— Он, — кивнул Бриньольф, возясь с замком.

Домик оказался не очень большим, но куда как просторнее квартирки самого Бриньольфа. Мутные окошки явно никто давно не мыл, паутина белым сетями свисала с потолка, на полу красовался толстенный слой пыли. Пыль также покрывала всю небогатую обстановку “Медовика” — стол, четыре рассохшихся стула, шкаф с покосившейся дверцей, перила лестницы, ведущей в подвал. В последний Валя решила не спускаться из-за царившей там кромешной темноты.

— Не так, чтобы очень, — начала женщина, бросив задумчивый взгляд на рыжего мужчину, покорно ожидавшего вердикта, — но мне нравится.

— Я не сомневался, — ухмыльнулся норд. — Отправлю к тебе пару молодцов, чтобы помогли навести порядок. А ты зайди к Тонилле, попроси бельё, скатерть, занавески кружевные…

— Кружевные? — округлила глаза Валентина.

— Ну вы, женщины, падки на всякую ерунду, — пожал плечами Бриньольф с таким лицом, что Валя едва сдержалась от того, чтобы запустить чем-то в эту рыжую физиономию.

— Да пошёл ты! — женщина принялась демонстративно стряхивать пыль со стола.

— Пошёл, — согласился вербовщик и быстро оставил Валю в одиночестве, которое, впрочем, продлилось недолго.

Скрип собачьих когтей о дверь сообщил о возвращении Пушка. Воняло от пса, как от помойной ямы, а в его пасти, помимо костяной кочерыжки, поместилась большая тухлая рыбина.

— Ну уж нет! Жри на террасе!

Взглянув на хозяйку, как на врага народа, Пуш страдальчески устроился на досках неподалёку от двери и начал пировать.

Валентина тем временем засела за свои письма. Каково же было её удивление, когда первое оказалось не от кого-нибудь, а от её друга-барда. Левелин писал о том, что уговорил “Серого Волка” отправить Вале несколько строк от него. Остальной же текст содержал заверения в том, что парень не верит ни слову из той клеветы, что распространяют о женщине, и она по-прежнему желанный гость для парня. Дочитывая письмо, Валентина поймала себя на мысли, что улыбается во весь рот, а на душе растекается приятное тепло.

Второе послание было уже от Атиса, куда более содержательное и гораздо тревожнее. Вчитываясь в множество иносказаний, завуалированных определений, Валя поняла, что успокоившийся было Вилкас вышел на новый виток мстительности. Большую роль в этом сыграло внезапное появление женщины в Виндхельме, ещё и в недвусмысленной ситуации. По словам данмера-соратника, Ульфрик Буревестник буквально забросал Молодого Волка письмами, призывая его бросить все силы на поиски опасной преступницы, угрожающей едва ли не всему Скайриму. Сам ярл Виндхельма тоже не терял времени даром, и теперь, облавы на воров распространились далеко за пределы Истмарка. Только регионы, сохранившие верность Империи упорно не поддавались волнению, лишь отряды талморских юстициаров будоражили крестьян. Несмотря на все попытки Атиса и Фаркаса утихомирить Вилкаса, тот запланировал поездку в Рифтен с целью разворошить воровское гнездо и выудить оттуда беглянку. Сам же данмер, вместе с Элриндиром и Анориатом, вовсю отстаивает невозможность связи Валентины с ворами, ввиду её личных счётов с представителями сего племени. В конце письма Атис передавал горячий привет от братьев-охотников, вскользь упоминал о приезде в Вайтран некоего имперского солдата, всё выспрашивающего о Вале и её судьбе, а также советовал затаиться на некоторое время.

Валентина с силой припечатала лист бумаги к неровному дереву, от души чихнула, вытерла слёзы, набежавшие на глаза, и спрятала лицо в ладонях. Надеяться на то, что ей дадут спокойно отсидеться в “Медовике” до того момента, как Вилкас и Ульфрик наконец перебесятся, было, по меньшей мере, наивно. Так же наивно было верить в то, что слухи об охоте на незваную гостью не дойдут до ушей Мерсера Фрея.

— За что мне это всё? А? — грустно спросила женщина у своего отражения в мутном окошке.

В дом настойчиво поскреблись. Валя заставила себя встать и впустить отобедавшего Пушка. Внезапно нахлынувшая слабость буквально подкосила её. Кое как добравшись до кровати, Валентина повалилась на заплесневевший соломенный тюфяк и закрыла глаза.

Неясные образы наполнили её сознание. Горящие глаза, когтистые лапы, вопль, похожий то ли на крик умирающего, то ли на птичий клекот, чьи-то голоса. На этот раз женщина не запомнила ничего из того, что видела и слышала в своих видениях.

Следующие несколько дней прошли в хлопотах по обустройству дома. Смазанное прощание с Синриком, отправлявшимся в Маркарт вместе с Сапфир — потрясающе красивой девушкой, бранящейся как последний сапожник, попросту затерялось среди выгребания гор всяческого хлама из подвала и чердака дома, перестановок, уборок, приказов Тониллы, ловко управлявшейся с командой данмерских молодцев. Постепенно в заботах сошла на нет и Валина простуда, а сердечное отношение редгардки и постоянная улыбка Бриньольфа, которого Валентина то и дело заставала на рынке, уменьшали все тревоги, скопившиеся на душе.

