“Всегда на шаг впереди”.

Бриньольф, не решаясь заговорить, ткнул пальцем в коридор и вопросительно поднял руки. Карлия только пожала плечами в ответ. А Валентина обратила внимание на широкие щели в полу коридорчика, было в них что-то знакомое. Женщина, в который раз положившись на интуицию, принялась шарить рукой по гладким камням стены, и ее старания увенчались успехом: большая кнопка нажалась сама собой, и в узких стенках коридорчика полыхнуло багровое пламя. Фалмеры даже не успели подать голос, так быстро они изжарились. Завоняло горелым мясом, но этот запах более чем гармонично вписался в окружающее амбре, поэтому не доставил путникам особых беспокойств.

— Я чувствую, что мы близко, — прошептала на ухо Вали Карлия.

Было очевидно, что данмерка находится едва ли не в радостном предвкушении встречи с давним врагом, но Валентина таких настроений не разделяла. Ей было страшно за Бриньольфа, который, хоть и держался крепко, но двигался куда медленнее, чем до ранения, и заметно берег правую сторону груди.

Статуя Фалмера возникла перед их глазами неожиданно. Они просто шли по мрачному проходу, полному светящихся гнилушек и мерцающих грибов, как вдруг оказались в большом, хорошо освещенном зале с исполинской статуей снежного эльфа по центру.

Но занимало троих путников отнюдь не великолепие статуи, а невысокий человечек, который стоял возле нее. На спине Мерсера Фрея красовался набитый рюкзак, клинок был обнажен, а на руке переливалось черным и фиолетовым светом готовое заклятие.

— Ну вот и вы! Мне пришлось долго ждать!

Заклятие слетело с пальцев бретона и врезалось в потолочную балку зала. Сверху посыпались камни и листы металла, заваливая выход. Один из булыжников влетел Вале в ногу, едва не вывернув колено в обратную сторону. Женщина согнулась пополам от боли. Бриньольф успел оттащить Карлию в сторону от особенно большой глыбы, слетевшей с потолка зала.

— Сдавайся, Мерсер, — крикнула данмерка, высвобождаясь из крепких рук норда. — Ты не выйдешь отсюда живым!

— Да неужели? — рассмеялся Фрей.

Сейчас он не выглядел на свой возраст, он казался молодым, сильным и беспощадным человеком, красивым в окружавшем его ореоле злобы и ненависти.

— Я думаю, — продолжил бретон, — это ты не выйдешь отсюда живой, потому что тебя убьет твой же соратник.

Воспользовавшись замешательством Мерсер прошептал еще одну формулу, и на этот раз заклятье полетело в Бриньольфа. Валентина хотела тут же рвануться к норду, но ей не дала этого сделать раненая нога, и это спасло женщине жизнь.

Бриньольф, вопреки ожиданиям, не упал, подкошенный магией, а наоборот, извлек из ножен меч и ринулся на Карлию. Лишь змеиная ловкость помогла данмерке избежать смертельного удара.

— Брин! Что ты делаешь? — ускользая от нападающего на нее норда, закричала Карлия, но мужчина не ответил.

Валя судорожно выдохнула, она уже видела такое.

— Постарайся вырубить его, — крикнула Валентина Карлии, с усилием отрывая руки он раненой ноги. — Я займусь Фреем.

Данмерка не ответила, но Валя знала, что она ее услышала.

— Справишься со мной? — хохотнул Мерсер, неспешно спускаясь с руки статуи, на которой стоял до сих пор. — Хромая, уставшая, ты справишься со мной? Сейчас у тебя нет друзей, которые помогут тебе, а без них ты всего лишь мясо!

Валентина подняла меч и, скрипя зубами от немилосердной боли в ноге, сошлась в схватке с Мерсером Фреем.

Бретон был страшным противником, он двигался с такой скоростью, что его силуэт расплывался перед глазами у Вали. Она скорее наугад отбивала его удары и могла думать лишь о том, где в следующий момент возникнет ее враг, а Фрей еще и умудрялся разговаривать с ней.

— Значит, Ноктюрнал посвятила тебя в Соловьи? — ровным голосом говорил Мерсер, будто не он сейчас возникал со всех сторон от женщины, осыпая ее градом ударов. — Я удивлен — ты неуклюжая, не имеешь таланта. Ты глупа. У тебя в голове лишь какие-то наивные принципы и никакого разума. И ты — новый член триады?

— Я не Соловей, — прохрипела Валентина.

— Тем легче будет тебя убить, — усмехнулся Фрей. — Брин уже почти разделался с твоей подружкой.

Валя не могла видеть, что происходило в этот момент между Бриньольфом и Карлией. Она не видела, что норд загнал бедную данмерку в угол, что та в отчаянии натянула тетиву, и ее тут же накрыло сорвавшимся откуда-то сверху листом металла.

Вместе с грохотом в зал, прямо из стены, хлынула вода.

— Вот и нет Карлии, — заявил Мерсер, а Валя почувствовала, что уперлась спиной в ноги статуи Фалмера.

Женщина чудом успела уклониться, и меч Фрея высек сноп искр из голени Снежного Эльфа.

— Бриньольф, — неожиданно скомандовал бретон, делая шаг назад от обессилевшей противницы. — Будет интересно, если это сделаешь ты, — ненависть светилась в колючих глазах Мерсера Фрея, когда он говорил последние слова.

— Ты сжираешь себя изнутри, — выплюнула женщина и заметила, что на нее, будто обезумевший от ярости бык, прет Бриньольф, а позади него, наполовину выбравшись из-под металлического листа, пытается натянуть лук Карлия.

