Будучи неосведомленным о новом положении дел и полагая, что принц хотел бы обладать перчаткой своей дамы и, по широко распространенному обычаю, сочтет честью носить ее, этот человек отнес перчатку принцу и с низким поклоном протянул ее ему.

Танец подошел к концу, музыка внезапно оборвалась, и все наблюдали за этой неловкой сценой.

Генрих посмотрел на перчатку, но не протянул к ней руку. Воцарилась полная тишина, поэтому многие услышали произнесенные слова:

– Ваше высочество, миледи Эссекс уронила свою перчатку.

Принц посмотрел на нее презрительно, а потом промолвил четким высоким голосом:

– Я не прикоснусь к тому, что предназначено другому.

Весь двор понял, что принц Уэльский узнал о неверности своей любовницы и положил конец их связи.

– Мне все равно! – жизнерадостно объявила Франсис Дженнет. – Я рада. Не хочу, чтобы он донимал меня. Глупый мальчишка с его «я не смею», «лучше не надо», «это грех». Что это за любовник! О, мой Роберт совершенно другой! – Франсис слегка нахмурилась. – Однако он слишком холоден.

Он никогда не бывает пылок. Когда Роберт не приходит на свидание, у меня всегда такое ощущение, ЧТО он просто о нем забыл.

– Возможно, – предположила Дженнет, – нужно новое зелье. Теперь, когда вы встречаетесь друг с другом, вы могли бы пригласить его поужинать с вами. Я уверена, миледи, что приворотное зелье, выпитое им, будет гораздо более действенным, чем выпитое вами.

Франсис крепко стиснула руки.

– А оно сработает?

– Миледи видела, что первое сработало.

– Тише! – сказала Франсис. – Кто-то идет. – Она взяла Дженнет за руку и так крепко сжала, что служанка поморщилась от боли. – Ни слова никому… поняла?

– Конечно, миледи. Вы же знаете, что можете доверять мне.

– Входите! – пригласила Франсис. Вошла одна из ее служанок.

– Миледи, граф, ваш отец, просит вас немедленно прибыть к нему. У него для вас есть новости.

– Я прибуду, – пообещала Франсис, отпуская женщину взмахом руки. Потом она повернулась к Дженнет, и ее лицо побледнело. – Как ты думаешь, им стало известно, что мы с Робертом…

– Они не могут командовать милордом Рочестером, миледи. Это он отдает им приказания.

– Король…

– Миледи, лучший способ узнать – это отправиться к вашему отцу.

Граф и леди Саффолк пристально разглядывали свою дочь. Ее матери было ясно, что Франсис больше не ребенок. Ходили слухи, которые забавляли ее, и хотя она не давала себе труда удостовериться в их верности, но не сомневалась, что они правдивы.

Франсис – ее дочь, следовательно, она знала, как развлечь себя и каким именно способом.

– Для тебя хорошие новости, дочь моя, – сказал граф.

– Да, отец?

– Твое положение было затруднительным. Вроде жена и вроде не жена. Роберту тоже было нелегко.

– Роберту? – ничего не понимая, повторила Франсис, поскольку для нее был только один Роберт.

– Роберту Девере, твоему мужу, дитя. У меня от него вести, которые обрадуют тебя. Он на обратном пути в Лондон, и через несколько недель ожидается его приезд. У меня от него письмо для тебя. Роберт пишет, что ждет не дождется, когда увезет тебя домой в Чартли, потому что теперь, когда вы уже выросли, он хочет забрать свою жену.

Франсис была сбита с толку. Ужас, отчаяние и гнев охватили ее.

Беспомощно она переводила взгляд с отца на мать, но знала, что они ничем не могут ей помочь.

Теперь, когда она поняла, что есть только один мужчина, который может удовлетворить ее чувственные потребности, теперь, когда он готов принадлежать ей, этот незнакомец возвращается из прошлого, чтобы потребовать свою жену, увезти ее от восхитительного двора в скучное сельское поместье и похоронить ее там заживо.

– Нет! – прошептала Франсис.

Но, говоря это, она понимала, что положение ее безвыходное.

