— Пусть хочет, — невозмутимо ответила женщина. — Я не пойду.

— Я прошу тебя, Валли, — взмолилась Карлия, — договор заключен, Брина и Нируина приняли в Соловьи. Она просто хочет говорить с тобой!

Валентина шумно вздохнула и направилась туда, где только что приняли посвящение новоиспеченные служители Ноктюрнал. Краем глаза она заметила Бриньольфа и Нируина, которые стояли возле стены, сжимая в руках темные свертки. Не ответив на вопросительные взгляды мужчин, Валя решительно зашла в святилище, а за ней с шумом опустилась решетка.

— А вот и ты, чужестранка, не желающая играть по правилам этого мира, — низкий женский голос, исходивший от огромного светящегося шара в центре святилища, не выражал никаких эмоция, лишь констатировал очевидное.

— Да, это я, — Валентина старательно всматривалась в глубь сияющей субстанции, надеясь рассмотреть там саму Ноктюрнал, но безуспешно.

Одно женщина знала наверняка, смотреть на шар, переливающийся всеми оттенками синего, было куда приятнее, чем на мутно-зеленое пятно, в виде которого являлся ей Молаг Бал.

— Я смотрю, что повелитель Холодной Гавани еще не заманил тебя в свои сети. Это не плохо, — продолжила Ноктюрнал, — но он не оставит тебя. Ты не думала о том, что лучше сделать выбор в пользу другого покровителя, пока у тебя еще есть выбор?

— Нет, — покачала головой Валентина. — И дело даже не в том, что мне не очень-то импонируют даэдра. Я не могу давать клятвы, обеты и принимать на себя обязательства. Ты же знаешь, что я не отсюда. Я могу исчезнуть так же внезапно, как и появилась.

— А местные могут внезапно умереть, только потому, что остановилось сердце, — заметила Повелительница Теней, — и все их обеты так же станут прахом.

— Но вы имеете власть над душами местных, — парировала Валя, — а моя душа за пределами вашей власти.

— Может, ты и права, — нотка задумчивости скользнула в голосе Ноктюрнал. — Тем более, что контракт на две души я заключила, а большего мне пока не нужно. Но осквернение Сумеречной Гробницы заслуживает достойного отмщения. А ты против моего последователя все равно, что младенец.

— Я думаю, что младенцы все-таки не умеют владеть оружием, — улыбнулась Валентина.

— Дело не в умении размахивать мечом, а в том, насколько близко ты сможешь подобраться к жертве. А Мерсер Фрей хорош. Он услышит тебя задолго до того, как ты достанешь клинок из ножен. И убьет.

— Я рада, — пожала плечами женщина, не понимая к чему клонит даэдра.

— Ты ведь уверена, что не умрешь, — заметила Ноктюрнал. — Ты веришь, что просто уйдешь отсюда. А если ты погибнешь? Что дальше?

— Дальше… — протянула Валя, несколько озадаченная вопросом. — Ну наверное на Небеса, ну или в Ад. У вас его называют Обливион.

— Скучно, — бросила Повелительница Тени. — Я хочу если не уравнять шансы, то дать тебе хоть немного своей силы. Я знаю, что ты откажешься принять магическую помощь, — поспешила добавить даэдра, прежде чем Валентина успела возразить. — Вот, возьми это.

Валя заметила, что ее тень переместилась из-за спины прямо ей под ноги и стала густеть. Тень обрела форму, став материальной, и осталась лежать у ног женщины в виде темного свертка, такого же, как держали в руках Нируин и Бриньольф.

— Никто, не именовавшийся Соловьем, не носил прежде лунное серебро, — сказала Ноктюрнал, а светящийся шар стал постепенно растворяться в пространстве. — Но, думаю, что теперь я могу сделать исключение. Воспользуйся дарованным с толком, а потом вернешь. Желательно без дыр от мечей и стрел.

Последняя искра, оставшаяся на месте свечения, погасла, а решетка сама собой поднялась.

Валя вышла из святилища, неся в руках то, что Ноктюрнал назвала лунным серебром.

— Соловьиный доспех? — округлила глаза Карлия. — Неужели ты приняла клятву?

— Нет, — с легкой усмешкой ответила Валентина, а в ее глазах блеснул мрачный огонь. — Повелительница Вечнотени уровняла шансы.

====== Глава 22. О том, что дорога заканчивается перекрестком ======

— В первую очередь вы должны думать о том, что когда вы завершите цикл, реальность, которую вы посетили, продолжит существовать. Поэтому я убедительно прошу вас сто раз думать, прежде чем совершать опрометчивые поступки. Мы с вами не играем в компьютерные игры, а работаем с реальными людьми, или существами, способными чувствовать…

Нудное гудение лектора сливалось в Валином сознании в непрерывное бубнение. Она не помнила, какой по счету раз посещала подобные тренинги, возможно, сотый или сто первый. И каждый раз им рассказывали о том, какие нежные и ранимые жители других миров.

— Соколовская, — неожиданно обратился к Вале лектор.

Женщина вздрогнула и оторвала глаза от мухи, которую созерцала последние несколько минут.

— Я вас слушаю, — без энтузиазма ответила Валентина.

