На занятие ботанического кружка Федя пришел первым. Он взял ключ у вахтера, открыл кабинет и включил электричество. Свет одновременно загорелся в двадцати матовых фонариках на длинном столе коллекций.

Федя повернул выключатель вниз. Фонарики погасли, и зажглась люстра под потолком. Кабинет сразу стал обычным, будничным.

Федя снова включил фонарики, и ему вспомнилось детство, елка, сотни безделушек, радующих детское сердце. Он опять включил люстру и подошел к столу коллекций. Под стеклом в коробках с ватой хранились различные семена. Одни из них – легкие, с хвостами – напоминали прозрачных крылатых насекомых. Их легко подхватывал и уносил ветер в отдаленные уголки лесных просторов. Другие – колючие, с крючками. Они цеплялись за шерсть животных, и те уносили их на спинах, на боках, на лапах…

Под стеклом хранились разрезанные кокосовые орехи, сухими волокнами своими напоминающие птичьи гнезда. Здесь же лежали куски черного и розового дерева, ясеня, пробкового дуба. В вате утопали похожие на черные орешки плоды чайного дерева.

Федя перешел к другому концу стола и долго, будто в первый раз, внимательно разглядывал корень женьшеня. Небольшой и крепкий, он напоминал наспех сделанную из дерева фигурку игрушечного человечка. Рядом с ним в коробке лежали черные, точно вынутые из огня, некрасивые орешки. Невозможно было представить, что это плоды нежного белого лотоса. А вот рогатые водяные орехи. Еще мальчишкой Федя нашел такой орех в озере за Семью Братьями.

Федя отошел к окну, заставленному цветами и четырехугольными банками с водяными растениями. Равнодушно окинул взглядом висящий на стене под стеклом лист виктории-регии с реки Амазонки. Этот лист, не менее полутора метров в диаметре, поражал своей величиной. Но Федя уже привык к чудовищному листу.

На другой половине кабинета, как в любой аудитории, стояли столы и стулья, небольшая доска и кафедра.

Федя сел на стул и открыл тетрадь. Он очень волновался и хотел заглянуть в тезисы, но это ему не удалось. Дверь распахнулась, и с оживленным говором в кабинет вошли девушки. Вслед за ними в дверях появилась Татьяна Филипповна с портфелем и кипой книг в руках. Она повесила на вешалку пальто, шаль и, потирая покрасневшие от холода руки, подошла к молодежи.

– Татьяна Филипповна, а я вам подарок принесла! – весело сказала ей одна девушка и протянула сверток.

Татьяна Филипповна развернула газеты. В свертке лежала связка засохшего сланика с тонкой красноватой хвоей. На каждой ветке сцепились две-три продолговатые небольшие шишки.

– Это напоминание о нашем неудачном походе? – засмеялась Татьяна Филипповна.

– О каком походе? – спросил Федя.

– О походе за слаником, – ответила Татьяна Филипповна. – Этим летом нашли мы места, где рос сланик. Шишки были еще незрелые, мы любовались ими, подсчитывали урожай. А потом прозевали момент, когда шишки созрели. Пришли – и ни одной шишки уже нет. Бурундуки раньше нас стаскали урожай в свои кладовые. Где же вы достали эти сланики? – спросила она девушку.

– Мама прислала в посылке. Я ее просила.

– Ну, спасибо, – сказала Татьяна Филипповна, бережно подбирая ветки. – Поставлю на стол.

Она унесла ветки в свой маленький кабинет, отгороженный легкой перегородкой.

Дверь беспрерывно открывалась, и студенты, веселые и шумные, заходили группами и в одиночку и рассаживались на стульях. Вошел Алеша Лебедев и сел с краю у последнего стола.

На занятие кружка пришли биологи и почвенники старших курсов и особенно много первокурсников.

Все места были заняты. Татьяна Филипповна подошла к столу, выждала, когда студенты перестали шептаться и двигаться.

– Сегодня мы прослушаем и обсудим доклад студента Власова на тему: «Растительный мир района Семи Братьев (некоторые наблюдения и задачи изучения)», – сказала она.

