— Каким образом?

— Понимаешь... — Вилисса на секунду замолчала. — В сознании человека работает одновременно несколько защитных программ, фильтруя информацию, поступающую из внешнего мира. Они нам необходимы — без них мы верили бы всему, поддавались бы любой внешней команде — но вместе с тем они ограничивают скорость нашего восприятия. Кроме того, эти фильтры склонны портиться и изгаживаться со временем, так что всегда есть опасность, что они перестанут защищать и начнут просто отделять нас от внешнего мира. Это все равно что решето, которым мы процеживаем очень грязную воду, но постепенно грязь откладывается и в конце концов вода вовсе перестает протекать вниз, все отверстия и щели забиты. Ты пришел из мира, где люди воспринимают окружающую реальность совсем иначе. Технологические миры — вообще рекордсмены по загаживанию «психических фильтров», и, насколько я могу судить, твой родной мир в этом смысле исключением не является... как и ты сам. На Земле ты четко знал, что может быть, а что нет, ты ни во что не верил и не был способен поверить, ты был совершенно глух и слеп в сфере мистики, магическая сторона реальности была отделена от тебя непробиваемой стеной. Ты был абсолютно Бездарен, но Лэйкил дал слово, и он пробил эту стену и сделал из тебя мага. Я не хочу сказать, что это только его заслуга — конечно, твои усилия тоже имели место быть, но даже этих усилий ты, скорее всего, не смог бы предпринять, если бы он для начала не промыл твои «фильтры восприятия». Часть из них позже он заменил, другие — отключал на время занятий, возвращая тебе на этот период некритичный и чистый взгляд на мир, такой же, как у ребенка. Это было необходимо, чтобы провести тебя по пути волшебства, потому что сам ты перестраивался бы слишком долго и неизвестно, смог бы вообще это сделать.

— Понятно... — Дэвид изобразил кислую физиономию.

— Но Лэйкил, я повторяю, делал свою работу аккуратно и грамотно — особенно, если учесть, насколько он молод. Если бы тебя исследовал кто-нибудь, разбирающийся в псионике хуже, чем я, он, вероятнее всего, даже не заметил бы следов вмешательства твоего первого учителя. А вот теми псионическими заклятиями, которые ты применял на протяжении последних лет, ты сам себе повредил намного больше, чем Лэйкил. Тут уже не нужно быть высококлассным специалистом, чтобы заметить шрамы. Твои заклятия, особенно до Академии, ужасно грубы. В некоторых случаях это можно сравнить, как если бы ты, не умея еще поворачивать голову, просто бился бы головой об стенку, чтобы повернуть ее хоть как-то. Взять например, тот «шедевр», который ты использовал, чтобы выучить язык Хэшота. Это же кошмар, а не заклятие. По технике исполнения больше напоминает шаманизм самого грубого пошиба, а не Искусство.

Дэвид хотел вставить словечко, но Вилисса подняла ладонь, прося ее не перебивать, и землянин прикусил язык.

— Да, я понимаю, — сказала баронесса, — что на тот момент у тебя не было другого выхода, но факт остается фактом: ты себе повредил, и следы этого заметны. Хотя человеческая психика пластична, и, на твоё счастье, ничего по-настоящему важного ты не испортил... но шрамы есть до сих пор, и поверь мне, они уродливы.

— Буду знать, — Дэвид невесело хмыкнул.

— Следующая часть повреждений связана с периодом твоего обучения в Академии, когда с тобой работали тамошние преподаватели. Тут дело уже не ограничилось поверхностной чисткой фильтров, есть следы от проникновений на достаточно глубокие слои психики, кроме того, заметны последствия от тех пси-программ, которые сначала ставили в твоем сознании, а затем удаляли...

— Кто???

— Учителя. Это обычная практика. Как и Лэйкил, они это делали для разгона твоего восприятия. Вот только вмешивались чаще и проникали глубже.

— Чччерт!.. А мне говорили, что Академия этим не занимается, бережет свой имидж!..

