Глава 5
Дик снова сел, весьма смутно себе представляя, в каком направлении пойдет дальше беседа.
— Какую ловушку? — спросил он.
— Завтра вечером, — начал сэр Харви, — вы обедаете дома у леди. Верно?
— Да.
— Отмечаете помолвку? Точно так же, как Мартин Белфорд за несколько часов до смерти?
В желудке у Дика возникло физическое ощущение холода. Он не чувствовал страха: слишком абсурдно испытывать страх в связи с Лесли. Однако ощущение не исчезало.
— Послушайте, сэр! Неужели вы думаете, будто после обеда с Лесли я вернусь домой и запрусь в комнате, где меня на следующее утро найдут мертвым, отравленным синильной кислотой?
— Думаю, молодой человек.
— Ждете, что я покончу с собой?
— По крайней мере, все именно так будет выглядеть.
— Но почему? Из-за чего-то, что будет сказано, сделано или предложено на обеде?
— Весьма возможно. Да.
— Например?
— Я не знаю, — развел сэр Харви руками. — Поэтому хочу присутствовать, видеть своими глазами. — Он минуту молчал, обдумывая план действий. — Прошу заметить, — продолжал сэр Харви, — мы впервые получаем возможность все видеть собственными глазами. Дедукция никуда нас не приведет, как уже убедился Гидеон Фелл; мы должны посмотреть. Есть и еще одна вещь, на которую надо взглянуть. Расскажите-ка мне кое-что о «Лесли Грант». — И снова наставил палец. — Она не любит драгоценностей, так?
Дик задумался.
— Правда.
— У нее их нет? И в доме никогда не хранится крупных денежных сумм?
— Никогда.
— Тогда перейдем к обстоятельству, которое полностью выяснилось лишь после смерти третьей жертвы. Когда эта женщина вышла за Фостера, американского юриста, у них в спальне был установлен маленький, но очень надежный стенной сейф. Когда она вышла за Дэвиса, ливерпульского брокера, в доме тоже поставили сейф. Она всякий раз объясняла, будто это идея мужа, якобы для хранения деловых бумаг. Никаких подозрений не возникало.
Однако, — подчеркнуто добавил сэр Харви, — когда она жила одна, самостоятельно, на авеню Фоша в Париже, там тоже обнаружился встроенный сейф.
— Ну и что?
— Драгоценностей у нее нет. Крупных денег она в доме не держит. Зачем ей тогда маленький надежный сейф? Что она прячет в сейфе, который осматривают только после убийства?
В голове у Дика мелькали туманные, бесформенные, но сплошь неприятные предположения.
— На что вы намекаете, сэр?
Он старался сохранить на лице равнодушное выражение, старался уклониться от острых глаз сэра Харви. Но высохший старый черт, как обычно, больше прислушивался к его мыслям, чем к произносимым словам.
— И сейчас у нее в доме есть сейф, не правда ли, молодой человек?
— Да, есть. Я случайно узнал, из какого-то замечания горничной. — Дик замялся и нерешительно добавил: — Лесли просто засмеялась и сказала, что прячет там свой дневник. — И умолк, огорошенный жутчайшим подтекстом. — Дневник, — повторил он. — Но…
— Признайте, пожалуйста, фактом, — потребовал сэр Харви, — что эта девушка ненормальная. Отравители непременно должны кому-то или чему-то довериться, как правило дневнику. Тем не менее я надеюсь найти и еще кое-что, кроме этого. Вспомните, ни одна ниточка никогда ее ни с ядом не связывала, ни со шприцем. Может быть, она держит яд в сейфе. А может быть…
— Что?
— Хуже того, — ответил сэр Харви, сложив губы в странную гримасу и глядя в пустоту. — Да. Хуже того. Гидеон Фелл однажды сказал…
И тут его прервали.
— Я сегодня слышал в пабе, — неожиданно вставил доктор Миддлсуорт, вытащив изо рта до сих пор не набитую трубку, — что доктор Фелл проводит лето в Гастингсе. У него там коттедж.
Возникло впечатление, будто заговорил какой-то предмет мебели. Сэр Харви сморщился, раздраженно оглянулся. Миддлсуорт, продолжая посасывать пустую трубку, задумчиво созерцал лампу.
