– Мы спустимся позже, – ответил Югин, – Можно оставить у вас на хранение наши три чемодана?

– Да, у нас есть специально оборудованное помещение. Я сейчас схожу за носильщиком, и мы отнесем их туда.

Коробов и Югин собрались, положили документы и газовые баллончики в карманы. В дверь снова постучали, но это пришли работники гостиницы за вещами.

– Ну что, документацию обезопасили, пошли сдаваться? – занервничал Владимир.

– Я думаю, это не полиция. Власть всегда ведет себя нагло, уверенно. Эти берут на испуг. Фон Дорн, Вахтель или Зайлер.

– Похоже, ты прав, – обрадовался Коробок. – Только без трупов! И достал газовый баллончик.

– Как получится, – Югин взял кочергу и встал за дверью. – Обернись на открытую дверь ванной, и разговаривай так, будто я там.

– Ждем, пока не выдержат нервы у гостей? – засмеялся Коробок. И в дверь сразу постучали.

– Войдите, – разрешил Владимир, и, повернув голову к ванной комнате, громко позвал. – Вячеслав, выйдете, пожалуйста, из ванной. К нам двое гостей.

Один сразу направился в ванную комнату, второй к Коробку. Оба молча вынули револьверы. «Дилетанты», – подумал Югин, сильно ударив сзади по руке первого. Второй, услышав за спиной шум, начал разворачиваться. «Дилетанты», – подумал Коробов, пуская струю газа в лицо второго.

Первый от болевого шока лежал без сознания. Второй, неудачно вдохнув газа, задыхался, и, похоже, ослеп. Югин обыскав своего противника, не стал связывать, только спустил штаны и завязал глаза. Коробов потащил второго в ванную комнату, пустил воду и заставил промывать глаза.

Никаких документов, никого оружия, кроме револьверов, немного денег. Югин закрыл непрошенных гостей в ванной комнате и вооружился револьвером.

– Володя, в лицо они нас не знают. Бери револьвер, пошли, попробуем без шума, оставшихся двоих сюда привести. Оружие в правый карман спрячь, и служащим не показывай.

Двое мужчин, неприметной внешности, явно ждали своих подельников. Ни швейцара, ни служащего за регистрационной стойкой не было видно. «Странно. Неужели убиты.» – подумал Югин. И, проходя мимо «гостей», сильно ударил револьвером в висок ближайшего. «Этот, возможно, не выживет.»

Но опытный «гость» вовремя уклонился, удар прошел по касательной, бровь, как ножом срезало. Кровь залила все лицо, но рана была пустяковой. Коробок просто вынул револьвер и сказал: – Лечь на пол, суки!

Суки уже почти легли на пол, когда тот, что с рассеченной бровью, вынул револьвер.

«У них у каждого по револьверу», – подумал Югин, на автомате ударив «гостя» ногой по голове.

Обыск ничего не дал. У этих двоих тоже ничего не было, кроме револьверов и денег.

– Ну что, «дисциплинированный» ты наш, бери подельника и пошли в номер.

Никакой ясности допрос «гостей» не дал. Официального статуса нет, бандиты. Назвали хозяина: Танвель Иван Иванович. Назвали адрес, куда надо было доставить Югина и Коробова. Живыми и здоровыми. Бандитов тщательно упаковали и сложили в ванной комнате.

– Слава, какие необычные и редкие имена для немцев? Что у Вахтеля, что у Танвеля.

– Танвель, скорее всего прибалт. А имена , Володя, адаптированы. На самом деле, думаю, их зовут Иоган, Юханн, Юхим или что-нибудь подобное. Будем рисковать, поедем к Танвелю?

– Нет, страшновато. Давай разберемся с этим нападением после визита к Мосину. Если он не согласится покупать станки, просто уезжаем.

– Отпускать сейчас боевиков глупо. Давай снимем на время меблированную комнату, или склад, и сложим их туда. Вывезем в чемоданах, они у нас большие.

