— Вас интересует, почему Ее Величество не умеет просить? Признаться, мы с миледи проходили иные темы. История, география, арифметика и прочее в том же духе… я не воспитатель, я ученый.

— Но вы-то умеете просить? — настаивал Декабрь.

— Умею ли? — усомнился Дилан. — Право слово, не знаю! Это не так просто, как может показаться. Умение просить, не унижаясь, не роняя чувство собственного достоинства… это непросто!

— Нет-нет, это очень просто! — не согласился Майкл и покраснел под осуждающими взглядами окружающих. Еще бы — перебить столь одаренного профессора, да еще и поспорить с ним, с тем, кто прав априори!

Сам же профессор, впрочем, как будто не оскорбился. Обернувшись к юноше, он заинтересованно спросил:

— Вы так полагаете, молодой человек? Полагаете, это просто?

— Ну… я всегда был уверен в этом, — смутился тот. — Чтобы просить, не нужно унижаться… надо просто увидеть в человеке человека, если угодно.

— В человеке человека? — недоуменно повторила таинственную формулу королева, хмуря гладкий лоб.

— Да, Ваше Величество! — с энтузиазмом подтвердил Майкл, обернувшись к своей госпоже. Выражение его лица было очень взволнованным, парень явно боялся рассердить ту, которой поклонялся, но то же время хотел донести до нее свою мысль. Чтобы упростить задачу, юноша принялся помогать себе энергичными жестами, словно пытаясь наглядно изобразить собственную точку зрения: — Вы — королева. Государыня. Вы занимаете совершенно особенное положение в обществе, и этого никто не оспаривает! Да и как с этим можно поспорить? Но другие люди… ваши поданные… пускай многие из них не играют такой значительной роли, как вы, но они тоже живые, у них есть чувства и какая-то своя задача в этом мире. Пусть маленькая, но есть. И когда я кого-то прошу… я обращаюсь именно к человеку, а не к крестьянину, например, или лакею. К человеку.

Эта речь, пылкая и страстная, казалось, затронула в душе каждого из присутствующих некую тайную струну. Даже Декабрь, и тот нахмурился, всерьез размышляя над услышанным.

— Мудро, особенно учитывая ваш юный возраст, — наконец, скупо похвалил он, и поэт даже зарделся, невольно польщенный. — И это хороший совет вашей королеве… если она соизволит им воспользоваться.

И снова все обернулись к Изабелле. Та сидела напряженная, как струна, со стиснутыми кулаками, и упрямо смотрела куда-то поверх голов, словно всё происходящее ее ни в коей мере не касалось.

— Я понимаю, что от меня требуется, — холодно процедила она, наконец, и с неприязнью взглянула на Миладу. Последняя спокойно встретила взгляд королевы, только чуть сильнее сжала руку мужа, — но этого никто, кроме него, не заметил. А Изабелла ледяным тоном продолжала: — Милада, я прошу вашей помощи. Мы все устали и замерзли, особенно мой бедный учитель. Вы окажете нам неоценимую услугу, если поможете в ближайшие часы добраться до нашей резиденции в этом городе.

Сказано было вежливо, но зло, явно через силу. В эту секунду Изабелла искренне ненавидела Миладу и утешалась только надеждой на будущую месть. Как-нибудь она доберется до этой рыжеволосой выскочки… обязательно!

— Хорошо, Ваше Величество, — кивнула Милада, решив не испытывать более терпение королевы и не придираться к интонациям ее голоса. — Я помогу.

* * *

В санях Милады поехала "элита": сама хозяйка в сопровождении молодого супруга, королева в компании верного рыцаря, Майкла, профессор Дилан, а также Мариза и ее новый фаворит… причем последнего пассажира, то бишь своего братца, Милада пустила скрепя сердце, не имея возможности прогнать любовника регентши. Зато сводной сестре девушка со злорадным удовольствием отказала, и той пришлось вместе с прочими "менее важными персонами" довольствоваться санями попроще, милостиво одолженными гостеприимными братьями.

— А говорили, у вас нет саней! — укорила Изабелла, устраиваясь на удобном сиденье и плотнее заворачиваясь в плед.

— Не было, — невозмутимо ответил Декабрь. — Понадобились — появились.

Королева лишь презрительно фыркнула. Она предвкушала скорое возвращение домой, и до всего прочего ей сейчас дела не было.

Зато Майкл заинтересовался этим не вполне понятным объяснением.

— У вас всегда так? — с любопытством осведомился он, заняв место рядом с Ее Величеством. — Появляется все, что вам нужно?

— Ну, все не все… но многое… — он выдержал паузу, в течение которой окинул взглядом пассажиров, и продолжил совсем другим тоном; теперь в его голосе сквозила легкая грусть: — Что ж, пора прощаться… думаю, навсегда. Полагаю мы с вами больше не увидимся…

— Прощайте, — кивнула Изабелла, нисколько не расстроившись. — Было приятно познакомиться.

— Сомнительно, что вы искренни, но спасибо, — рассмеялся Декабрь.

— А вот мне и правда жаль… — подал голос Дилан. Теперь, согревшись и как следует подкрепившись, профессор выглядел куда лучше и даже как будто помолодел.

— Вам жаль? — удивленно подняла брови Изабелла. — Мне казалось, вы не поклонник мистики… а ее тут хватало!

