В Атенс, штате Джорджия, ярко светило солнце. Я проводила день с моей подругой, Киган, в доме родителей её парня. Мы только что участвовали в великой церемонии «марш по всей сцене, чтобы получить лист бумаги, который являлся нашим дипломом».

Выпуск из школы медсестёр был грандиозным событием, но мой день серьёзно омрачился тем фактом, что мои родители отсутствовали. Я не то чтобы чувствовала себя одинокой, или как будто каждый шаг по сцене заставит меня внезапно разрыдаться, ведь не было никого, кто мог поддержать меня в толпе. Это чувствовалось больше как кипящий гнев внутри меня. Еще одно важное событие, которое я праздновала самостоятельно. Когда ты являешься сиротой со зрелого возраста — шестнадцати лет, ты не только начинаешь принимать тишину, ты приветствуешь её. Ты учишься держать свои плечи прямо, вместо того, чтобы сутулиться от поражения. Ты становишься сильным в моменты слабости, и я стала своей собственной системой поддержки. Однако в этот день я чувствовала себя так, словно туча нависает над моим весельем. Я хотела увидеть ярко-красные волосы моей мамы, развевающиеся на ветру, как она улыбается, когда держит салфетки «Клинекс» около своих раскрасневшихся глаз. Я хотела увидеть моего отца, хлопающего и подбадривающего меня, как будто этот день принадлежал только мне. Между тем, их не было здесь, и каждая клеточка моего тела наполнялась грустью. Я переключила эту эмоцию на злость, поскольку она ощущалась более реально. Поэтому, когда Киган пригласила меня провести время с семьей Брукс, я согласилась. Я хотела почувствовать связь, даже если она была не моей. Я хотела окружить себя семьей. Я была благодарна приглашению Киган, пока это не завершилось гигантской занозой в моей заднице... или лодыжке, учитывая то, что произошло.

У семьи Брукс есть традиция играть в бейсбол каждый раз, как только они собираются все вместе. Эта семья серьёзно относится к бейсболу, доказательством являются их дети, названные в честь бейсбольных стадионов. Киган очень хотела вытащить меня после ланча поиграть. Я была не очень уверена, что должна, из-за нескольких причин: во-первых, на мне была одета не очень соответствующая активному отдыху одежда. И, во-вторых, я ни разу в жизни до этого не играла в бейсбол. Однако её восхищение игрой заставило меня изменить своё мнение. Было забавно наблюдать за тем, как семья разбивается на команды и перебивает друг друга о том, кто же выигрывает. Динамика этой семьи постоянно вызывала во мне приступ какой-то боли. Я бы не назвала это ревностью, поскольку это не было бы подходящим словом. Нет, это больше походило на зависть. Их семейная ячейка была чем-то, чего я желала в своей собственной жизни. Да, я завидовала их связи.

В то время как игра шла полным ходом, всё было хорошо, пока не пришла моя очередь отбивать мяч. Я отбила первую подачу и начала бежать мимо баз. Я уже огибала третью, но, к сожалению, моя нога зацепилась за край основания базы, и я жёстко полетела вниз. Там я и находилась, в грязи и с растоптанной гордостью, сидя где-то в районе второй базы. Боль резко поразила мою лодыжку в тот момент, когда я попыталась подняться с земли. Вздрагивая, я схватила свою ногу, матерясь себе под нос. Чёрт тебя побери, как же больно! Похоже, что мода сегодня не одержала верх над практичностью. Я услышала звук хрустящей по земле обуви, идущей ко мне. Каким-то образом я знала, кто это, прежде чем его тень накрыла меня, закрывая солнце. Мои глаза пробежались по нему. Я скользила взглядом выше и выше, вбирая в себя каждый дюйм, которым являлся Тёрнер Брукс. Я отметила, насколько высоким он действительно был. С этого ракурса он выглядел вообще гигантом. Впрочем, моя задница сейчас находилась на земле не в очень изящном ракурсе, так что, конечно, он выглядел нереально большим. Мой желудок сделал небольшое сальто, когда я встретилась с его кристально-голубыми глазами. Он уделил минуту, чтобы осмотреть меня, вероятно, решив, какая я идиотка, прежде чем присел рядом со мной.

— Ты в порядке? — спросил он.

Глубокий баритон его голоса захватил мое дыхание. Я просто кивнула. Киган бежала ко мне с другой стороны, и я переместила свой взгляд по направлению к ней. На её лице было запечатлено беспокойство. Я ненавидела этот жалостливый взгляд, который она посылала мне. Не жалей меня. Никогда не жалей меня.

— Аннабелль, ты можешь вот так подвигать ногой? — спросил Тёрнер, возвращая моё внимание обратно к себе.

Я попробовала пошевелить моей, теперь уже, болезненной лодыжкой. Как только двинула её, боль прорезалась через мою ногу, и я зашипела. Мог ли этот день стать ещё более сумасшедшим? Я покачала головой.

— О, боже, как неловко! Мне очень жаль портить игру. — Я спрятала лицо в свои ладони.

— Прекрати, — проворчал Тёрнер.

Я посмотрела на него, озадаченная его тоном.

— Ничего ты не портишь. Несчастные случаи происходят постоянно, к тому же, ты в шлёпанцах, так что падение почти закономерно.

Я собиралась что-то ответить, когда Киган встряла и заговорила.

— Тёрнер, то, что ты устраиваешь ей выговор, никому не поможет.

Киган, может быть, и маленькая, но взгляд, который она послала ему, был свиреп.

— Ты можешь хотя бы сказать, сломана ли её лодыжка?

Я переводила свой взгляд с одного на другого, наблюдая за бесшумным шоу передо мной. Челюсти Тёрнера были сжаты от досады. Не могу сказать, из-за кого это было, Киган или меня, но я предполагаю последнее. Конечно, он был раздражен из-за меня, ведь мы все весело проводили время, а я прервала это, потому что так изящно решила узнать, какова же земля на вкус.

«Великолепно», — подумала я.

Киган, с другой стороны, выглядела растерянно. Тёрнер потянулся ко мне и осторожно поднял мою ногу, поддерживая её одной рукой под пяткой, в то время как другая его рука нежно нажала вокруг моей лодыжки.

— Не похоже, чтобы что-нибудь было сломано, но оставшуюся часть игры тебе придётся пропустить.

Я была разочарована, поскольку получала удовольствие от игры.

«Изумительное первое впечатление, Аннабелль», — сказала я себе.

— На самом деле, думаю, тебе надо вернуться в дом и обложить повреждённое место льдом, пока нога не распухла, — констатировал Тёрнер.

Так как я являюсь новой дипломированной медсестрой, вы наверняка подумали о том, что я сама догадалась о льде… нет! Я смотрела на Киган.

— Не могу поверить, что это случилось, обычно я не такая неуклюжая, — если не считать того, что такая. Я могу споткнуться и упасть даже когда стою на месте.

Растерянный взгляд Киган, который был раньше, теперь испарился. В её голубых глазах плескалась нежность, когда она ответила:

— Не извиняйся. Надеюсь, что ты в порядке.

Она повернулась к своему парню, Камдену, который, скорее всего, является вторым самым горячим парнем, которого я когда-либо видела, (думаю, мы не должны говорить о парне, который возглавляет первое место в этой категории) и спросила, может ли он помочь мне добраться до гольф-кара. Как только Камден двинулся ко мне, две сильные руки подхватили меня, и я инстинктивно обернула руки вокруг шеи Тёрнера.