– Но с этой потерей ты готов смириться... – обиженно промолвил Филх.

– Нет дружище, ты не понял, ты у меня есть. У меня нет самого себя. Судьба обошлась со мной несправедливо, я должен всё исправить.

– Судьба... – насмешливо протянул Филх. – А я, глупец, благодарил какую-то другую, видимо, судьбу, что встретил тебя. Это тоже достойная судьба. По крайней мере, для меня. Где я был бы, если бы не ты?

– Там же, где и сейчас.

– Так ли? Понимаешь, я всё бодрячком, бодрячком... Но ты даже не догадываешься, каково мне было, пока я не встретил тебя. Может, это тоже кое-что значит, а, Сэм?

Подготовка к путешествию занимала теперь всё свободное время. Сэм покупал то, что могло представлять хоть какую-то ценность тридцать лет назад, а, следовательно, могло помочь ему продержаться в прошлом. С этим он вполне преуспел.

Филх что-то неистово мастерил, пренебрегая сном и отдыхом.

– Это усилитель сигналов времени. Своего рода метка. С помощью оного устройства мы пометим мир, в который ты отправишься, и тем самым увеличим вероятность его обнаружения. Если я успею усовершенствовать свою машину, то как только ты включишь усилитель, я засеку сигнал и заберу тебя из прошлого. Так что ещё, может, свидимся! – ободряюще говорил он. – И кто знает, может пока ты не будешь меня отвлекать, я, наконец, изобрету кое-что похлеще, и уже не стану ждать у моря погоды! Захочу – к древним египтянам, захочу – к динозаврам! А захочу... Ну, не важно.

А однажды Филх принёс в гостиничный номер огромную сумку.

– Вот, – сказал он гордо. – Скафандр. Немного подержанный, но в отличном состоянии!

И в самом деле, это был аккуратнейшим образом сложенный космический скафандр облегчённой конфигурации. Сэм не мог сдержать удивления:

– А скафандр на что?

– Тебе понадобится. Или ты уже передумал лететь в прошлое? Голограмме, оно понятно, скафандр ни к чему, чего не скажешь о живом человеке, чувствительном к всевозможным излучениям.

Наконец настал долгожданный час. Сэм надел скафандр и взял с собой усилитель сигналов, изобретённый, но пока не запатентованный доктором.

Филх совсем сник. Он выглядел несчастным и осиротевшим.

– Но ведь этим ты не изменишь свою жизнь, – привёл он свой обычный довод, так, на всякий случай.

– Ещё как изменю. Она наконец-то приобретёт смысл.

– Ты неисправимый романтик.

– От романтика слышу, – улыбнулся Сэм и спохватился: – Филх, ты не забыл, что я тебя попросил сделать?.. Ну, если придётся…

– Нет, я помню, не волнуйся. Ты это хорошо придумал, но сначала я проверю твой чип. Досконально!

– Я понял. Но смотри, будь осторожен, пальцев-то у тебя не так много осталось…

– Не волнуйся, дружище. Всё записано в истории: 5748-й – это легенда! Хорошо, что ты спёр тот куб, я бы никогда не догадался!

– Ты сделал бы его сам, а мне не хотелось тебя утруждать…

Друзья прощались навсегда, но всё-таки не оставляли надежду когда-нибудь свидеться. Напоследок, перед самым отлётом, Филх сказал Сэму:

– Помнишь, я тебе рассказывал про того, кто всегда опережает меня в моих экспериментах с безвременьем? Про моего соперника? Это не умопомешательство. Он реален. Какую мощь он демонстрирует!.. Как будто дразнит, вызывает на бой. А недавно, кажется, я получил от него сообщение. Оно закодировано, и у меня пока не было возможности вплотную заняться его расшифровкой, хотя я непревзойдённый мастер криптографии! Я успел выяснить, что все слова зашифрованы по-разному. Мне поддалось только последнее: tempus! Время! Он хотел сказать мне что-то про время! Возможно, я стою на пороге величайшего открытия всех времён и народов! А сейчас я всё думаю о том, кто бы это мог быть. И пришёл к некоему промежуточному выводу... Это демон безвременья, запущенный самой природой. Ты, возможно, опять обвинишь меня в излишней впечатлительности, не присущей учёному, но...

– Уж не полагаешь ли ты, что это... – внезапная догадка осенила Сэма.