Валя рванула за статую фалмера, спасаясь сразу от двух преследователей.

— Не смей стрелять! — крикнула она Карлии.

Бриньольф бежал первым, его Валентина слышала благодаря хриплому тяжелому дыханию раненого человека, Мерсер был позади, он просто ждал, пока его марионетка не расправится с женщиной.

Травмированная нога подкашивалась, Валя понимала, что далеко ей не убежать, одна мысль: ” Только не Бриньольф, пусть это сделает не он!” — билась в ее голове, заставляя бежать, несмотря на боль.

Сильная рука крепко ухватила ее за плечо и дернула назад. Валентина лишь чудом не потеряла равновесия и резко ушла вниз, ударила Бриньольфа в живот рукоятью меча и заставила его согнуться пополам. Вывернувшись из рук норда, она побежала прочь, и встретилась лицом к лицу с Мерсером Фреем.

— Вот и все, — довольно ухмыльнулся бретон, — теперь катись в Обливион, детка.

Зачарованный клинок легко пронзил грудь женщины. Валя ошарашенно посмотрела на лезвие, торчащее из ее тела. По мечу бежали красноватые искры, отражаясь в глазах Фрея. Мерсер смотрел на Валентину с нескрываемым торжеством, и тут бы ему выдернуть клинок и сматываться, но он стоял. Так он и остался стоять, когда Валя с трудом подняла свой сталгримовый меч и вогнала ему чуть ниже шеи. Струя темной крови выплеснулась изо рта бретона, раздался неприятный хруст позвонков. Тут же Валентина почувствовала, что соленый вкус крови наполнил ее рот, а из груди донесся жуткий хрип. Позади женщины послышался всплеск и удар падающего тела: это потерял сознание Бриньольф, освобожденный от заклятия Мерсера. Женщина натужно улыбнулась, удивляясь тому, что ей совсем не больно, несмотря на сквозную дыру в грудной клетке, а затем ее ноги подкосились. Враги упали на каменный пол, и их кровь смешалась с заливающей его водой.

— Если бы я был бардом, то я бы сложил красивую песню о том, как воинственная дева выследила предателя и разделалась с ним ценой своей жизни.

Валя озадаченно смотрела сверху на свое тело, лежащее в воде, и удивлялась тому, как много в ней оказалось крови.

— Я умерла? — спросила она.

— Да, умерла, — будничным тоном ответила серо-зеленая субстанция, возникшая рядом.

— Тогда почему я говорю с тобой? — удивилась женщина. — А не иду по коридору, в конце которого свет?

— Я не знаю, как бывает в твоем мире, но здесь мертвые не всегда отправляются в Обливион или Совнгард после смерти. Хотя, твой мир пытается вернуть тебя, и я держу твою душу здесь лишь благодаря своим силам.

— Зачем? — все звуки, кроме голоса Молага Бала исчезли для Валентины, поэтому она наблюдала за происходящим так, будто смотрела немое кино.

Женщина видела, как пришел в себя Бриньольф, стянул с лица капюшон и маску и с ужасом на лице подполз к ее телу, из которого по-прежнему торчал клинок Мерсера Фрея. Видела, как Карлия наконец справилась с упавшим на нее листом металла, с трудом встала и, сильно хромая, подошла к норду. Видела, как дрожали руки Бриньольфа, когда он вытаскивал меч из Валиного тела, как блеснули слезы в лиловых глазах данмерки, когда та положила ладонь на плечо мужчины.

— Затем, что я могу продлить твое существование, — осторожно произнес даэдра и замолчал, очевидно ожидая реакции на свои слова.

— Ты предлагаешь меня оживить? — в лоб спросила Валя.

— Да, но тут не все так просто…

— А, я, наверное, стану вампиром, или какой-то еще дрянью? Нет, такого мне не нужно, — если бы Валентина сейчас имела руки, она бы наверняка отмахнулась от Молага Бала.

— Никаких подвохов, ты будешь такой же, как была до сих пор. Сложность только в том, что твой мир не признает оживления мертвых, поэтому для него ты останешься мертва, — даэдра говорил будничным тоном, будто пересказывал нудную книгу.

— Значит, я не вернусь, — подытожила Валя.

— Нет, не вернешься, зато ты будешь с ним, будешь жить, пока на умрешь еще раз. Но тогда твоя душа будет моей, как маленькая плата за услугу.

— У меня есть время на раздумья? — спросила женщина.

Молаг Бал помедлил с ответом:

— Немного, долго держать тебя в таком виде я не смогу, пока твоя душа еще часть твоего мира, она стремится туда. Я же оживлю тебя как часть Нирна, ты станешь не гостьей, но хозяйкой. Подумай, для тебя тут столько возможностей…

— Но это не мой дом, — перебила даэдра Валя.

— Дом? — насмешливо переспросил Валин собеседник, а женщина заметила, что вода в зале уже достигала пояса Бриньольфу, что и говорить о невысокой Карлие. Мужчина вырвал сталгримовый клинок из горла Мерсера и забросил Валино тело себе на плечо. Данмерка же живо обчистила карманы мертвого Главы Гильдии воров, в ее руках сверкнул крупный розовый камень — один из Глаз Фалмера.

— Что есть твой дом, Валентина? — продолжал Молаг Бал. — Сколько лет своей жизни ты провела в путешествиях? Ответь! Здесь ты будто рыба в воде, ты сражаешься, в твоей крови кипит страсть, ярость, ты героиня. А кто ты там? Валя, я видел твои сны, я знаю о твоем мире от тебя же, он еще более чужд для тебя, чем Нирн.