Мысли Роберта Девере, въезжавшего верхом из Дувра в Лондон, были приятными. Он радовался, что возвратился домой после такого долгого отсутствия, и с нетерпением ждал встречи со своей женой, которая теперь пребывала при дворе. Но Роберт пообещал себе, что они не останутся здесь долго, а скоро поедут верхом на север. Он был уверен, что замок Чартли понравится Франсис так же, как всегда нравился ему.

Роберт Девере никогда не стремился к придворной жизни. Несомненно, это было потому, что ему никогда не удавалось избавиться от тени своего отца. Первый граф Эссекс – тоже Роберт Девере, как и он, – был слишком знаменитым человеком. Обласканный королевой, он был таким же могущественным фаворитом, как Роберт Карр у ее преемника, а потом еще в довольно молодом возрасте лишился головы. Это была слишком яркая жизнь, чтобы о ней забыли, и быть сыном такого человека означало, что, куда бы он ни пошел, люди всегда вспоминали о его отце.

Нет, для него и для его юной жены предназначен замок Чартли. Он научит ее любить его, как любит его он. Ей понравится быть первой леди графства, а уж как народ полюбит ее!

Роберт постоянно думал о жене во время своего отсутствия. Он вспоминал, как она улыбалась на свадьбе, как они танцевали, как сверкали ее глаза. Милая малышка Франсис! Не только гордость подсказывала ему, что она была самой прекрасной девушкой при дворе.

Роберт понимал, что они очень разные. Возможно, поэтому она его так сильно привлекала. Он слишком серьезен для своего возраста. Ему было десять лет, когда его отец взошел на эшафот, и это оставило след. Роберт до сих пор помнил годы после смерти отца, когда ему и его семейству грозила бедность. Его двое братьев умерли в младенчестве, но он и его маленькие сестрички, Франсис и Дороти, часто задумывались, что с ними будет.

Потом судьба повернулась к ним лицом. Король проявил особый интерес к тому, с чьим отцом, по его мнению, королева Елизавета обошлась несправедливо. Ему не только были возвращены владения, но и дарована жена – юная леди равного с ним положения и исключительного очарования.

Роберт не мог дождаться, когда увидит ее снова, и, подъезжая к Лондону, предавался приятным мечтам об их грядущей встрече.

Роберт Девере ждал в приемной дворца Уайтхолл.

Он уже виделся с отцом Франсис, графом Саффолком, который послал за ней.

– Готов поклясться, – сказал граф, – что вы предпочли бы остаться наедине.

Роберт признался, что так оно и есть, и теперь Франсис могла появиться в любую минуту.

И вот она здесь – обрамленная дверным проемом, – самая красивая девушка, какую только ему доводилось видеть. Одета в голубое, которое ей так к лицу, золотые локоны рассыпались по плечам.

– Франсис! – воскликнул Роберт и подошел к ней с такой поспешностью, что у него не было времени заметить сердито поджатые губки.

Он взял ее руки в свои, потом отпустил, чтобы прижать ладони к лицу и поцеловать в губы. Его поцелуй остался безответным.

«Милое, чистое дитя!» – подумал Роберт, моментально возликовав, но почти сразу же спросил себя, действительно ли она была так же рада видеть его, как он ее.

– Наконец-то я дома!

– Похоже на то, милорд.

– О, Франсис! Как ты выросла! Ведь, когда я уезжал, ты была совсем ребенком. Ты рада меня видеть? Я так ждал этого дня! Хотя я и находился далеко от тебя, мои мысли постоянно были с тобой. А ты думала обо мне?

– Думала, – ответила Франсис.

И это было правдой. Она думала о нем с растущим сожалением и антипатией, и его появление никоим образом не смягчило эти эмоции.

– Вижу, – продолжал Роберт, – ты стесняешься меня. Моя милая маленькая жена, тебе нечего бояться!

Франсис отвернулась от него со жгучим разочарованием в сердце – подумать только, он хотел польстить ей!

– Ну, Франсис, ты еще так молода и… Франсис освободилась от его руки, которой он обнимал ее.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – спокойно, но решительно сказала она. – Я не желаю, чтобы вы ко мне прикасались.