Последним аргументом в их коротком споре стало копьё, едва не попавшее Валентине в голову.

Два человека и один ящер с дружным воплем ухнули в ледяную воду.

====== Глава 16. О том, что “пере” частенько хуже, чем “не до” ======

— Мерсер сердился сильно?

— Сердился? Сильно? Да он был в ярости, детка! — рыжеволосый вербовщик Гильдии воров, вопреки своим словам, весь излучал счастье.

— Что сказал? — Синрик шмыгнул носом и вытер его кончик рукавом.

— Если поймает вас — тебя кастрирует, а Валли — сиськи отрежет.

— Пусть только попробует, — прохрипела Валя, в очередной раз заходясь в приступе удушливого кашля.

Прошло два дня с тех пор, как она, Синрик и Нитреназа вернулись в Рифтен. Валентина практически не помнила ничего, что было после прыжка с головокружительной высоты. Память выдавала смутные образы и отрывки, в которых фигурировала обжигающе холодная вода, сильное течение, когтистая лапа ящера, тащившего женщину за шиворот. А дальше озноб, трясущаяся повозка, кашель, доводивший до рвоты, Сигард, вливавший зелья Вале и Синрику.

Сейчас пара молодых людей в компании Делвина и Бриньольфа зябко кутались в плащи, дома у последнего. Валентина не расставалась с куском желтоватой материи, заменявшей ей носовой платок, периодически заливаясь кашлем. Рукав куртки Синрика прямо таки блестел от обилия прилипших на него соплей — вор считал девайсы вроде носовичка совершенно лишними.

— Я предупреждала всех, что меня нельзя отправлять в Виндхельм, — прогундосила Валя, вытирая нос.

Настроение у женщины было хуже некуда. Зелья, в обилии заливаемые в неё, спасли от стремительно развивающейся пневмонии, но спасовали в борьбе с омерзительной простудой. Вале не выдали денег за Виндхельмскую работу, более того, Бриньольф, навестивший её и Синрика на второй день после их не очень триумфального возвращения, категорически запретил Валентине появляться в Гильдии Воров и “Буйной Фляге” по меньшей мере неделю. Именно поэтому сейчас они толклись в квартирке вербовщика, вместо того, чтобы попивать Черновересковый мёд в таверне.

Нитреназу относительно радушно приняли в ряды Гильдии. А так как он не был зачинщиком Виндхельмского переполоха, Мерсер Фрей показательно поселил ящера в уютной комнатке на окраине Рифтена и выделил кругленькую сумму, якобы за то, что аргонианин спас двух нерадивых рекрутов из переделки.

— Не нервничай, Валли, — добродушно осадил женщину Делвин, — работа выполнена, выполнена так, что о Гильдии слухи по всему Скайриму понеслись, а в нашем положении это и не плохо.

— Теперь меня ещё и за организацию массового побега из тюрьмы разыскивать будут, — грустно покачала головой Валентина и почесала белую шерсть Пушка.

Пёс лизнул ей ладонь в благодарность за ласку и устроился возле стула. Пребывание у Бриньольфа явно пошло Пушу на пользу: шерсть лоснилась, на боках ощутимо прибавилось жирка, а от самой собаки исходил тонкий травяной аромат.

— Как тебя могли узнать? — брови Бриньольфа сошлись на переносице. — Синрик, ты же говорил, что разукрасил Валли как положено?

— Своё дело я сделал, — заявил парень, взирая на сидящих у стола мужчин и женщину с кровати самого рыжего норда, в комнате просто не нашлось четвёртого стула. — Кто же виноват, что кое-кому приспичило умываться?

— А что я, в крови должна была шастать? — женщина всплеснула руками от возмущения. — Радуйся, что я вообще туда полезла!

— Кстати, о птичках, — вставил Бриньольф таким тоном, что Валя осеклась на полуслове, — помнится, я запретил тебе лезть, если что-то пойдёт не так.

Валентина замолчала, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, растянула губы в вежливой улыбке и повернулась к вербовщику Гильдии. Делвин, мельком перехвативший взгляд женщины, на всякий случай отодвинулся от неё подальше. Что касается рыжеволосого болтуна, то он даже не соизволил смутиться, хотя наверняка прочитал на Валином лице всё, что она хотела сделать с ним в этот момент. Напряжение в комнате нарастало, будто грозовое облако, из которого вот-вот должна была ударить молния. Валентина медленно подобралась, её рука скользнула по быльцу потёртого стула, два мужчины быстро переглянулись, а женщина оглушительно чихнула.

— Ой, — простонала она, в очередной раз вытирая красный нос, — эта простуда меня доконает.

Жуткое выражение моментом исчезло с Валиного лица.

— Будто ты не знал, что я полезу его выручать в любом случае, — Валентина обернулась и пристально посмотрела на Синрика, добавив с нажимом, — и ожидаю того же.

Парень оживлённо закивал.

— Вот так-то, — удовлетворённо произнесла женщина, устраиваясь на стуле поудобнее.

— От вашей смерти мне было бы немного выгоды, — приподнял рыжеватую бровь Бриньольф, — но вынужден признать, что старина Делвин прав, работа сделана.

— По хорошему, — пожилой вор развёл руками, глядя на Валю с выражением побитой собаки, — тебе даже надбавка полагается, за нового рекрута. Но Мерсер…

И снова в комнате повисла тишина, на ней раз иная, полная уныния и мрачных предчувствий.

