— Приятно чувствовать себя в компании благодарного человека, — пробурчал Кулл.

— Тем более, если он предупреждал тебя о том, что в эти горы лучше не соваться, — немедленно ответил Брул.

Оба воина посмотрели друг на друга и неожиданно звонко рассмеялись.

Приведя себя в порядок, они отправились в путь. Напоследок Брул еще раз осмотрел высокую, совершенно отвесную поверхность скалы и поспешил вслед за Куллом.

Расщелина, в которую они угодили, являла собой длинный скальный разлом, проделанный в горах не иначе как разгневанными богами. Его ширина все время менялась, но нигде не превышала пятидесяти локтей. Снежный наст, устилающий проход, был достаточно прочным, и воины двигались довольно быстро. Проход постоянно извивался, уводя двух заблудших странников куда-то на восток. Чем дальше продвигались друзья, тем выше и неприступнее становились стены, тем холоднее и неприветливее казалось внизу. Только один раз они задержались. Их остановила огромная груда камней, загромождавшая проход, словно плотина. Запорошенная снегом и покрытая ледяной коркой преграда выглядела достаточно серьезной.

— Похоже, ее сделали люди, — медленно, произнес Брул, остановившись у самого подножия грандиозной кучи огромных глыб.

— Интересно, зачем? — тихо проронил Кулл. Брул задумчиво поскреб подбородок:

— Если бы я знал, для чего вообще живут люди, то, пожалуй, ответил бы. Но я простой человек, а не плешивый мудрец из изнеженной Валузии, поэтому поступки людей меня давно перестали удивлять.

— Мой друг, не знаю, какой бы из тебя вышел мудрец, но сказано достаточно умно даже для бродяги…

Некоторое время оба молчали, взвешивая про-себя, что лучше: быть штатным мудрецом при дворе богатого вельможи или свободным воином, положившимся на милость судьбы?

Вскарабкавшись на каменную преграду, воины осмотрелись, однако перед ними лежал все тот же узкий безрадостный коридор, уходящий в неизвестность.

Между застывших скал кружилась снежная поземка. Брул проворчал что-то насчет вечной мерзлоты и, не дожидаясь ответа, ловко заскользил вниз. Порыв ветра подхватил его слова и унес вдаль.

Где-то там наверху светило маленькое колючее солнце. Морозный зимний день был в самом разгаре. Причудливые тени скал отвесно падали вниз, на снежную поверхность, делая мир черно-белым. Внезапно пошел снег. Он падал невесомо и тихо — большими пушистыми хлопьями.

— Славная погодка, — бодро сообщил Брул. — Морозец так и лезет в душу.

Кулл машинально пожал плечами.

— Лучше побереги дыхание, иначе от твоей души скоро останется одна сосулька.

Вместо ответа пикт беззлобно хохотнул и шутливо заявил:

— Если не замерзну в этой дыре, непременно воздам должное горячему зарвхаанскому вину с гвоздикой и перцем. Надеюсь, оно действительно так приятно на вкус, как о нем говорят.

— Поживем — увидим, — философски обронил атлант.

Снежный наст резко и неприятно хрустел под ногами. Примерно через час проход расступился, и воины очутились возле громадной пещеры. Ее непомерный зев был гостеприимно распахнут. Брул взобрался на вершину ближайшего валуна и замер. Довольно долго путники прислушивались к обманчивой тишине ущелья. Потом где-то далеко-далеко в горах тревожно загрохотало, и вновь наступила тишина.

Неподалеку от входа в пещеру Кулл разглядел громадные обломки скал. Их покрывали большие шапки снега, придавая картине сказочный вид.

Не сговариваясь, оба воина двинулись вперед, но, сделав не более пятнадцати шагов, вновь остановились. Их привлекли загадочные рисунки на стенах прохода. Золотистые краски давным-давно потускнели и стерлись от времени. Разобрать можно было лишь слабо различимые символы, начертанные руками неизвестных художников. Брул рукавом куртки очистил участок стены от льда и снега и задумчиво отступил. Ни пикту, ни атланту эти странные письмена или рисунки ни о чем не говорили. Оба никогда не видели ничего подобного.

