– Маршевый!

Нас дёрнуло достаточно сильно и в этот момент снова в зад влетело.

– Антон, щит проседает, а брони надолго не хватит. Ещё пара таких выстрелов и всё.

И тут снова влетает. Блин, что делать?

– Герасим, мы куда вообще летим?

Передо мной мигнуло и на панели появляется карта пояса местных астероидов с подсвеченной точкой.

– Герыч, не томи, что там?

– Судя по тем данным, что я скачал из хранилища, станция древних. Скорее всего, пыльников.

– Ничего себе, – говорю. – Не врали, значит, слухи. А горючки у нас хватит?

– Я пересчитал координаты с учётом прошедшего с момента составления карты времени, так что, если больше не будем в атмосфере маневрировать, то должно.

– Что сзади?

Снова схема преследования. Теперь эти гады плотной четвёркой идут, практически догоняют. Вот зачем военные у себя такие простые системы управления делают? Нет, я понимаю, что для того, чтобы в экстренной ситуации любой мог воспользоваться, но сейчас нам это ой, как мешает. Дотянутся же.

Я снова включил маршевый. Пусть он и жрёт энергию нашего единственного генератора, как прорва, но сейчас быстрее надо. Из атмосферы уже вышли, идём плавненько, без колдобин. Маневровыми так, слегка подруливаем. Вроде, поспокойнее всё стало. И тогда я решил с трофейными картриджами разобраться.

Взял их, а там только номера и аббревиатуры. Что означает, непонятно. Отдал один дроиду на тестирование, второй сам отвёрточкой аккуратно расковырял. Чувствую, воздух, вроде, свежее стал. Ага, думаю. Этот точно для системы жизнеобеспечения. Жаль только, по форме не подходит, да и подключение непонятное. Заклеил я дыру пластиком обратно. Придётся так, вручную, кислород обновлять. Как тяжело дышать станет, опять взломаю.

– Антон, иди, ты должен это видеть!

Что-то Герасим взволнованный какой-то. Подбегаю к пилотскому креслу, а на панели уже схемы преследования нет. Вместо неё планета Ланта в цвете. Странная какая-то. Такое чувство, что она надувается, как мячик. Стала процентов на десять больше, и вдруг резко словно внутрь сложилась. Ух только, и на боку дыра. Над ней облако пылевое сразу, а из пыли кусочек суши выплывает. Прямо с городом, руслом реки, причём даже вода была, только вытекала во все стороны. Летит, и осыпается, как комета под солнцем. Секунды, и от обломка уже ничего не осталось. Да и остальная планета стала похожа на сморщенное яблоко. И всё так же на куски разваливается. Не больше трёх минут прошло, и от бедной Ланты ничего, кроме облака пыли, не осталось.

– Они всё-таки её взорвали, – говорю.

И на душе так тускло сразу стало. Вот ведь, и хороших знакомых там не было, не то, что друзей, а всё равно жалко. Столько людей ни за что погибли. Да и не только в этом дело. Видеть своими глазами смерть целой планеты. Жаль, что синтезатор у нас алкоголь не вырабатывает.

Посидел, пострадал, потом невесёлым шагом добрёл до медкапсулы. Посмотрел, всё в норме, до окончания цикла полчаса. Надо бы и на место возвращаться. Нас преследуют вообще-то. И, судя по последним событиям, возвращаться им больше некуда, так что не отвяжутся. На их месте я бы вообще захватил наш Икарус и выяснил место назначения. А то и вообще, прямо на нём бы и добрался.

Похоже, им эта гениальная мысль тоже в голову пришла, так как схема преследования изменилась. Бандиты, видимо, решили выжать из движков всё, что можно, потому что, несмотря на наши маршевые, расстояние сокращалось, и очень даже значительно. Так их на долго не хватит. Даже не знаю, на что они рассчитывают. Впрочем, лететь нам ещё минут тридцать, за это время их маневровые точно не сдохнут, могут даже и догнать.

Хотел я перевести энергию с кормового щита на маршевый движок, но не успел. И хорошо, потому что в него ткнулось сразу три ракеты. Щит просел, даже с десяток плиток верхнего слоя брони отлетело. Если они все сразу ещё раз лупанут, у нас мощности генератора не хватит, корму в клочья разнесёт. Мы же не боевое судно, простой мирный транспортник. Если только…

– Герасим, отключай систему жизнеобеспечения.

