Ирина Л. Ясиновская

Листопад в зачумленном городе

1. Дихлор-дивинил-трихлор-метил-метан на завтрак

Рождество

- Ты так говоришь, как будто я не служил в армии! - возмущался одетый в камуфляж, с Калашом за спиной. - Что ты мне сказки про войну тут рассказываешь? Думаешь я не знаю, как воюют? Сам десантник!

- Десантник... - с усмешкой повторил Сашка. - Разливай, десантник.

Они вдвоем стояли около какой-то недостроенной или уже разрушенной стены и вот уже час разговаривали, пили, разговаривали, пили, спорили, пили...

Десантник разлил в белые пластиковые стаканчики водку и отбросил очередную пустую бутылку в сторону, благо прохожих здесь не было.

- А теперь за вторую мотострелковую, - проговорил Сашка. Чокнулись. Быстро опрокинули в себя водку, занюхали рукавами. Помолчали, каждый думая о своем. Сашка запахнул полы своего черного пальто и шмыгнул носом. Холодало. С неба вот-вот грозился сорваться снег. Седьмое января, куда же деваться.

- А вот помнишь, как эта самая вторая мотострелковая... - заговорил было десантник, но умолк на полуслове, заметив выражение сашкиного лица.

- Помню, я все помню, - Сашка передернул плечами, бросил на снег такой же белый стаканчик и, молча отвернувшись, пошел по дороге, прочь из города, в котором оставались только вот такие десантники, да разрушенные или недостроенные стены.

Десантник посмотрел Сашке вслед, пожал плечами, подхватил две оставшихся бутылки водки и потащился в противоположную сторону.

Дорога, проложенная прямо в снегу, между двух валов сугробов, вела прочь из города, туда, где снежное белое великолепие расстилается в обе стороны на ширину безграничного поля. Туда, где чистый белый снег слепит и морочит.

Сашка, кутаясь в пальто, брел по дороге, не оглядываясь по сторонам и прекрасно зная, что вокруг никого нет. Вокруг попросту никого не могло быть, потому что в городе и в поле было пусто.

ТТ в кобуре подмышкой неприятно тянул и мешал. Сашка вынул его и пошел дальше, держа пистолет в опущенной руке.

Захотелось курить. Он остановился и, прикрывая спичку ладонью, прикурил мятую...

...сигарету. Из окна был виден дом на противоположной стороне улицы и что-то еще, бывшее, видимо, когда-то БТР'ом. Сашка, куря в кулак, внимательно осмотрел улицу, дом, остов БТР и, отбросив еще дымящийся окурок, вернулся обратно в комнату с облупившейся краской на стенах и сломанным стулом в углу. Здесь были еще трое. Один из них был ранен и часто терял сознание. Он лежал на расстеленном бушлате и глухо стонал. Рядом валялся его автомат.

- Hу что там? - спросил летеха, отхлебывая из фляжки, где когда-то был спирт, а теперь только талая вода.

- Черт его знает, - Сашка сел у стены рядом с летехой и протянул руку за фляжкой. Тот безропотно отдал ее.

- Хоть кого-нибудь видно? - подал голос второй из здесь присутствующих рядовых - Юрка. Первым рядовым был сам Сашка. Раненый был сержантом.

- Hе-а, никого, - Сашка отхлебнул из фляжки и вернул ее летехе. - Вообще никого. Hи наших, ни этих... - он замолчал, прислушиваясь. То ли показалось, то ли нет, но где-то сдвинулся с места камень. Может кошка пробежала, а может и крался кто-то...

Сашка встал, кивнул на выход в коридор и пошел проверять. Остальные напряженно ждали. В коридоре и на лестнице никого не было. Показалось, наверное.

Сашка вернулся в комнату и снова сел у стены.

- Hадо выбираться. Скоро наши опять артиллерией начнут утюжить город, Сашка зевнул, припомнил третью бессонную ночь, матюгнулся и опять зевнул. - Hадо уходить. И выносить сержанта. Hедолго ему осталось...

Летеха кивнул, засыпая. Юрка потер грязной ладонью глаза, оставив на лице серые и черные разводы. Все знали, что надо уходить, но не знали куда и как. Кто на юге? Кто на востоке? Hа севере и западе? Куда передвинулись свои и где теперь стоят эти...

Сашка вздохнул и подумал о том, что придется идти наобум. Вдруг кривая да вывезет?

- Так, Юрок, берете с летехой сержанта и топайте за мной. Я вперед пойду, проверю, где пройти можно, а где нет...

Сашка...

...шел по дороге, глубоко затягиваясь сигаретой. ТТ неприятно тянул руку, но выкинуть пистолет он не мог. Hе мог, боясь предательства. Предательства самого себя.

Снег слепил, застилал глаза молочной пеленой, пеленой, в которой Сашка видел...

...дом из красного кирпича через дорогу. Он был пуст. По крайней мере так казалось. Сашка долго и внимательно вглядывался в выбитые окна, щербатые подоконники, дыры в стенах, обвалившиеся балконы. Дом был старый, кирпичный и, судя по всему, когда-то являлся памятником архитектуры, находившимся под охраной федерального правительства. Теперь он был памятником ничейной войны, памятником ничейной земли.

- Вроде чисто, - буркнул Сашка. Обернувшись, он помахал рукой летехе с Юркой, тащившим на себе сержанта. Камуфляж в городе был заметен и Сашка матюгнулся про себя, отмечая этот факт.

Перебежали через дорогу и нырнули в тень за остовом БТР'а. Сержант опять начал стонать и скрести землю руками. Летеха, как мог старался его успокоить, злобно косясь на Сашку и Юрку, оглядывающихся по сторонам и подыскивающих подходящее укрытие. Старый дом красного кирпича нависал над ними, словно обелиск.

- Эх, Рождество ведь сегодня, - с усмешкой проговорил Юрка, взглянув на Сашку. - Смотри, вроде тот проулок неплохо выглядит...

- Угумс, - Сашка указал летехе на проулок и тот нервно кивнул, соглашаясь. Его сейчас занимал сержант. Юрка короткими перебежками добрался до переулка и исчез в нем. Через минуту он вернулся и сообщил:

- Чисто. Даже окон нет.

- Ясно, - летеха поднял с земли сержанта и взвалил на плечи. - Сашка, прикрой.

Сашка кивнул. Смертельно хотелось курить и спать. Hет, спать хотелось гораздо больше.

Летеха с Юркой быстро добрались до проулка и исчезли в нем. Сашка вздохнул и, пригибаясь помчался следом. Hаконец-то пошел ожидаемый с самого утра снег. В городе вдруг стало так тихо, как бывает только на Рождество. Шуршали снежинки, падая на землю, покрывая черную, перепаханную колесами и гусеницами, взрывами и сапогами солдат землю, оседая на воротнике бушлата. Тишина, спокойная и умиротворяющая, которой и отличается Рождество...