Корни священной истории Иерусалима уходят в глубокую древность. О его превращении в столицу Израильского царства, в главный культовый город древних израильтян известно только из текстов Ветхого Завета. Историческая достоверность сведений, содержащихся в Священном Писании, вызывает, однако, сомнения у многих современных исследователей. Отечественные авторы фундаментальной «Истории Древнего Востока», указывают, например, что письменное оформление библейских текстов на основании устного предания значительно отстоит во времени от описываемых событий. «Это предание, — считают они, — безусловно, подверглось тенденциозной обработке в соответствии с много позднейшими идеологическими взглядами и в связи с идеологической борьбой, современной не описываемым событиям, а времени записи».[3] В то же время российские ученые допускают, что повествования, относящиеся к более поздним эпохам, составляют уже воспоминания о реальных фактах, а не сказочные мотивы. Во многих пунктах они поддаются проверке и корректировке с помощью археологических данных.[4]

Именно этот принцип сопоставления библейских рассказов с выводами и гипотезами различных специалистов, основанными на новейших данных археологических изысканий и текстологических исследований, положен в основу изложения древнейшей истории Иерусалима. В ряде случаев современные исследования предлагают новые толкования тех или иных эпизодов истории Иерусалима, зафиксированных в Библии. Однако не вызывает сомнений, что еще до «вавилонского изгнания», т. е. до VI в. до н. э., Иерусалим постепенно превращался в центр монотеистического культа, в главный священный город древних израильтян.

Нередко археологам приходится опровергать устоявшиеся представления о связи ряда иерусалимских памятников и святынь с событиями, о которых идет речь в Священном Писании, и доказывать их принадлежность совсем к иным историческим эпохам. Однако это нисколько не умаляет значения религиозных реликвий. Здесь хотелось бы привести суждения известного русского поэта и литературного критика П. А. Вяземского в его письме из Палестины, датированном августом 1849 г.: «Скептицизм оспаривающий и неуместная историческая критика, опровергающая святые предания, — в этом деле наука бесплодная. Но и дополнительные сведения, коими путешественники силятся будто подкрепить святость и истину Евангелия, не только излишни, но более вредны, чем полезны. Зачем призывать суеверие там, где вера может согласоваться с истиною убеждения?».[5]

В этих словах глубоко религиозного человека содержится ответ на вопрос о достоверности иерусалимских святынь, так часто возникающий у тех, кто оказывается в Святом городе. С точки зрения автора этой книги, он не относится к сфере исторической науки. Действительно ли Авраам пытался совершить жертвоприношение своего сына Исаака на горе Мориа, которая сегодня называется Храмовой горой, взошел ли Иисус на Голгофу именно там, где сегодня в храме Гроба Господня расположена часовня Голгофы, вознесся ли пророк Мухаммед на небо с камня, хранимого сегодня в Куббат ас-Сахра, — все эти вопросы находят свое разрешение исключительно в религиозном сознании верующего человека. Никаких рациональных, научных объяснений для этого не требуется, да их и не может быть.

Другое дело иерусалимские храмы и святыни, являющиеся рукотворными памятниками. Они создавались людьми, которые действовали в определенном историческом контексте и при этом руководствовались не только религиозными чувствами, но и определенными политическими и идеологическими расчетами. Труд историка заключается именно в том, чтобы рассказать при каких исторических обстоятельствах в Иерусалиме возводились иудейские храмы, строились христианские церкви, возникали мусульманские мечети, как складывалась их судьба на протяжении веков и как эти чисто религиозные символы использовались на разных этапах истории в политической борьбе за Иерусалим, за всю Палестину.

В периодизации иерусалимской истории автор следовал схеме, уже выработанной в многочисленных работах зарубежных исследователей, посвященных Святому городу. Первые семь глав книги отражают последовательную смену исторических эпох в Иерусалиме, происходившую в рамках более широкого исторического процесса завоевательных войн и походов, когда Сирийско-Палестинский регион — узловая территория в Восточном Средиземноморье — с древних времен переходил от одних правителей к другим. Древнюю историю Иерусалима принято подразделять на период первого храма — от завоевания города царем Давидом в X в. до н. э. до вавилонского плена евреев в начале VI в. до н. э. — и период второго храма — с конца VI в. до н. э. до 70 г. н. э., когда Иерусалим был полностью разрушен римлянами.

Особо следует отметить, что становление Иерусалима как священного города христианства в IV в. н. э. происходило в период, когда город входил в состав Римской империи. Первые христианские святыни в нем создавались во время правления Константина Великого, когда христианство было признано римлянами законной религией. Арабское завоевание в VII в. утвердило в Иерусалиме ислам, который к началу XVI в., когда Иерусалим стал частью Османской империи, уже определял лицо города и являлся господствующей религией в нем.

С того момента, когда евреи потеряли Иерусалим, он становится городом, где одновременно сосуществует несколько религиозных общин. В римской Элии Капитолине, где господствовали языческие культы, сохранялась также небольшая еврейская община, исповедовали свою религию приверженцы раннего христианства. В византийском Иерусалиме, несмотря на все запреты властей, селились евреи. С приходом в Иерусалим ислама сосуществование трех конфессиональных сообществ в нем закрепляется на многие века и прерывается только в период господства крестоносцев, которые изгнали из города мусульман и евреев. Поэтому естественно, что структурно каждая глава состоит из разделов, в которых раскрываются особенности жизни христиан, мусульман, евреев на определенном историческом отрезке времени.

Отдельная глава в книге посвящена периоду XIX в., хотя в это время Иерусалим, завоеванный в 1517 г. турками, по-прежнему являлся частью Османской империи. Именно XIX в. знаменует собой переломный рубеж в истории города. Войдя в этот век заброшенным поселением со средневековым образом жизни, Иерусалим к концу столетия начал приобретать черты современного города. Немалую роль в этом сыграло возрождение интереса европейских держав и России к христианским святым местам в перспективе передела наследства Османской империи, звезда которой неотвратимо катилась к закату. Не меньшую роль в развитии Иерусалима сыграла и возросшая с середины века еврейская эмиграция в Палестину.

В этой главе уделено большое внимание политике России, которая с середины XIX в. значительно расширила свое присутствие в Палестине, взяв на себя роль покровителя восточных христиан и греко-православной церкви в Иерусалиме. Однако автор не счел необходимым подробно останавливаться на истории создания Русской Духовной Миссии, российского консульства в Иерусалиме, а также рассматривать деятельность Российского императорского православного палестинского общества, поскольку в последнее десятилетие эти темы получили широкое освещение в нашей литературе и периодике. Достаточно упомянуть такое монументальное издание, как двухтомник документов и материалов «Россия в Святой земле», выпущенный издательством «Международные отношения» в 2000 г.

Последние три главы книги посвящены истории Иерусалима в ХХ столетии. Этому периоду не случайно отведено такое большое место. Для тех, кто хотел бы разобраться в хитросплетениях современного палестино-израильского конфликта, вероятно, будет небезынтересно обратиться к истокам проблемы, проследить, как развивалась борьба евреев и арабов за Иерусалим, за Палестину на протяжении последних ста лет. Автор не ставил перед собой задачу всестороннего освещения всех перипетий этой борьбы. Главное внимание было сосредоточено на Иерусалиме, судьбе его святынь, межконфессиональных отношениях. Можно без преувеличения сказать, что в конфликте из-за Иерусалима в сконцентрированном виде проявился весь драматизм столкновения двух народов, оспаривающих друг у друга права на Святую землю, вся глубина их взаимного культурного, религиозного, просто человеческого отторжения.