И хотя Каэл знал это, слова Деклана все равно жалили.

- Что ты сделал? Ты предал его, вырвал его сердце из груди! – Деклан подавил остальные слова, его лицо стало гладким. – Нет, что тебя винить? Крыса остается крысой. Он заботится только о себе, до других ему нет дела. Если на кого и злиться, то на меня, - тень оставила его глаза, он смотрел на Каэла каменным взглядом. – Я знал, что ты хитришь, но думал, что ты обычный человек. Теперь я вижу, что ошибся. Я виноват… Стоило сломать тебе шею, когда я мог.

Каэл онемел. Он вспомнил день на полях, когда Деклан захотел отвести его к кузнецу для починки косы. Он думал, что Деклан ведет себя странно, и теперь понимал причину: дело было не в косе, он хотел, чтобы Каэл остался один.

Он планировал убить его.

Деклан смотрел на него свысока. Никто больше не смотрел на него.

В тишине он слышал правду. Голова Каэла вдруг стала легкой, словно ее заполнил холодный ветер. Он встал на ноги и без слов пошел в загон.

Наступила ночь, звезды рассыпались на небе. Каэл напряженно лежал в темноте, ощущая пустоту постели Бренда рядом с ним. Он закрыл глаза от обвиняющего света луны, доносящегося из-за облаков.

Он напоминал себе, что делал то, что должен: жизнь одного не стоила жизней многих. Он выбрал мудро.

Но мудрость мало помогала. Она свистела в дырах его сердца, не согревала и не охлаждала, обещала лишь шанс избежать еще худшего исхода. Время шло, и мудрость вдруг показалась ему трусостью.

Может, Деклан был прав. Может, он был крысой.

Перед рассветом начался дождь. Каэл мрачно слушал, как тот стучит по крыше, словно небо проливало его слезы. Он не двигался, когда двери загонов открылись, дождь был слишком сильным, так что Хоб не выпустил бы их в поля. День обещал быть долгим и жалким.

Когда Вечерокрыл вернулся, Каэл был один в загоне. Полусокол выслушал терпеливо все, что случилось. Когда Каэл закончил, Вечерокрыл тут же улетел, обещая, что поищет на землях замка Бренда.

Каэл знал, что надежды мало, и остальные тоже это ощущали, весь амбар окутала зловещая тишина. Шумел только Деклан, расхаживая вдоль кормушки. Его быстрые шаги прерывались, он ударял по железным дверям. Никто не хотел сказать ему, что это бесполезно.

Ужин прошел в жуткой тишине. Великаны пытались уговорить Деклана поесть. Они пытались пригнать его к кормушку. Но он отбивался и продолжал расхаживать.

Близилось время, когда гасли факелы, и Вечерокрыл вернулся. Он выпал из загона, с его волос вода капала на голую грудь, он возился с пуговицами штанов. Он поднял голову, и Каэл увидел, что его губа кровоточит. Сокол был испуган.

- Что с тобой случилось? – сказал он, проталкиваясь сквозь толпу к нему.

Вечерокрыл схватился за его рубаху.

- Я искал всюду. Заглянул в каждое окно. Но не видел его. А потом полетел сюда и увидел его, идущего по тропе. Я снизился, чтобы сказать ему, что мы беспокоимся, и он ударил меня, - Вечерокрыл прижал ладонь к губе. Смятение отражалось на его лице. – Что я сделал не так?

- Ты ничего не сделал, - быстро убедил его Каэл. – Где он сейчас?

- Почти здесь.

Вечерокрыл взглянул на дверь, страх закипал в Каэле. Он пытался подготовиться к тому, что увидит, но, когда двери открылись, земля под ним оборвалась.

Бренд стоял на пороге. Его руки свисали по бокам, рот был раскрыт. Он тупо смотрел на дальнюю стену. Его глаза затуманились и потускнели, весь блеск в них пропал… и не возвращался. Ведь Бренд больше не был собой.

Он был Невспаханным.

- Бренд! – Деклан бросился к нему и попытался схватить за плечи. Но Бренд был слишком сильным. Он вырвался с хрюканьем. А потом ударил Деклана по челюсти.

Звук был таким, словно кусок сырого мяса ударился о стол. Деклан упал. Бренд прошел мимо него, не взглянув, и направился в загон Невспаханных.