Мужчина в деловом костюме вытер выступившую на лбу испарину: каким же надо быть болваном, чтобы вырядиться в пиджак, когда солнце палит так немилосердно, что без литра воды из дома нельзя выйти.

— Скажите, вы согласны с тем, что большинство конфликтов, возникающих в путешествиях, можно уладить мирно?

— Нет, — отрезала Валя.

— Почему же? — округлил глаза рафинированный исследователь чужих миров, редко выходивший из собственного кабинета, что уж говорить о настоящих путешествиях.

— Потому что, — невозмутимо ответила женщина, поправляя бретельки черной майки, которые неприятно резали плечи, — если на меня летит обезумевший маньяк с топором, то последнее, что я буду делать — это говорить ему о нелогичности такого поступка.

В аудитории раздались одиночные смешки. Лектор ничего не сказал, только переваливающейся походкой подошел к столу и взял оттуда папку с личными делами участников семинара. Валентина вздохнула и закатила глаза, она прекрасно знала, что за этим последует.

— Меня удивляет такой высокий уровень агрессивности при таких показателях стабильности, — пропыхтел мужчина.

— А меня удивляет, что вы до сих пор не сняли этот пиджак, у вас же сейчас пар из ушей пойдет, — вскинула бровь Валя. — И не надо рассказывать нам о дресс-коде, поверьте, мне куда приятнее созерцать человека в шведке, чем нюхать ваше амбре.

Хихиканье, словно ветерок, прошелестело вдоль рядов путешественников.

— Значит, вы утверждаете, что наиболее эффективный способ решения конфликта — силовой? — проигнорировал Валино замечание мужчина.

Валентина покачала головой.

— Я этого не говорила. Анатолий Ве-ве… — женщина вопросительно вскинула глаза.

— Вениаминович, — процедил лектор.

— Да, — Валя щелкнула пальцами, — Анатолий Вениаминович, вы бывали хотя бы в одном путешествии?

— Боюсь, что нет.

— Я так и думала, — улыбнулась Валентина, — а я была во многих. Большего опыта путешествий не имеет никто из присутствующих. Так вот, пока все вокруг мирно — я не против решать все проблемы полюбовно, но если какая-то тварь решит, что может оспорить мое право на жизнь и целость моего тела, я сделаю так, что она больше ничего и никогда решать не сможет.

Лектор хотел что-то возразить, но только открывал и закрывал рот, таращась на кровожадно ухмыляющуюся Валю.

— Прекрасно, детка, — заметил Бриньольф, выходя из угла аудитории. — А как насчет разбитых сердец твоих поклонников? Они ведь тоже могли бы быть чьими-то мужьями, делать детишек, а вместо этого пускали слюни на тебя и надеялись. А ты исчезала каждый раз, обманывая их надежды и чаяния.

— Да ладно, — простонала Валентина, вставая из-за стола, но пол под ногами провалился, и она полетела в пустоту.

— Валли, — Карлия осторожно потрясла женщину за плечо, — Валли.

— Пора дежурить? — не открывая глаз спросила женщина. Неприятное ощущение от падения не оставляло ее.

— Да, — едва слышно отозвалась данмерка.

Карлия всегда отличалась деликатностью и уважением к чужому сну, за что Валентина очень быстро прониклась к данмерке теплотой.

— Встаю, — Валя потянулась и вылезла из спальника.

Карлия тут же забралась в палатку и заняла Валино нагретое место. Они уехали уже далеко на север от Рифтена, а здесь сохранение тепла значило многое, даже весной.

Оказавшись снаружи, Валентина выдохнула облако белого пара, которое тут же растворилось в густой синеве ночного воздуха. Женщина дала глазам привыкнуть к темноте, а затем обошла вокруг их маленького лагеря, вглядываясь в сплошную тень деревьев. Лес жил своей ночной жизнью, то и дело из-за стены стволов и крон доносилось клокотание птиц, волчий вой, медвежье рычание, но звери не подходили близко к стоянке путников. Валю же больше беспокоили враги иной природы, нежели лесные жители. Она первая усомнилась в правильности спешной погони: во-первых, Мерсер мог затаиться на время, а во-вторых — мог просто-напросто заманивать своих врагов на верную погибель. Но Валины спутники единогласно заявили, что даже если Фрей не отправился за Глазами Фалмера сразу, значит, они их добудут первыми, и в любом случае останутся в выигрыше. Валентине ничего не оставалось, кроме как смириться.

Вообще, после посещения Соловьиного Зала воры воодушевились больше прежнего: заручившиеся поддержкой Ноктюрнал, они были уверены в своей победе. Валя так же щеголяла в дарованной Повелительницей Теней кирасе из необычного материала, не похожего ни на один из тех, что женщина видела прежде. По словам Карлии это был зачарованный Ноктюрнал эбонит — легкий, прочный, переливающийся всеми оттенками — от черного до светло-серого и даже голубоватого, — безупречно подогнанными чешуйками он покрывал мягкую кожу. Невероятно прочная, но в то же время не стесняющая движений броня, которая помогала своему обладателю в прямом смысле слиться с тенями. Мягкие кожаные сапоги со сложным тиснением делали шаги беззвучными, а темный плащ с капюшоном, колеблясь при движении, менял силуэт до неузнаваемости. Только вот новая броня, по мнению женщины, не была залогом успеха в их опасном предприятии.