Снег повалил сплошной стеной, и стало совсем ничего не видно. Высоченные причудливые сугробы перед входом в пещеру ненадолго задержали их продвижение. Перевалив через препятствие, воины ступили на широкий и совершенно плоский пол пещеры. Они прошли дальше, настороженно озираясь по сторонам. Довольно скоро воины уткнулись в стену. Направо уходил коридор. Атлант разглядел цепочку выщербленных ступенек, убегающих в непроглядную темноту. Из глубины коридора шел тяжелый сернистый запах. Сколько друзья ни вглядывались, больше ничего не было видно.

Кулл поудобнее перехватил секиру и шагнул вперед. Пикт немного постоял, прислушиваясь, и молча двинулся за атлантом.

Откуда-то издалека прозвучал тревожный крик птицы и сразу же оборвался, как будто кто-то аодстрелил птаху из арбалета. Осторожно ощупывая стены, атлант шаг за шагом продвигался в глубину горы, за ним шел Брул. Вскоре, буквально через три поворота, коридор привел их в широкий просторный грот. Всю его правую сторону заполнял ряд каменных истуканов. Между ними в стене, зияла большая дыра. Из нее лился мягкий приглушенный свет. Выщербленные ступеньки вели круто вверх. Уродливые лица идолов, обезображенные чьими-то безжалостными ударами, с тупой безнадежностью взирали на каменную лестницу. Подле них лежали останки людей, их руки все еще сжимали оружие, которым они крушили истуканов. Сохраняя осторожность, Кулл сделал несколько шагов и остановился напротив мерзких божков. Прямо за ними, на стенах грота, в неясном сумеречном свете виднелись смутные рисунки.

Брул гулко кашлянул, проворчав что-то насчет глотка свежего воздуха. Атлант только хмуро кивнул, и оба незамедлительно двинулись дальше.

Тяжелые сернистые испарения настойчиво заполняли легкие. Из глубины подземелья доносились негромкие звуки, будто грозный великан беспрестанно ворочался во сне, надсадно выдыхая отравленный воздух. Путники чувствовали непонятную тревогу. Каменные сосульки, свисавшие с потолка грота или поднимающиеся из пола, то и дело задерживали их продвижение.

Шум, идущий из глубины горы, постепенно нарастал. Вход в пещеру оказался длинной наклонной шахтой. Ее разбитые ступени, покрытые толстым слоем льда, скопившимся здесь за многие сотни лет, то и дело норовили выскользнуть из-под ног, заставляя проявлять чрезвычайную осторожность. Довольно быстро шахта сузилась, и друзьям пришлось идти друг за другом, помогая себе секирой и копьем. Из глубины горы беспрестанно доносились шипящие звуки. Шум нарастал с каждым шагом. Вдруг совершенно неожиданно стены расступились. Воины оказались под куполом гигантского зала. Звук тут же пропал. Кулл положил секиру на плечо и внимательно осмотрелся.

Сквозь трещину в потолке внутрь пещеры падало достаточно света. И хотя свет был сумеречным, его хватало для того, чтобы понять все величие и красоту этого места. Дальний конец зала скрывался в полумраке. Сверху, с небольшой площадки, куда поднялись атлант и пикт, доломитовая поверхность пещеры выглядела ровной как стол, отшлифованная бесчисленными прикосновениями воды и ветра. Только весь ее правый край был обильно покрыт сетью выбоин и трещин. В центре зала находилась внушительная крепость. Ее опоясывал широкий ров с водой. Над ним клубились пушистые клочья тумана. Огибая крепость, ров превращался в поток, пересекающий пещеру прямой, как стрела, линией. Высокие зубчатые стены крепости вздымались не менее чем на шестьдесят локтей. Часть стен была варварски разрушена, от них остались только груды щебня и камней. Подле покоились останки каких-то древних механизмов — возможно, стенобитных машин. Кое-где в проломах виднелись куполообразные крыши строений. Створки ворот поддерживали две мощные сторожевые башни. Верхушка одной из них была безжалостно разворочена, словно от удара гигантского кулака. Подъемный мост, перекинутый через широкий ров, наполовину погрузился в черные воды. Все пространство вокруг крепости было заставлено статуями людей. Особенно много их было возле подъемного моста. Некоторые лежали на земле — разбитые и поломанные. Причудливые позы других вызывали странные навязчивые мысли: казалось, неизвестный скульптор задумал поразить зрителей непревзойденным искусством, ибо каждая из фигур выглядела как живая, готовая в любой момент сдвинуться с места. Чем больше Кулл приглядывался к этим застывшим изваяниям, тем больше убеждался в том, что в них есть какая-то странность.