Поэтому необходимо принципиально начать рассуждения с определения ограниченной структуры элементов системы. Эти элементы имеют индивидуальные черты и взаимно связаны коммуникационной сетью. Эта сеть отличает систему от неупорядоченного собрания элементов[119].

Поведение системы зависит от коммуникации между ее компонентами. Элементарный обмен информацией происходит по кругу. Если где-то происходит изменение эта информация распространяется внутри сети коммуникации. Таким образом вызываются изменения в других элементах. Они, в свою очередь, передаются снова в точку выхода. В упрощении, такая структура называется петлёй обратной связи.

Системы вступают в коммуникацию также со средой[120]. В этом случае воздействие среды на систему это входные данные (input), а воздействие системы на среду это выходные данные - результаты (output). Они снова превращаются во входные данные (input) для системы и т.д. С точки зрения кибернетики эта обратная связь - основа всех целесообразных процессов и тем самым человеческого поведения.

На Бейтсона произвела впечатление системно-теоретическая концепция. Его целью было перенесение, в модифицированной форме, принципов кибернетики на гуманитарные науки. Он считал, что многие явления можно начать изучать заново. Поскольку межчеловеческие и общественные системы (государства, семьи, супружеские пары...), с точки зрения теории систем, конструируются прежде всего посредством обмена информацией, Бейтсон решил полностью сконцентрироваться на изучении коммуникации.

В 1949 году психиатр Юрген Руеш пригласил Бейтсона в Ленгли Портер Клиник в Сан Франциско. Руеш прибыл в США из Европы. Он видел, как сильно клиническая работа в Америке отличается от работы, укоренённой в европейской традиции. Результатом этого наблюдения стала идея исследовать психиатрию и психотерапию в широком общественном и культурном контексте. Поскольку Бейтсон также интересовался этим вопросом, между ними возникло двухлетнее сотрудничество. Оба исследователя поставили своей целью создание обобщенных теоретических рамок для общественных наук. При этом заново должна была быть определена позиция психиатрии на полном конфликтов пространстве между сконцентрированной на личности и общественно-культурной точкой зрения.

В 1951 году вышел сборник Communication: The Social Matrix of Psychiatry (Коммуникация. Социальная матрица психиатрии)[121]. Это пионерская работа в области объединенной теории человеческой коммуникации. В свободно связанных между собой эссе, Бейтсон и Руеш выдвигают ряд тезисов, которые могли стать основой для дальнейших исследований[122].

Проект Руеша и Бейтсона возник в результате убеждения в том, что работа психиатра требует постоянного уделения внимания физическим, психическим, общественным и культурным аспектам жизни пациента. Все эти аспекты рассматриваются рядом отдельных наук. Разнородность теорий однако приводила к большим недостаткам: антропологи изучали культуры, социологи общества, психологи занимались группами и групповыми процессами. Психоаналитические теории возводили на первый план интрапсихическую организацию отдельных личностей, в то время как психиатрия искала, прежде всего, органические причины в основе нетипичных переживаний и поведения. Каждое направление исследований занималось отдельными аспектами, формируя свою систему основных понятий. В зависимости от перспективы, по-разному определялся предмет исследований. Таким образом возникло множество неполных дисциплин, которым не хватало общих основ. Таким образом, сотрудничество их представителей было невозможным[123].

Бейтсон и Руеш хотели заполнить этот пробел. Они разработали общую модель интеракции, в центре которой находилось понятие коммуникации, определенное в системно-теоретических рамках. Идея учиться у коммуникации, центра тяжести теории мышления в гуманитарных науках, возникла на основании утверждения о том, что жизнь человека без коммуникации была бы попросту невозможна. С самого начала своего существования человек впутан в сети вербальной и невербальной коммуникации. Это делает его членом общества, культуры, семьи. Без коммуникации - языковой или невербальной, человек не был бы в состоянии выжить[124]. Как продемонстрировал Бейтсон, огромные различия между людьми различных культур, были главным образом результатом различного коммуникационного опыта. Во время коммуникации с другими и с самим собой, формируется способ мышления, ощущения и акцептации потока восприятия. Только во время коммуникации становится возможным ощущение собственной реальности и сохранение личности[125].

Вместе с применением правил кибернетики, для описания правил коммуникации, Бейтсон и Руеш создали новую парадигму исследования человеческих переживаний и поведения. Человеческий организм они стали рассматривать как систему обработки информации.

Внутренние процессы (мышление, ощущение, представление...) воспринимались, как поток обратной связи внутри нервной и гормональной систем.

Кроме того, нервная система постоянно взаимодействует со средой. Раздражители из среды кодируются в форме электрических нервных импульсов и посылаются через соответствующие нервные пути в центральные структуры мозга. Во время комплексных процессов обработки информации кодированная информация уходит от них к эффекторам. Функции коммуникационных каналов выполняет нервная система, а в случае гормональной коммуникации - кровеносная система. Результаты поведения (output), становятся снова входными данными (input) для системы "человек". Процесс имеет саморегулирующийся характер[126].

Эти, происходящие вне сознания процессы, подвергаются также влиянию опыта. Воспоминания, способы восприятия, привычки и ценности влияют, как на бессознательную ориентацию органов чувств и внимания, так и на обработку поступающей информации в центральной нервной системе. Другими словами: человеческие переживания обусловлены, по крайней мере, в той же степени прошлыми переживаниями, как и актуальной средой. Воспоминания и чувственный опыт здесь и сейчас постоянно сплетаются в субъективном переживании ситуации[127].

Однако что мы получили благодаря этой базовой идее? Можно задаться вопросом, почему недостаточно, обращаясь к традиционным исследовательским концепциям, определить человека, как существующее для себя и имеющее определенные черты отдельное существо? Ответ напрашивается сам собой: коммуникационно-теоретическая концепция Бейтсона и Руеша изменила взгляд на психопатологические явления. Теперь стало возможным принципиально воспринимать их как процессуальные. С системно-теоретической точки зрения, тревога, навязчивые мысли, вредные привычки и т.д. не являются недугами, которые можно подавить, контролировать или лечить фармакологически. Все эти нарушения это процессы, которые постоянно специфическим образом активируются тем, человеком, который ими поражён. Бейтсон и Руеш подали в этом контексте мысль, о том, чтобы изучить, каким образом проявляются психопатологические симптомы. Вместо того, чтобы искать причины симптома или проблемы, необходимо скорее спросить, каким собственно образом удается человеку, от них страдающему, сохранить несоответствующее или деформированное восприятие реальности[128].