– Но что… за вольности?

– Это не важно. – Келексел повернулся к ней спиной. Очевидно, ей действительно ничего не было известно. Под воздействием манипулятора она едва ли могла лгать или лицемерить.

Рут уставилась в спину Келексела. Уже несколько дней ее беспокоил один вопрос. И теперь она чувствовала, что просто обязана получить ответ на него.

– Сколько тебе лет? – спросила она.

Медленно Келексел на одной ноге повернулся к ней и внимательно посмотрел на нее. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы преодолеть отвращение, вызванное таким бестактным вопросом, потом он спросил в свою очередь:

– А почему, собственно, это должно интересовать тебя?

– Я… просто хочу знать. – Она попыталась проглотить комок в пересохшем горле. – Каким образом… каким образом вы… сохраняетесь…

– Омоложение! – Он встряхнул головой. Какая отвратительная тема. Да, эта туземка поистине настоящая дикарка.

– Я видела женщину, Инвик, – сказала Рут, ощутив его раздражение и получая от этого удовольствие. – Она назвалась врачом корабля. Она занимается…

– Обычная процедура. Не более. Мы разработали тщательные защитные механизмы и устройства, которые предотвращают от всех повреждений, кроме, быть может, самых незначительных. Вот на подобный случай и нужен врач. Но к его услугам приходится прибегать крайне редко. Мы сами можем обеспечивать себе надлежащий уход во время регенерирующих и омолаживающих процедур. А теперь скажи мне, почему ты задала мне этот вопрос.

– Могу ли я… мы…

– О, нет! – Громко рассмеявшись, Келексел откинул голову назад. Потом продолжал: – Ты должна быть Чемом и проходить подготовку к этому процессу с самого рождения – иначе такое неосуществимо.

– Но… вы же так похожи на нас. Вы ведь… производите себе подобных.

– Но не с такими как ты, моя дорогуша. Мы действительно похожи, и это просто великолепно, должен признаться. Но лишь развлечение, защита от скуки, не более. Мы, Чемы, не можем иметь потомство ни от кого другого…

– Он умолк, внимательно посмотрел на нее, припоминая разговор с Инвик. Они обсуждали тогда насилие, совершаемое туземцами, их войны.

«Это встроенная система, своего рода клапан, благодаря которому можно регулировать поведение невосприимчивых», – сказала тогда Инвик.

«Конфликты?»

Конечно. По большей части люди, невосприимчивые к воздействию наших манипуляторов, чувствуют неудовлетворенность жизнью, разочарование. Таких существ привлекает идея насилия, и они пренебрегают личной безопасностью. Их организм быстро изнашивается.

Вспомнив сейчас слова Инвик, Келексел подумал: «Возможно ли это? Нет! Этого не может быть! Ведь уже давно фиксируются генетические образцы туземцев. Я собственными глазами видел их. Но что, если… Нет! Только не подобным образом! Но ведь они могли сделать это по-простому – подменив генетические пробы. Корабельный врач Инвик! И если она сделала это, то почему? Келексел покачал головой. Такая мысль казалась абсурдной. Даже Фраффин не осмелится пойти на такое – сделать всю планету заселенной одними полу-Чемами. Возросший уровень невосприимчивых сразу же выдаст его до того, как… Но ведь тут есть действующая предохранительная система».

– Теперь я должен встретиться с Фраффином, – пробормотал Келексел.

И он вспомнил: «Когда Инвик говорила о местных иммунных, она имела в виду определенного человека».

Когда Келексел вошел в личные апартаменты Режиссера корабля, Фраффин сидел за своим пультом управления. Комнату заливал яркий серебристый свет, горевший с максимальной интенсивностью. Поверхность пульта ярко сверкала. Фраффин был одет, как местный житель: черный костюм и белая рубашка. Золотистые пуговицы на манжетах отражали ослепительные лучи света прямо в глаза Келексела.

Приняв вид задумчивого превосходства Фраффин, внутренне ликуя, подумал: «Этот несчастный болван Следователь! Он в моих руках, словно некая стрела, вставленная в натянутую тетиву, и осталось лишь выбрать мишень, в которую ее выпустить.

И я этот стрелок! – подумал Фраффин. – Он в моих руках, я держу его столь же крепко, как любого туземца, которого помещаю во всякие неприятные ситуации».