Федя подошел к кафедре, положил тетрадь, стопку картонных листьев с аккуратно прикрепленными к ним засушенными растениями. Он оглядел присутствующих и вдруг почувствовал такое сильное волнение, которого не испытывал даже во время экзаменов. Начал он говорить сбивчиво, неуверенно. В этот момент от доклада отвлекала его и особенно волновала настойчивая мысль о том, что именно сегодня еще раз должен он проверить себя, убедиться в стойкости, целеустремленности своей, в том, что иного пути в жизни для него не существует.

Географическую характеристику района Семи Братьев Федя рассказал растянуто и неинтересно. Он видел, как зевал Алеша, прикрывая рот рукой, как шептались, переписывались и беззвучно смеялись, вздрагивая плечами, девушки с третьего курса. Неотрывно смотрел ему в глаза Баранов сосредоточенным, но равнодушным взглядом.

Федя поторопился перейти к растительному миру Семи Братьев. Он сослался на ряд исследований специалистов, которые были опубликованы в сборниках научных работ университета.

– …И вот прошлым летом я решил заняться сбором гербария в районе Семи Братьев, – сказал Федя и заметил в глазах Баранова горячий интерес.

Русые головы трех девушек, склоненные к тетрадке, разъединились. Девушки прислушивались к словам докладчика.

Голос Феди стал громким и уверенным. Он прерывал свой доклад, выходил из-за кафедры, передавая экспонаты сидящему в первом ряду Баранову. Часть слушателей с последних рядов передвинулась ближе к докладчику.

Засушенные травы и цветы переходили из рук в руки.

– В дальнейшем изучать растительность района Семи Братьев я предлагаю так, – сказал Федя, – надо продолжить работу над гербарием, вовлечь в эту работу школьников, пионеров и краеведов и обязательно учесть изученные и неизученные растения… Вы, конечно, спросите меня, почему я заинтересовался именно районом Семи Братьев, – немного помолчав, сказал Федя и почувствовал, что волнение поднялось в нем с новой силой. Сейчас он должен рассказать о свет-траве… Как-то воспримут все это студенты? Что скажут? Захватит ли их легенда так же, как его, или они отнесутся к ней безучастно?

Понизив голос, рассказал Федя легенду о свет-траве. Студенты слушали молча, с большим интересом, не двигаясь и не сводя глаз с докладчика.

Федя кончил. Раздались дружные хлопки. Кто-то крикнул:

– Молодец, Власов!

Это, должно быть, сказал Алеша. По армейской привычке он называл всех по фамилиям.

Татьяна Филипповна объявила десятиминутный перерыв, но никто не вышел из кабинета, и Феде не дали даже сойти с кафедры. Его зажали в тесном кругу и забросали вопросами.

– Товарищи! – обратилась Татьяна Филипповна к студентам. – Я вижу, что перерыв вам не требуется. Давайте сядем по местам и продолжим беседу.

Федя сел за стол рядом с Татьяной Филипповной, а его место за кафедрой занял оппонент Баранов. Он был настолько мал, что из-за кафедры студенты видели только густые волнистые волосы да верхнюю часть лица с очками в широкой роговой оправе.

– Я с большим интересом слушал доклад Федора Власова, – начал он, – но не о том хочется говорить мне, что докладчик изучил тему свою отлично, затратил очень много времени для этого. Мне, наверно как и всем, хочется говорить о свет-траве…

И он предложил ботаническому кружку университета включить в план своей работы поиски свет-травы.

После Баранова за кафедрой кричал и жестикулировал третьекурсник-биолог Ожогин. И хотя никто и не думал спорить с ним, он доказывал, что многие лекарства производятся из растений и поэтому на поиски свет-травы надо обратить серьезное внимание.

Свет-трава захватила и Сашу Мартынова. Он не умел говорить длинных речей, поэтому на кафедру не вышел, а просто встал, поставил перед собой стул и, сгорбившись, оперся на него.

– Предлагаю отменить практику первого курса на Зеленом озере и выехать в Семь Братьев на поиски свет-травы, – сказал он таким тоном, точно прочитал приказ.

Все засмеялись.

Саша Мартынов подождал, пока в кабинете стало тихо, и с упреком обратился к Феде:

– Что же ты мне раньше ничего не говорил о свет-траве?