куда идти. Надин прошла к дальней стене.

Вода в прудах была из медленной подземной реки. Сама река текла от конца комнаты к входу, что означало, что вода в дальней части была чище.

Законы мотов говорили, что только Глава может ходить в черном, и Килэй запретили носить ее броню. Ее заставили быть в белом платье рабыни.

Она ненавидела платья. Они чесались, открывали слишком много тела, были слишком нарядными. Они не только не защищали важные части тела, еще и юбки имели плохую привычку путаться между ног. Ей было даже проще сражаться обнаженной, чем в платье.

Но она была удивлена тому, что платья мотов были довольно удобными. Они не были нарядными, не чесались, и их длина не позволяла юбкам путаться. Ей приходилось быть в этом платье, но это было не так и плохо. И все же Килэй не могла дождаться момента, когда снимет его.

Как только они добрались до своего пруда, Килэй сняла платье через голову и отбросила в сторону. А потом прыгнула в воду.

Теплая вода закрыла ее уши, когда она оказалась на дне пруда. Килэй выпустила воздух пузырьками, и тело стало опускаться быстрее. Килэй нравилось спокойствие воды, она завидовала рыбкам, которые могли дышать в ней.

Она считала, что не страшно попасть в невод, если так она могла увидеть подземный мир так, как они.

Но Килэй не была рыбой, и ей нужно было всплывать.

- Это точно мое любимое место здесь, - сказала она, распуская волосы. Она отклонила голову, мышцы задрожали, теплая вода дразнила кожу ее головы. – Хотя я не понимаю, зачем купаться в нижнем белье. Это странно.

Надин осторожно опустилась в воду. Бледно-зеленое сияние воды плясало на ее коже.

- Только мужья могут видеть нас без одежды, чужеземка, - она зачерпнула ил и начала тереть им конечности. – По нашим законам, если мужчина увидит женщину без одежды, а она – не его жена, ему должны выколоть глаза. А еще отрезать язык, чтобы он не рассказал, что видел, - добавила она. – Может, ты и можешь раздеться перед всеми. Но для нас красота священна.

Килэй увидела ухмылку на губах Надин и поняла, что она дразнится. И она уперлась локтями в край пруда и дала воде поднять ее ноги на поверхность. Ее ноги оказались перед лицом Надин.

- Я не раздеваюсь для всех. Только для особенных.

Она пошевелила пальцами ног, и Надин все-таки улыбнулась. Она оттолкнула ноги Килэй.

- Какая наглость. Стоило позволить Главе распороть тебя.

Килэй хотела парировать, но ощутила знакомый запах от стены за Надин. Она смотрела на тени и вдыхала его. Запах окутал ее, обжигал ноздри, как пряный рис.

- Поплаваешь, Элена? – сказала она подозрительной тени. К ее радости, она правильно угадала.

Элена вышла, покачивая бедрами, из тьмы. Она опустила маску, и ее лицо было недовольным.

- Откуда ты знаешь? Откуда ты всегда знаешь? – проворчала она, садясь у кромки воды.