– Да, да, она самая. Быстрая, неожиданная, беспощадная. Вырывающая нас из реки жизни. Аккуратно, поимённо, по списку... Нет, я не претендую на истину, но в последнее время я стал всё чаще задумываться. Но многое сходится... – доктор склонил голову и прижал ладонь ко лбу. – Что-то я совсем расклеился...

Прибор оповестил о том, что «гость» находится совсем близко, а стало быть – пора. Доктор запустил демона, и через некоторое время в центре комнаты появилась тёмная бесформенная точка, кусочек неизвестной субстанции или, наоборот, отсутствия всяких субстанций вообще, готовая втянуть в себя всё, что совсем недавно или скоро, а особенно сейчас.

Насели на хвост далеко не сразу. Он был не единственным бродягой на бескрайних марсианских просторах, к тому же долгое время выглядел респектабельно и снимал комнату в недорогом отеле. Но всё хорошее когда-то заканчивается. С некоторых пор ему приходилось спасаться от многочисленных социальных работников, которые так и норовили улучшить его жизнь со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая депортацию на Землю. А это не входило в планы Сэма.

Игра в прятки утомила его. Скрываться от служб в столь ограниченном пространстве, которое представляло собой людское поселение на Марсе в 2050 году (это был комплекс из шести однотипных куполов или «пузырей» с подземными переходами между ними), было совсем не просто.

В первые же дни пребывания в прошлом Сэм побеспокоился о своём, так сказать, безличии. Иного выхода не было. Он начисто стёр дактилоскопический рисунок с пальцев. Причём сделал это так топорно (или искусно, что в данном случае одно и то же, так как соответствовало его намерениям), что по всем признакам это походило на результат несчастного случая. Да, было больно, ну и что с того? От этой операции его пальцы покрылись отвратительными, царапающими шрамами. Целый месяц Сэм ходил с забинтованными руками – бинты быстро пачкались и выглядели неаккуратно, но с этим пришлось смириться – у него не было денег, чтобы каждый раз покупать новые. А слишком часто бывать в медпункте, как и в любом другом общественном месте, ему казалось опрометчивым: важно было не примелькаться.

Намного проще и безопаснее было сделать эту операцию в своём времени, но тогда подобная мысль не приходила ему в голову, а если и приходила, то быстро улетучивалась. Сейчас он понял, что такое легкомыслие не имело под собой оснований. Так или иначе, его биометрические параметры были прямой наводкой на «другого Сэма». А чего нельзя было допустить, того нельзя было.

Скафандр и усилитель сигналов времени Сэм сдал в камеру хранения сразу по прибытии. И то, и другое олицетворяло его надежду когда-нибудь вернуться в своё время, к Филху, способному позаботиться о нём на старости лет.

Не будет лишним заметить, что по прошествии шести месяцев от респектабельности в наружности Сэма не осталось и следа. Выглядел он весьма плачевно. Руки в каких-то грязных бинтах, неопрятная одежда, длинные свисающие пряди – это полбеды. Самым печальным в его облике было отсутствие правой ноги до колена.

О потере ноги, то есть протеза, стоит рассказать подробнее.

Что скрывать, настал день, когда Сэму было нечем позавтракать, не говоря уж о том, чтобы оплатить гостиничный номер – он и так давно уже скитался по туалетам и тёмным закоулкам. И тогда он обратился к обществу таких же неприкаянных, каким был сам. Вот где пригодилось его логическое мышление и натренированная, хоть и ослабленная старостью, память. Сэм стал играть в азартные игры и преуспел. Благодаря выигрышам он держался на плаву некоторое время, пока приятели-картёжники не объединились и не обобрали его до нитки. Желая отыграться, он, к всеобщему ликованию, поставил на кон свой протез – единственную оставшуюся у него ценность. Кое-кто из новых знакомых, а именно молодой парень по имени Матеуш Новак, отговаривал его от этой дурной затеи, но напрасно. Сэм был уверен в победе, однако проиграл. С тех пор он передвигался на алюминиевых костылях, которые ему раздобыли всё те же приятели. Играть Сэм не бросил – как-никак, это был единственный источник его доходов, но урок пошёл ему на пользу. Отныне он был настолько любезен, что позволял себя обыгрывать – не всегда, но время от времени.