— Хватит болтать, — разрядил обстановку вербовщик, — Синрик — иди лечи свой нос. Тебе через два дня ехать вызволять Випира из Маркарта. Делвин, увидимся во “Фляге”, я ещё перекинусь парой слов с нашей новенькой.

Валентина растрепала отросшие волосы на затылке:

— Что я ещё натворила?

— Не ты, а твой пёс. Он испортил мою коллекцию статуэток даэдра, вырезанных из кости в самом Морровинде, — Бриньольф показательно извлёк из ящичка стола нечто, что действительно ранее могло быть статуэткой, а нынче напоминала обглоданную кочерыжку. — Будем подсчитывать ущерб.

— Да пожалуйста, — отмахнулась женщина, — всё равно у меня денег нет.

— Значит высчитаем из твоих будущих окладов, — невозмутимо ответил норд и взглянул на двух мужчин, внимательно следящих за словесной перепалкой. — Что ждём, парни?

Делвин и Синрик немедля приняли жутко занятой вид и покинули квартиру Бриньольфа, а сам вербовщик отбросил остатки статуэтки в угол. Пушок тут же вскочил и с грохотом опрокинув стул, где ещё недавно восседал лысый вор, помчался за игрушкой.

Рыжеволосый норд некоторое время хранил молчание, массируя пальцами виски. Глаза его были прикрыты, а ресницы мелко подрагивали, будто именно сейчас мужчине снился кошмар. Валентина, привыкшая к такой манере общения вербовщика, спокойно ожидала.

— Нируин ещё не вернулся, — в конце-концов сказал Бриньольф, открыв глаза, — и вернётся, видимо, не скоро.

Валя ответила норду прохладным взглядом:

— Я не успеваю следить за ходом твоих мыслей, то — статуэтки, то — Нируин…

— В бездну статуэтки, — поморщился Бриньольф, — я не хотел, чтобы Синрик слушал то, что я тебе сейчас скажу, только и всего. С Делвином мы уже всё обсудили. Тебе нужно где-то жить, не думаю, что ты горишь желанием поселиться в “Крысиной норе”.

Женщина покачала головой, о своём жилье она до сих пор как-то не задумывалась.

— Я тебе дам ключ от “Медовика”, — продолжил мужчина, не дожидаясь ответа, — формально- дом продаётся, но фактически доступ туда имеют только ярл и гильдейские.

— Это конечно здорово, но если случится так, что кто-то купит домик и вышвырнет меня на улицу? — с сомнением взглянула на собеседника Валя. — Может я как-то у Нируина…

Бриньольф не дал ей закончить:

— Детка, начнём с того, что босмера сейчас нет в городе, а ключи от своего обиталища он не оставляет никому и никогда. Было бы нехорошо, если бы ты вот так вломилась в дом в отсутствие хозяина, верно?

Валентина сдержанно кивнула, но неприятное ощущение внутри подсказывало, что эйфория, вызванная близостью с эльфом-вором начала развеиваться.

— И потом, чем ютиться на стене, лучше уж спать в нормально доме, где крыша без щелей и защищает от дождя лучше, чем решето, не правда ли?

— С чего такая честь?

— Считай это маленькой компенсацией за отсутствие платы.

Валентина и Бриньольф ещё какое-то время сверлили друг-друга взглядом.

Пушок встал из своего угла и подошёл к хозяйке, выражая готовность идти за ней. К слову, с кочерыжкой пёс так и не расстался.

— Ну и прекрасно, — Валя постаралась придать лицу равнодушное выражение, но не знала насколько хорошо это у неё получилось, — где этот ” Медовик”?

— Я провожу, — женщина уловила, что уголок рта норда едва заметно дёрнулся.

По пути к дому Валентина, оставив Бриньольфа и Пуша на улице, забежала в таверну и поинтересовалась у Киравы о наличии писем.

— От С-с-серого волка? — аргонианка не скрывала неприязни к женщине. — Возьми и убирайс-с-ся.

Валя бросила на прилавок несколько монет, но горделивая ящерица даже не прикоснулась к деньгам. Во всяком случае пока ненавистная посетительница могла это увидеть. Сама Валентина быстро сунула два конверта за пазуху и выскочила на сырую Рифтенскую улицу.

В конце квартала что-то громыхнуло и воздух тут же наполнился невыносимой рыбной вонью.

— Что за гадость? — спросила женщина у ожидавшего её норда, резкий запах пробил нос лучше всяких модных в её мире капель.

— Отходы в канал сбросили, — судя по выражению лица, вонь волновала Бриньольфа меньше всего.

Зато Пушок рванул к источнику аромата с такой скоростью, что только белый хвост вильнул вдалеке.

— Ну, и как я его искать буду? — всплеснула руками Валя.

— Он сам найдёт, не волнуйся, — мягко ответил вербовщик Гильдии, а затем осторожно, памятуя прошлый неудачный опыт, взял свою спутницу под локоть и повлёк за собой по улице.

Первым желанием Валентины было вырвать руку из широкой ладони мужчины, но решив, что этот жест будет выглядеть как-то уж слишком по-детски, она дала себя проводить к тому самому домику, через террасу которого она так часто моталась за пределы городских стен.

— Это и есть “Медовик”, — Валя улыбнулась дому, словно старому знакомому.