— Готовься, скоро тебе предстоит объяснится с Мерсером, — Тонилла вытерла с лица жир, стекавший с жареной куриной ножки.

Валя отмечала новоселье и окончание работ в тесной компании редгардки-скупщицы и аргонианина Нитреназы, оказавшего посильную помощь в обустройстве жилья Валентины.

— До него, наконец, дошло, какую змею он пригрел на груди? — ухмыльнулась Валя, захмелевшая после нескольких кружек Черноверескового мёда.

Тонилла хохотнула, обнажив белоснежные зубы:

— Скажешь тоже! Дошло-то до него давно всё. Спасибо Брину, спасал он тебя от Мерсера как мог.

— А то Фрей не знал где меня искать, — фыркнула Валя и сунула сырную корку Пушку, устроившемуся под столом.

— Он-то знал, — редгардка подставила свою кружку поближе к Нитреназе, и ящер быстро наполнил её хмельным напитком, — вот только Бриньольф вечно придумывал чем его отвлечь. Попадаться вашему главе под горячую руку- дело неблагодарное. Молись, чтобы он успел остыть как следует.

Валентина приподняла бровь и приложила тыльную сторону ладони к раскрасневшейся щеке:

— Думаешь, я вора этого боюсь?

— Если не дура — хотя бы опасайся, — резко сменила тон её собеседница. — Мерсер — опасный человек, иначе бы не прибрал всю Гильдию к рукам после смерти Галла.

— Галл — это бывший глава? — догадалась Валя.

— Да, — грустно покачала головой Тонилла, — я с ним незадолго до его смерти познакомилась. Он был совсем молодым, но очень талантливым человеком. И Гильдия с ним процветала, а все неприятности, как всегда, случились из-за бабы.

— Бабы? — навострила уши Валентина.

Глаза аргонианина блеcнули в свете камина. Женщина и ящер устремили любопытные взгляды на разговорившуюся редгардку.

— Была тут такая, данмерка-полукровка, — Тонилла говорила медленно, будто каждое слово давалось ей с немыслимой горечью, — Карлия звали. Я не знаю, что они не поделили с Галлом, но в итоге убила она его. Мерсер вроде как застал это всё. Галл держал Гильдию крепко, когда его не стало — организация начала трещать по швам. А Мерсер, как цепной пёс, дорвавшийся до кости, уничтожил всех соперников. Его, как одного из лучших, поддержали старейшие члены Гильдии. Братья Меллори в их числе, Бриньольф тоже к ним примкнул, ещё несколько бойких парней. В общем, в организации навели порядок, только в Мерсере что-то поменялось, а затем и во всей Гильдии.

Редгардка замолчала, медленно потягивая мёд из кружки. Потрескивание огня в камине и шумное дыхание Пуша нарушали гнетущую тишину.

— Стало хуже? — осторожно спросила Валентина, где-то внутри понимая, что Тонилла коснулась самой сути.

— Намного, — вырвалась из странного оцепенения скупщица, её темная кожа казалась красной в свете пламени. — Знаешь, Валли, бывают дни, когда всё из рук падает. Всё не получается, за что ни возьмись? — густые брови Тониллы сошлись на переносице, когда она пристально посмотрела на свою собеседницу.

Валя молча кивнула.

— Вот так и у них. Всё проваливается, всё рушится просто на глазах. Если бы я не знала, как было раньше, то списала бы всё на плохую работу Гильдейских или хорошую работу ярла и стражи, — редгардка сделала длительную паузу, глотнув мёду, и продолжила более мягким тоном. — Но я-то знаю. Я видела цветущую Гильдию, от этого ещё хуже. А потом пришла ты.

Валентина встрепенулась, когда речь зашла о ней. Пушок, заметив движение хозяйки, сел возле неё и положил косматую голову на колени. Женщина машинально потрепала пса за ухом.

— Пришла и раз за разом начала проворачивать то, что не получалось сделать уже помногу лет. Вот так, запросто, одним своим присутствием ты будто свет какой-то зажигаешь, — скупщица начала шарить взглядом по стенам дома, будто пыталась найти подходящие слова. — Поэтому Бриньольф так и держится за тебя, поэтому так и бережёт. Думаешь, этот дом просто так пустовал? Нет, девочка моя, тут всё не просто так, а теперь ты в нём живёшь. Это что-то да значит.

Сказав последние слова Тонилла порывисто вздохнула, залпом выпила остатки мёда и погрузилась в мрачную задумчивость. Нитреназа, очевидно привыкший молча напиваться в Виндхельмских доках, поддержал редгардку тем, что просто в очередной раз наполнил её кружку. Две женщины и аргонианин пили до глубокой ночи. Ящер углубился в воспоминания своей далёкой юности и принялся рассказывать о Чернотопье с его бескрайними болотами. О жизни среди вечной влаги, когда в молочно-белом тумане повсюду таится опасность. О том, как мерцают среди топей костры беглых преступников и контрабандистов и о том, как мутные воды его родины берут себе кровавую дань из числа людей и меров.

Когда их маленькое застолье подошло к концу, Валя, даже не удосужившись убрать со стола, разделась и юркнула под тёплое одеяло. Свежее белье приятно коснулось кожи, а мягкая перина сулила спокойный сон. Уже засыпая, Валентина увидела, как Пуш бесцеремонно поставил передние лапы на стол и приговорил остатки второго цыплёнка, сыра и хлеба.