На лбу выступили холодные капельки пота. Слышать, как работают приборы, Элибер не могла, но каким-то шестым чувством внутри себя она ощущала их непрерывное гудение. Боже, пусть этот радар не заметит ее! Сейчас, именно сейчас она знает кое-что такое, что поможет ей добраться до Джека. Ей во что бы то ни стало надо было выжить и вырваться из этой западни.

Прошло несколько минут, но сирена так и не завыла. Элибер вздохнула. Если бы с ней не было бронескафандра, она давно бы выскользнула отсюда, но ее ждал Боуги, а вместе с Боуги те, которые непрестанно следили за ней. И все-таки она не хотела бы умереть здесь - на расстоянии многих звездных верст от родного Мальтена и все еще далеко от Джека Шторма.

Сколько времени ушло у нее на поиск? Наверное, больше месяца... Она подглядывала, подслушивала, шпионила, находила ключи доступа к секретной информации и наконец-таки обнаружила след Джека в списках контрактников, высланных на Лазертаун в основном на пожизненный срок.

Элибер опять прижалась к холодной металлической стене. Она не должна распускаться - только осторожность поможет выжить. Если ее обнаружат здесь - ее сразу же убьют. Убьют за знание и за любовь, как всегда это бывает в человеческих мирах. Она совсем не преувеличивала опасность - ведь не зря же убили человека, который занимался отправлением контрактников на Лазертаун и погружением их в холодный сон!

Ну вот. Кажется, теперь инфракрасный сканер прекратил свою работу. Настало время действовать. Элибер вздохнула и отделилась от стены.

* * *

Тяжело и трудно Шторм выплывал из забытья. Огонь, скопившийся внутри, рвался наружу и обжигал каждый его нерв. Он попытался приподнять голову и опять опустил ее на подушку. Шторму показалось, что у него сломана шея, и если он еще раз попробует подняться, его голова так и будет раскачиваться во все стороны - из вечности в вечность. По коже побежали мурашки. Джек приподнял руку и попытался на нее посмотреть. Странно... волдырей и порезов не было, а кожа горела - нестерпимо и как-то необычно. Джек шевельнул пальцами - нет, этим ему было явно рано заниматься - волна острой боли пробежала по всей руке, так, будто бы в нее воткнули сотни маленьких острых иголок. Он даже обрадовался, что на его руках только девять пальцев значит, порция боли, приходящаяся на десятый, миновала его. Рука упала, и он услышал чей-то стон. Чей-то? Да нет, с огромным трудом он понял, что это был его собственный стон.

Боль в правой руке медленно откатила. Джек опустил глаза и еще раз посмотрел на руку. Следов пыток, действительно, не было, а кровь все стучала и билась в висках, и сердце работало с перебоями - то останавливаясь, как смертельно загнанный зверь, то опять, после небольшой передышки, начиная толкать густую и вязкую кровь. Он закрыл глаза и попытался вспомнить то, что с ним происходило. Так... из офиса его забрали в какую-то лабораторию, там - усадили в кресло, а вот дальше... дальше он ничего не помнил...

Чей-то знакомый голос прогремел прямо у него над ухом:

- В чем дело, приятель? Как я посмотрю, ты вылезаешь из небытия только для того, чтобы постонать! А они сказали нам, что ты проваляешься без сознания до утра. Могу поспорить, ты не отказался бы от кружки холодной воды! Она здорово гасит боль от крапивных водорослей!

Джек повернул голову и с усилием посмотрел на Сташа. Тот усмехнулся и присел к нему на кровать:

- Ну, так что, приятель? Что ты мне дашь за кружку воды?

Рот и язык скрипели, как пенопласт. Он долго пропихивал звук через пересохшую гортань, а потом наконец-таки выдавил:

- Заткнись!

- Вы посмотрите на него! - Сташ с хохотом обратился к окружающим. Нет, вы только посмотрите! - потом взял кружку, подошел к крану и налил воды.

Половину Шторм все-таки расплескав - слишком слаб он был и слишком уж сильно дрожали у него руки. И все-таки огонь, полыхающий внутри, немного успокоился.

-- Ты знаешь, приятель. - Сташ опять присел к нему на кровать. - Они говорят, что боль учит. Это точно. Каждого из нас она кое-чему научила ведь не зря же мы не желаем с ней связываться! К свободе идут совсем другим путем - может быть, хитростью, может быть - обманом. Ты посмотри, что сделали с тобой крапивные водоросли! А ведь ты ни в чем не виновен!

Джек заморгал: слова, как колокольное эхо, дробились в его сознании и раскалывались на отдельные звуки:

- Не-ви-но-вен?

- Конечно, нет, - пожал плечами Сташ. - И все это прекрасно знают. Ты невинен, как новорожденный младенец.

Шторм закрыл глаза и усмехнулся. Вряд ли новорожденный младенец смог бы пройти по искалеченным и изуродованным телам, по крови и слезам, по пустыне безводной и бесконечной. Нет, он не был младенцем - он был солдатом - оружием, обученным убивать и умирать. Сташ подоткнул термоодеяло.

- Они лишили тебя трехдневной зарплаты, приятель! - невесело сообщил он. - А теперь поспи и не беспокойся - мы тебя разбудим, когда это будет нужно. Нам, сварщикам, - Сташ понизил голос, - дали кое-какое дополнительное время для отдыха. Конечно, благодаря тракам... они там такого понаворочали в туннелях... но зато сварщики теперь на вес золота!

"Траки..." - подумал Шторм, и огонь снова охватил все его существо... Боже, как он ненавидел траков!

"Элибер..."

* * *

Элибер вздрогнула, подняла голову и осмотрелась вокруг. Нет, слава Богу, ее еще не обнаружили - это неизвестный дух Боуги окликал ее.

- Что? - отчетливо подумала она. "Нашла Джека?"

Элибер устало улыбнулась: все-таки Боуги был очень нетерпелив.

- Почти, - она зевнула. - Нам надо будет добраться до станции "Колесный путь", а там - сделать пересадку. Я слышала, что "Колесный" - это очень крепкий орешек, и он не всем по зубам, но я думаю, мы с тобой справимся.

Элибер легла на контейнер и опять задремала. В грузовом отсеке было холодно, и ее пробирала дрожь. Пожалуй, сейчас ей очень пригодилась бы ее легкая сумочка с одеждой! Но что об этом вспоминать - ей надо было избавиться от погони, а лишние вещи только мешали.

"Элибер... нашла Джека?" - через какое-то время опять спросил Боуги.

Она потерла ладонью глаза. И правда, а что заставляло ее думать, что Боуги понимает их с Джеком с полуслова?