– Вы просили о встрече со мной? – спросил Фраффин. Он оставался сидеть, демонстрируя свое нерасположение к посетителю.

Келексел заметил это, но решил не обращать на это внимания. Поведение Фраффина было почти грубым. Наверное это потому, что он чувствует уверенность в своих силах. Но Первородные не посылают идиотов-Следователей, и Режиссер вскоре обнаружит это.

– Мне бы хотелось поговорить с вами о моей любимице, – начал Келексел, присаживаясь напротив Фраффина без какого-либо приглашения. Между ними оставалось огромное пустое пространство пульта управления. На его полированной поверхности можно было увидеть слабое отражение Фраффина.

– Что-то не в порядке с вашей любимицей? – поинтересовался Фраффин. Он улыбнулся про себя, вспомнив о последнем докладе, где описывались развлечения Келексела с его подружкой.

Следователь теперь был охвачен подозрениями – можно не сомневаться. Но уже слишком поздно… слишком поздно.

– Скорее всего, с ней-то все в порядке, – ответил Келексел. – Конечно, она просто восхищает меня. Но тут мне пришло в голову, что я на самом деле знаю слишком мало о туземцах, их корнях, так сказать.

– И вы пришли ко мне за этой информацией?

– Я был уверен, что вы захотите встретиться со мной, – заметил Келексел.

Он ждал, спросив себя: не изменит ли Режиссер свое поведение. Конечно, теперь пришла пора настоящей, открытой схватки.

Фраффин откинулся на спинку кресла, опустив веки, серебристо-голубоватые тени пролегли во впадинах лица. «Да, – кивнул он про себя, – сейчас мне предстоит занимательное состязание с этим идиотом, победа над ним будет некоторым развлечением для меня». В предвкушении этого Фраффин смаковал последние мгновения перед схваткой, мгновения откровения.

Положив руки на подлокотники кресла, Келексел отметил чистоту линий и мягкую теплоту материала. В комнате ощущался слабый мускусный аромат, экзотический, дразнящий, пришедший из другого мира… Наверное какая-то цветочная эссенция.

– Но вы ведь получаете удовольствие от своей любимицы? – спросил Фраффин.

– Она восхитительна, – сказал Келексел. – Интересно, а почему вы не экспортируете этих женщин. Почему?

– Итак, вы контактировали с одной из них, – произнес Фраффин, намеренно не замечая вопроса.

– Мне все же интересно, почему вы не экспортируете этих женщин, – повторил свой вопрос Келексел. – Мне это кажется весьма странным.

«О да, тебе это действительно кажется странным», – мысленно согласился с ним Фраффин. Неожиданно его стало охватывать растущее раздражение на Келексела. Он, очевидно, одурманен аборигенкой – ведь это его первая женщина здесь.

– Найдется много коллекционеров, которые с радостью заполучили бы одну из местных женщин в свою коллекцию, – сказал Келексел. – Из всех тех чудес, что вы собрали здесь…

– И вы думаете, что мне больше нечего делать, кроме как подбирать коллекцию туземок для моих знакомых? – резко бросил Фраффин и сам удивился прозвучавшей в его голосе страстности. «Неужели я завидую Келекселу?» – подумал он.

– Но чем же тогда вы здесь занимаетесь, как не извлечением выгоды? – спросил Келексел. Он чувствовал, как в нем растет гнев на Фраффина. Конечно, Режиссер знал, что перед ним сидит Следователь. Но в действиях Фраффина не было никаких признаков страха.

– Я коллекционирую слухи, – сказал Фраффин. – То, что я сам создаю кое-какие из этих слухов, в данный момент не имеет значения.

«Слухи?» – удивленно повторил про себя Келексел.

А Фраффин подумал: «Коллекционер древних слухов, точно!»

И понял в то же мгновение, что завидует Келекселу, завидует его первому контакту с туземной женщиной. Фраффин вспомнил былые дни, когда Чемы могли более свободно передвигаться по планете внизу, создавая механизмы существования его обитателей (правда, на это потребовалось много времени), подчиняя своей воле их вождей, ослепленных невежеством и высокомерием, взращивая смертоносные желания. Да-а, то были деньки!