Один из великанов помог Деклану встать на ноги.

- Ты ничего не можешь сделать. Он ушел.

Но Деклан не слушал. Он смотрел вслед Бренду, держась за красное пятно на лице. Боль заполняла его глаза. Казалось, он вот-вот расплачется.

Факелы потускнели, и боль сменилась решимостью и мраком, и Каэл почти ощущал, что будет дальше. Он не мог помешать этому.

Деклан напал на Бренда сзади. Он все еще лежал на животе, когда Деклан схватил его за лодыжки и потащил назад. Бренд зло кряхтел, извиваясь, как рыба на крючке. Он взмахивал руками, но не понимал, как освободиться. И Деклан с силой втащил его в загон.

Великаны внутри тут же выбежали, некоторые прижимали к себе матрасы, спешили укрыться в других загонах. Бренд попытался последовать за ними, Деклан сунул его обратно ударом пятки.

Каэл, смотревшись на это потрясенно, вдруг ощутил, что его ноги отрываются от земли, Деклан схватил его и швырнул в загон к Бренду, который отбил его к другой стене.

Он потрясенно смотрел, как Бренд пытался сбежать во второй раз. Но Деклан толкнул его обратно. Двери начали закрываться с жутким скрипом.

- Что ты делаешь? – закричал Каэл. – Ты не можешь запереть нас здесь, он убьет нас!

- Нет, потому что ты его починишь, - ответил Деклан, отпинывая Бренда. Когда дверь закрылась так, что Бренд не мог сбежать, Деклан повалил его, обхватив рукой горло.

Каэл увидел вспышку движения краем глаза и увидел, что летит Вечерокрыл.

- Нет. Прочь отсюда!

Но было поздно. Дверь закрылась, и Каэл понял, что они застряли с ревущим Невспаханным с мертвыми глазами, который разорвет их на клочки, как только освободится. Бренд яростно боролся с Декланом, не собирался уставать, а лицо Деклана покраснело, его руки дрожали от усилий.

- Чини его, - пропыхтел он, обхватывая Бренда еще и ногами.

Каэл был в ярости. Он толкнул Вечерокрыла за себя и закричал:

- Как? Как я должен его починить? Он мертв, Деклан!

- Нет…

- Да! Бренд мертв. Он больше не здесь, это только пустая оболочка. Ты так говорил…

- Он не мертв! – его глаза пылали от отчаяния, вены проступили на шее. – Еще нет. Не мертв. Он просто не в себе. Потому ты его починишь. Войдешь в его голову, как ты сделал со мной, и вернешь его, - он стиснул зубы. От усилий по его щеке текла слеза. – Ты знаешь, что у меня остался только он… только он – моя семья. И если ты ему не поможешь, - он всхлипнул, сверля взглядом, - мы все умрем.

Его слова были безумными, последняя просьба человека, которому горе мешало понять, что он несет бред. Любой ударил бы его по лицу и сказал это. Любой сказал бы, что он просит невозможного, что это безумие. Но Каэл был другим.

И он думал, что мысль Деклана может быть возможной.

И тут он вспомнил слова из книги, так четко, словно она была открыта перед ним.

«Все начинается с глаз, - шептала книга. – Глава – открытые двери… и секреты разума лежат сразу за ними».

Каэл посмотрел в глаза Бренда. Они были пустыми, да, но не скрытыми. Они еще не заледенели, как у Кейси: еще можно было различить зрачки и серые радужки.

Он шагнул к Бренду и обхватил его лицо. От прикосновения он на миг опешил и перестал биться.

«А потом я смотрю пациенту в глаза, - рассказывал Покоритель смерти. – Я смотрю во тьму и представляю, что стою на краю высокой скалы. Связь между нами натягивается, и земля ускользает, но я не борюсь. Я задерживаю дыхание и готовлюсь к прыжку».

Ладони Каэла задрожали, он понимал, что собирается сделать. Обещание Моррису не стоило жизни человека. У его был шанс спасти Бренда раньше, и он этого не сделал. Вместо этого он забился в безопасность амбара и говорил себе, что мудрость важнее дружбы.

Может, так и было. И, если дело было в этом, то был шанс, что Каэл неправильно все расставил. Но он был не против, были вещи хуже, чем быть дураком.

Каэл с готовностью посмотрел в глаза Бренда.

И мир ускользнул.