— Гидеон Фелл поблизости? — Сэр Харви сменил угрюмое настроение на радостное оживление. — Тогда его надо привлечь. Хэдли с ним консультировался насчет того случая с Дэвисом, и запертые комнаты очень его озадачили. Знаете, когда мы эту комнату отопрем…
— С моей помощью? — мрачно уточнил Дик.
— Да. С вашей помощью.
— А если я не пожелаю?
— Думаю, пожелаете. Так называемая мисс Грант считает, что я в коме, при смерти. Поэтому я ее разоблачить не могу. Вы следите за мыслью?
— О да. Слежу.
— Она, конечно, глупа. Но обречена играть в восхитительную и блистательную игру под названием отравление. Она ею захвачена. Одержима. Поэтому рискнула в меня выстрелить и с невинным видом, пользуясь всеобщим легковерием, объявила, будто это вышло нечаянно. Все ее приготовления ведут к чьей-то смерти. Она не откажется от волнующих ощущений. — Сэр Харви постучал пальцем по краешку письменного стола. — Вы, мистер Маркем, пойдете обедать. Делайте все, что она вам предложит, соглашайтесь с каждым словом. Я буду слушать в соседней комнате. С вашей помощью мы узнаем, что хранится в пресловутом тайнике. А когда выясним, каким образом не слишком умная леди умудрилась провести полицию двух стран…
— Простите, — опять перебил доктор Миддлсуорт.
Дик и сэр Харви слегка вздрогнули.
Доктор же, сохраняя невозмутимость, встал с плетеного кресла и направился к ближайшему окну.
Два окна были завешены плотной цветастой тканью, выцветшей и потемневшей со временем от табачного дыма Шторы оказались не совсем плотно задернуты, а ближайшее окно вообще распахнуто настежь. Миддлсуорт раздвинул занавески, и свет лампы хлынул в сад перед домом. Высунув в окно голову, он взглянул налево-направо, потом опустил раму и какое-то время — долгое время — пристально смотрел в окно, прежде чем закрыть шторы.
— Что? — спросил сэр Харви. — В чем дело?
— Ничего, — бросил доктор и вернулся в кресло.
Сэр Харви испытующе его разглядывал.
— Вы, доктор, — сухо заметил он, — до сих пор почти ничего не сказали.
— Да, — подтвердил Миддлсуорт.
— И что обо всем этом думаете?
— Что ж! — сказал доктор, чувствуя себя очень неловко. Он посмотрел на трубку, на свои поношенные старые башмаки, потом взглянул на Дика. — Дело дурно пахнет. Вам неприятно обсуждать его при мне, при чужом человеке, и я вас не упрекаю за это.
— Все в порядке, — заверил Дик. Ему нравился доктор; он почувствовал некоторое облегчение, услышав его интеллигентное мнение. — А что бы вы решили на моем месте?
— Если честно, не знаю, что сказать. Нельзя поддерживать отношения с убийцей. Дик. Из простого здравого смысла. Однако… — Миддлсуорт помолчал. — Может быть, стоит испробовать ловушку сэра Харви. Таково мое мнение. Впрочем, девушка должна быть поистине сумасшедшей, чтобы совершить против вас какую-то коварную проделку всего через сорок восемь часов после происшествия с ружьем. Кроме того, затея полностью провалится, если просочатся какие-либо сведения, что сэр Харви не тяжело ранен. Майору Прайсу, к примеру, это уже известно. — Мрачно задумавшись, Миддлсуорт грыз черенок трубки. Потом взглянул на Дика, тихо и ободряюще пробурчав: — Возможно, окажется, что все это ошибка, хотя сэр Харви и вся на свете полиция клятвенно утверждают обратное. Пока у нас просто предположения. Однако дело в том. Дик… проклятье… так или иначе, надо убедиться.
— Да. Я понимаю.
Дик откинулся в кресле. Он чувствовал себя побитым и опустошенным, но худшее еще ждало впереди, когда пройдет шок. Мирная гостиная с батальными гравюрами и темными дубовыми балками, с каминной доской, украшенной накладным латунным орнаментом, казалась столь же нереальной, как история Лесли. Он закрыл руками лицо, гадая, каким мир предстанет у него перед глазами в новом, правильном фокусе. Сэр Харви с отеческим чувством смотрел на него.
— Так что решим… о завтрашнем вечере?
— Ладно. Пожалуй.
— Завтра утром, — многозначительно продолжал хозяин коттеджа, — вы получите окончательные инструкции. Надеюсь, вы не пророните ни слова, ни даже намека нашей проворной подруге?