– Но Антон, ты так долго не протянешь.

– Фигня, откроем картридж.

– Его хватит максимум на пять часов.

– Герыч, дорогой, нам больше и не надо. Или мы к тому времени на станции будем, или нас по пути взорвут. В любом случае хватит.

Тут дроид прибежал с докладом по тестированию. Мой трофей оказался для гравикомпенсатора. Зачем туда картридж, я не понял. Видать, у древних кое-что по-другому было. Ясно одно – вещь это нам совершенно ненужная.

Герасим молодец – систему жизнеобеспечения отключил, подал освобождённую мощность на кормовой щит, так что летим. Жаль только, нас, похоже, догоняют.

– Сколько ещё до станции?

– По расчётам должна быть здесь, только ничего похожего я не вижу.

– А как она вообще выглядит?

Вывел он на экран схему станции. Причём, сначала переходы разные, помещения и всё такое, и только потом сообразил, и внешний вид дал. Ничего так. На рисунок кометы похоже. Здоровенный шар, а сзади треугольная плоскость. То ли солнечная батарея, то ли что.

– А размер какой? – спрашиваю.

– Четыре тысячи семьдесят один метр.

– Четыре кило, значит. Небольшая. Хорошо, хоть форма характерная. Будем искать…

Но сколько я в карту ни вглядывался, так ничего похожего и не увидел.

– Антон, горючего на час маневрирования.

– Зашибись. И воздуха часа на четыре.

Тут раздаётся мелодия флейты. Медкапсула созрела. Как не вовремя, надо же. Плюнул я, подошёл и дал установку на анабиоз. Пусть пока девочку во сне помаринует. Опять же, воздуха на дольше хватит.

– Герасим, схему преследования.

Появилась. Идут все четыре в каре, и время от времени по нам лупят. Защита справляется. А я-то думал, почему свет иногда тускнеет. А это щит, оказывается, энергию забирает.

И тут я вижу прямо за ними нужную форму. Совсем в другом месте, на самом краю пояса астероидов. Да это же станция!

– Герасим, – посмотри, что у бандитов в кильватере.

– Ты прав. Сигнатуры сходятся. Видимо, я ошибся в расчётах.

– Неважно. Маневровые. Идём напролом.

– Невозможно. Вероятность гибели семьдесят восемь процентов. На борту принцесса империи Аграф, я не могу на это пойти.

– А ты понимаешь, что без изменения курса вероятность гибели сто процентов?

– Ты не прав. Мы можем отстрелить капсулу. Преследователи – неопытные пилоты. Скорее всего, если выбрать правильный угол сброса, и не заметят.

– А я?

Так мне вдруг обидно стало. Надо же, я к своему искину, можно сказать, со всей душой. А этот дурак железный всё внимание только на ушастую. Будто и нет меня.

– Что, – спрашиваю. – Меня ты вообще во внимание не принимаешь? Не по-дружески это.

– Искин не может быть другом, – говорит.

А голос такой печальный, и явно сомневающийся. Надо бы на это место надавить.

– Обычный, – поясняю, – конечно не может. Но ты же не просто искин. Ты после прыжка через кротовую нору выработал в себе уникальные качества. Можно сказать, объединил лучшие черты искина и разумного. Да мы с тобой уже друзья. Разве ты не приходил ко мне на помощь? А разве я не старался хоть как-то облегчить тебе жизнь? Вон, говорить научил, машину подшаманил, чтобы тебе спокойнее было. Да и вообще.

И тут он замолчал. Тишина стояла не меньше минуты, я уже решил, что он обиделся. Но вдруг Икарус резко остановился, меня аж на панель бросило. Потом круто так, как бульдозер, на одном месте развернулся, и во весь опор помчался на строй бандитов.

– Держись, друг, сейчас потрясёт!

А голос счастливый и какой-то малость безбашенный. Не искин, а мальчишка, который с горки на портфеле едет.

Я пристегнулся, отключил всех потребителей, каких можно, даже свет. Максимум на маршевые и половину нормы на носовой щит. Всё, остальное вырубить. Летим, только звёзды на экране прыгают. Боковые, кстати, отключены, один носовой и трёхмерная панель работают. Всё. Момент истины. Или прорвёмся, или… ну, или нет.