— Она действительно «этим» не занимается, если под «этим» подразумевать контроль и существенную перекройку психики учеников. Но коррекцию проводит, это естественно. Не в сфере системы ценностей, а в... в тех тонких структурах, которые служат для связи сознания и гэ-емона. Естественным путем ты бы себя перестраивал очень долго. На освоение простейших заклинаний уходили бы месяцы и годы. То, что в нашем мире магии обучиться легко и просто не означает, что это на самом деле легко и просто. Ты просто не видишь подводной части айсберга. А суть в том, что за восприятие и обработку информации, осуществляемые человеком, отвечает довольно архаичная операционная система. Она неплоха — куда лучше, чем, например, у большинства демонов, и возможностей у нее намного больше — но она не рассчитана ни на быстрый, ни на сколько-нибудь значительный личностный рост. Человек должен рождаться, делать детей, служить богам, пахать землю, а затем умирать. Таким его замыслили и слепили Истинные Боги, слишком хорошо еще помнившие гордое и неистовое первочеловечество фоль-схантенов. Им не нужны были такие же проблемы еще и со второй версией этого же самого продукта. Поэтому сувэйб человека не предназначен для быстрого развития. Другое дело, что мы этот барьер обошли — появилась культура, религия, искусства, в границы человеческого мира влезли младшие боги, ваны и высшие демоны, часть блоков изначальной конструкции была удалена, другие переписаны, третьи по разным причинам были вынуждены удалить или заменить сами Истинные Боги — в общем, заварилась цивилизация, открывающая дополнительные возможности перед человеком. Именно возможности, потому что с возможностью ускорить свой рост за счет культурного окружения появилась возможностью опуститься на дно, стать хуже безмозглого зверя. Животное не может подняться, но оно не может и пасть, а человеку стало доступно и то, и другое. Однако и та дополнительная скорость, которую человек может получить благодаря культуре, недостаточна для освоения волшебства с такой скоростью, с какой это осуществляется здесь, в Хеллаэне — уж слишком наша природа инертна. Поэтому приходится прибегать к прямому вмешательству — с помощью заклятий перекодировать или заменять некоторые структуры в психике и гэемоне ученика. Это распространенная практика, и если ты не ошибся с выбором учителя, он не станет затрагивать твою систему ценностей и корректировать поведение. И сферу ценностей преподаватели из Академии не корректировали, своими заклятиями они меняли лишь ту часть твоей психической структуры, которая отвечает за волшебство и манипулирование потоками чистой силы. Они не промывали тебе мозги, Дэвид... но вмешиваться в работу столь сложной системы, как человек, на мой взгляд, могли бы и поаккуратнее.

— Мне казалось, Академия — это элитное учебное заведение, — сказал Дэвид. — Учитывая их расценки...

Вилисса кивнула.

— Другие еще хуже. Учти, тут еще имеет значение курс, с которого ты начал. Для тех тончайших корректировок структур бессознательного, о которых я говорю, существуют заклятия разных типов — одни проще, другие сложнее, есть более грубые и менее, есть оставляющие больше побочных эффектов и оставляющие меньше и так далее. Понятно, что чем совершеннее и безопаснее заклятие, тем больший уровень мастерства необходим, чтобы применять его. А первый курс, как нетрудно догадаться, ведут не специалисты экстра-класса. Они делают что могут, но их заклятия далеко не идеальны. Это одна из причин, в силу которой родители в аристократической семье учат ребенка сами, и если он, получив базовую подготовку, идет в Академию, то разве что только на второй или даже третий курс. Хотя, конечно, нам было бы проще спихнуть его учителям с самого начала. Иммигрант или горожанин понесенного урона даже не заметит, он вряд ли когда-нибудь достигнет такой высоты, на которой эти тончайшие повреждения, полученные при обучении, будут иметь значение. Но аристократу, чтобы выжить в кругу равных, столь небрежным быть нельзя.

— Это все? — осторожно спросил Дэвид, когда Вилисса замолчала.

— С первой частью все, — кивнула баронесса. — Но если бы дело ограничивалось только твоими, так сказать, «шрамами», я бы вообще не стала начинать данный разговор. Вторая часть намного хуже. Это не случайные повреждения, а настоящие полноценные программы коррекции поведения. Плюс как минимум одна чистка памяти. Готов? Дэвид крякнул и сказал: