Лейн нахмурился:

— О чем ты, Калибан[68]?

— Он звонил вам и просил передать, что час назад... — часы в кабинете показывали семь, — дом доктора Алеса был уничтожен таинственным взрывом!

Дом представлял собой горящие и дымящиеся развалины. Тонкая пелена желтого дыма еще цеплялась за обугленные деревья, а резкий запах серы щекотал горло. Старое деревянное строение было разрушено до основания, обломки стены и крыши были разбросаны по дороге. Патрульные из полиции штата держались поодаль. Пожарные из Тэрритауна не давали пламени распространяться на сухие деревья. Воды не хватало, и хотя из Тэрритауна и Ирвингтона доставили дополнительные баки, те скоро оказались опустошены, и наблюдателям пришлось присоединиться к борьбе с огнем.

Шеф Боллинг встретил Пейшнс, Роу и Лейна на краю поляны. Его красное лицо было испачкано пеплом.

— Скверная история! — пропыхтел он. — Двое моих людей серьезно пострадали. Хорошо, что в доме никого не было, когда это случилось. Взрыв произошел в шесть.

— Совершенно внезапно? — Лейн казался возбужденным. — Полагаю, бомбу не могли сбросить с самолета?

— Нет. Никаких самолетов поблизости не пролетало. И двое моих ребят утверждают, что к дому никто не приближался с тех пор, как мы уехали пару часов назад.

— Значит, бомбу поместили в доме, — мрачно произнес Роу. — Господи, мы чудом спаслись!

— Она могла взорваться, когда мы... — Пейшнс побледнела и вздрогнула.

— Вероятно, бомба находилась в подвале, — рассеянно заметил Лейн. — Это единственное место в доме, которое мы не обыскали. Глупо!

— Конечно, в подвале — я тоже так думаю, — проворчал Боллинг. — Ну, мне нужно проследить за отправкой моих ребят в больницу. Им тоже повезло — ведь их запросто могло разорвать на кусочки. Завтра, когда прекратится пожар, осмотрим развалины.

По пути в «Гамлет» в лимузине старого джентльмена все трое молчали, поглощенные своими мыслями. Лейн задумчиво теребил нижнюю губу, глядя перед собой.

— Похоже, — внезапно заговорил Роу, — в этом замешана целая группа. Несомненно, в основе всего лежит шекспировский документ, что бы он собой ни представлял. Мы согласились, что доктор Алес нашел его в Джеггарде 1599 года, который он украл в музее. Таким образом, персонаж номер один — Алес. Номер два — джентльмен, который орудовал топором прошлой ночью, наверняка в поисках документа. Номер три — тот, кто пришел следом за рубильщиком, оставив открытой дверцу тайника. Номер четыре — тот, кто подложил бомбу. Выходит, их четверо!

— Не обязательно, — возразила Пейшнс. — Некоторые ваши персонажи могут оказаться одним и тем же лицом. Вторым ночным посетителем мог быть доктор Алес — это уменьшает количество до трех. Рубильщик мог установить бомбу — в таком случае остаются двое... По этому следу мы далеко не продвинемся, Гордон. Но я думала об этом кошмарном взрыве, и мне в голову пришла странная идея.

В глазах Лейна мелькнуло любопытство.

— Мы считали, что тот, кто охотится за документом, хочет заполучить его для себя — украсть, сохранить или продать, — что это обычное преступление ради наживы.

Роу усмехнулся:

— Вы на редкость несговорчивая девушка, Пэт! Конечно, ради наживы. Это нормальное объяснение погони за чем-то ценным.

Пейшнс вздохнула:

— Возможно, я свихнулась, но меня не оставляет мысль, что если бомбу установили заранее прошлой ночью, то сделавший это знал, что документ находится в доме!

— Ну и что, Пейшнс? — спросил старый джентльмен.

— Мы имеем дело с насилием — нападениями, кражами, взрывами... В доме жил только Максуэлл, о чем, безусловно, знал установивший бомбу. Нелепо предполагать, что она предназначалась для безобидного старого слуги. Тогда для чего же? Мы думали, что кто-то охотится за документом с целью сохранить его, а я утверждаю, что он делает это с целью его уничтожить!

Роу уставился на нее, потом запрокинул голову и расхохотался:

— Вы меня уморите, Пэт! А еще говорят о женской логике... — Он вытер глаза. — Кто может хотеть уничтожить документ, обладающий колоссальной исторической ценностью и стоящий кучу денег, — это чистое безумие!

Пейшнс покраснела:

— По-моему, вам просто не хватает воображения.

— Теория Пейшнс вполне логична, Гордон, — сказал Лейн. — Вы недооцениваете интеллект этой девушки. Конечно, если бы речь шла только о подписи Шекспира, я бы назвал чистым безумием желание ее уничтожить. Но ведь существует и текст, к которому прилагается подпись. Взорвавший дом мог руководствоваться желанием помешать его публикации.

— Конечно! — подхватила Пейшнс.

— Но уничтожить... — Роу скорчил гримасу. — Не могу представить себе, какой секрет мог упомянуть в письме старина Шекспир, чтобы кто-то пошел на такие отчаянные меры с целью не допустить его огласки. Это не имеет смысла!

— В том-то все и дело, — сухо сказал Лейн. — Что это может быть за секрет? Если бы мы это знали... А что касается отсутствия смысла, то это другая история.

Если бы Пейшнс спросили, она бы, вероятно, ответила, что этот день, начавшийся с жуткого телефонного звонка, включавший нападение на старика, разгромленный дом и закончившийся взрывом, не может принести новых сюрпризов. Тем не менее очередной сюрприз ожидал ее, Роу и Лейна в «Гамлете».

Становилось темно. Фонарь на подъемном мосту осветил старое сморщенное лицо Куоси.

— Мистер Друри! — воскликнул он. — Кто-нибудь пострадал?

— Не смертельно. Что случилось, Куоси?

— В холле вас ждет джентльмен. Он позвонил сразу после вашего отъезда, а через час явился сам. Выглядит ужасно расстроенным, мистер Друри.

— Кто это такой?

— Он говорит, что его фамилия Чоут.

Приехавшие поспешили в главный холл, выдержанный, как и все здание, в стиле средневекового английского замка. Тростниковые циновки шуршали у них под ногами. В дальнем конце холла под маской Трагедии металась взад-вперед бородатая фигура хранителя Британского музея.

Все трое направились к нему.

— Простите, что заставил вас ждать, доктор Чоут, — заговорил Лейн. — Произошло нечто неожиданное? Ваше лицо трагично, как эта маска! В чем дело?

— Нечто неожиданное? — возбужденно переспросил доктор Чоут. — Так вы знаете? — Он быстро кивнул Пейшнс и Роу.

— Вы имеете в виду взрыв?

— Взрыв? Какой еще взрыв? Господи, конечно нет! Я говорю о докторе Седларе.

— О докторе Седларе?! — воскликнули одновременно все.

— Он исчез!

Доктор Чоут вынужден был опереться о дубовый стол. Его глаза были налиты кровью.

— Исчез? — нахмурилась Пейшнс. — Но мы видели его не далее как в субботу, не так ли, Гордон?

— Да-да, — кивнул хранитель. — Он заходил в музей в субботу утром на несколько минут. Выглядел он нормально. Я просил его позвонить мне домой в воскресенье вечером по одному делу, связанному с музеем. Он пообещал и ушел.

— И не позвонил? — спросил Лейн.

— Нет. Я пытался дозвониться ему в «Сенеку», но его там не было. Весь сегодняшний день я ждал его или известий от него, но без результатов. Это... нелепо! Доктор Седлар не говорил, что уезжает. Я подумал, что он, может быть, заболел, и снова позвонил во второй половине дня, но его не видели там с субботнего утра!

— Это не обязательно означает, что он исчез в субботу, — заметил Роу.

— Да, но это странно. Я не знал, что делать — звонить в полицию или... Попытался связаться с вашим отцом, мисс Тамм, но девушка в офисе сказала... — Хранитель со стоном опустился на стул.

— Сначала Донохью, затем доктор Алес, а теперь Седлар, — промолвила Пейшнс. — Столько исчезновений! Невероятно!

— Если только Седлар не Алес, — указал Роу.

Доктор Чоут схватился за голову:

— Господи!

— Интересно, — нахмурилась Пейшнс, — не может ли это означать, что доктор Алес — Седлар, что он заполучил документ и сбежал?