Дилан пожал плечами:

— Я люблю загадки, миледи… и это путешествие меня многому научило, на многое открыло глаза. Главным образом, — на тот факт, что, как говаривал еще Сократ, "я знаю, что ничего не знаю". Прискорбно…

— А я не буду лукавить — я рада нашему расставанию! — твердо произнесла Мариза, легко улыбаясь, и добавилась, обращаясь непосредственно к Декабрю: — Я не люблю тех, чья власть превосходит мою… а ваша, мне кажется, превосходит.

Декабрь понимающе усмехнулся, а Изабелла искоса глянула на мачеху и с неприятным смешком уточнила:

— Значит, матушка, вы не любите и меня? Моя-то власть превосходит вашу…

Мариза ответила ей широкой ослепительной улыбкой:

— Миледи, как вы можете сравнивать! Вы — моя названная дочь! Это совсем другое дело…

— Миледи, как вы можете сравнивать — ваша власть только формальность! — шепнул Пьер на ухо Эстер, зная, что королева слишком далеко, чтобы его услышать.

Эстер нервно усмехнулась, молча соглашаясь.

На этом прощание было завершено, и сани тронулись в путь.

* * *

— Мне кажется, надо пожаловать Миладе поместье… — негромко сказала королева, обращаясь к Майклу. Взгляд ее при этом был прикован к той, кого она планировала одарить… и теплоты в нем не было.

Майкл искоса глянул на Изабеллу.

— Правда, миледи? — протянул он не без удивления. — В благодарность за поездку? Или одолженные сани?

— Вот еще! — возмутилась государыня, сверкнув глазами. — Скорее, чтобы держать эту девицу подальше…

— То есть вы хотите пожаловать ей поместье на другом краю земли? — ухмыльнулся поэт, качая головой.

Девушка бросила на него хмурый взгляд, но при виде лукавой улыбки юноши не смогла удержаться от ответного смешка.

— Вы угадали, Майкл, — признала она неохотно, но вполне добродушно. — Чем дальше будет это поместье, тем лучше… милое такое поместье, которое понравится ей настолько, что она не захочет появляться в столице… или будет делать это пореже!

— Понимаю, миледи…

— Осуждаете, Майкл? — поинтересовалась королева легким тоном, чуть повернув голову в сторону своего спутника… и тот за показной беззаботностью уловил в ее голосе встревоженные интонации, словно государыне было не совсем безразлично мнение верного поклонника…

И хотя это было только его субъективным впечатлением, Майкл воспринял вопрос Изабеллы как тонкий, истинно королевский комплимент, и ответил в том же духе — правда, не вполне искренне:

— Миледи, я никогда вас не осуждаю… вы безупречны!

— Как очаровательно… и как далеко от истины! — польщенно усмехнулась королева, вполне удовлетворенная подобным ответом.

* * *

Милада и Апрель довезли своих высокопоставленных пассажиров до самой резиденции, после чего выслушали скупые слова благодарности от Ее Величества и гораздо более искренние — от Маризы и профессора Дилана.

— Карл, полагаю, ты остаешься? — насмешливо осведомилась Милада, прощаясь с братом. Все-таки ему она отчасти симпатизировала…

Парень ответил озорной улыбкой.

— Ты полагаешь правильно, сестричка… — заметил он и лукаво добавил: — Кажется, моя жизнь меняется к лучшему… и твоя тоже, правда?

Милада бросила взгляд через плечо — там, в нескольких шагах, стоял, поджидая ее, Апрель.

— Да, — произнесла она после паузы более мягким тоном. — Именно так…

— Я рад, — искренне сказал Карл, встречая взгляд девушки. — Я… правда рад, Милада.

— Правда? — с сомнением повторила она.

— Да, — твердо повторил он. — Мы с тобой не самые большие друзья… но я рад.

Милада рассмеялась, качая головой.

— Ты прав, Карл… мы не самые большие друзья.

— Но и не враги, так ведь, сестричка? — живо возразил он. — Поэтому давай пожелаем друг другу счастья… и попробуем хотя бы в будущем стать друзьями.

— Это будет непросто, но давай постараемся! — согласилась Милада с вежливой улыбкой и, кивнув брату на прощание, отошла к Апрелю, чувствуя невольное облегчение. Что ни говори, а рядом со своими родственниками девушка всегда испытывала неловкость… и искренне надеялась, что в той новой семье, которую она надеялась создать, всё будет иначе…

— Наконец-то… — прошептала Милада, прильнув к Апрелю. — Наконец-то…

Он ничего не ответил, только сильнее прижал ее к себе. И не стал уточнять и переспрашивать, поняв без лишних слов, что она хотела сказать… да, наконец-то они оказались предоставленными сами себе. Наконец-то…

— Я провожу тебя домой, — тихо сказал Апрель, гладя ее по волосам.

Девушка вздрогнула и, чуть отстранившись, с тревогой взглянула на него:

— Что ты имеешь в виду? Ты… не останешься?

Он выглядел непривычно грустным.

— Нет… не сейчас. Я должен буду покинуть тебя на время…

— Что? — недоверчиво выдохнула она, отступая на шаг и глядя на него снизу вверх расширившимися от испуга глазами. — Ты меня покинешь?