– А четвертого?

– Сумку из под парфюмерии освободим.

– Давай поступим проще. У меня внутриглазное давление повышено.

– А нехрена, Володя, в монитор столько пялиться.

– Не перебивай. Я с собой наместин взял. Жертвую на нужды общества.

– А поподробнее.

– Это разновидность клофелина. Главное дозу не завысить. Даем каждому из бандитов по очереди и выводим наружу. И пусть себе идет, и идет.

– Рисковый ты парень, Володя! А если, доза будет велика? Или действуем по принципу: о чем голова не знает, о том сердце не болит? Нет, давай старым, проверенным способом. Купи, Володя, четыре бутылки столового вина N21.

– А от бутылки водки, непривычные ребята, не окочурятся?

– Бери три. Будем экономить.

– Слава, тот, что со сломанной рукой, долго не проживет. В больницу его надо. Он так в сознание и не приходил.

– Ты бы ему хоть анальгин или новокаин вколол?

– У нас всего по пять ампул. Сам говорил: бери минимум лекарств. Ругался, что я развел аптеку.

– Володя, приводи его в сознание. Я пошел за извозчиком.

– Из-за этого бандита у нас будут неприятности!

– Если умрет, у нас будут неприятности с собственной совестью.

Извозчика Югин нашел быстро. Под подозрительными взглядами служащих, друзья вывели «однорукого» бандита из гостиницы, и Югин повез его в больницу. На ближайшем перекрестке сменил извозчика и довез больного до больницы. Когда Югин покидал приемный покой, бандит был еще в сознании.

Наступил уже вечер, когда пьяные бандиты были доставлены на окраину, а друзья благополучно вернулись в гостиницу.

Мосин оказался необыкновенно важным господином, даром, что сын подпоручика и крестьянки. Но сразу оттаял, когда узнал, что Югин с Коробовым ему почти земляки. Добавив к своей американской легенде воронежское происхождение предков, Югин сразу разбил ледяное высокомерие командира Мосина. Оказалось, что гарнизон тоже подчиняется Сергею Ивановичу, вся власть в его руках. Вячеслав рассказал о поездке на малую историческую родину.

– Вы не представляете, какие чувства мы испытали, посетив дивные, исконно русские Рамонь, Усмань, Нелжу, Маклок. Места, где родились наши отцы и матери, – пролил скупую мужскую слезу Югин.

– А какая музыка русской речи! – добавил патриотизма Коробков.

– Да, господа, согласен. Эти названия и мне ласкают слух, – проявил ностальгию Сергей Иванович. – А как случилось, что ваши семьи уехали в САСШ?

– Мой отец из Рамони, у Владимира Александровича отец из Усмани. Каждую зиму уезжали на заработки в Тулу, там, на заводе и познакомились. Земляки всегда друг другу помогают. Денег накопили, выкупились. А тут один приказчик людей собирал на работы в Русскую Америку. Отцы только поженились, детей не было, вот и рискнули поехать.

– Так у вас родители крепостные были?

– Да. Только своим трудом на свободу вышли, не благодаря Александру Освободителю, – с гордостью сказал Югин. – А потом, когда Аляску продали САСШ, возвращаться не стали, четверть века на Аляске прожили. Торговля , добыча леса, мытье золота, и все это бросать? Года через два начались проблемы с разрешениями на торговлю, на вырубку леса, на добычу золота. Наши семьи перебрались в маленький городок Глостер, недалеко от Бостона. Я и Владимир Александрович учились в Гарварде в начале шестидесятых годов.

– Во время гражданской войны? – удивился Мосин.

– Когда поступали, война еще не началась. Когда началась, оставалось один год доучиться. Молодые были, глупые, ничего не боялись, – объяснил Коробов.

– Сразу по приезде в Глостер открыли два предприятия: машиностроительный завод и парфюмерное производство, – продолжил Югин. – Наладили работу и родители решили посетить родные края, прослышали, что отмена крепостного права в России произошла.