-- Осторожно, господин Жулио, вы меня задушите, -- робко попытался отстраниться от него Козлик.
-- Ах, брось эти церемонии, мы ведь старые друзья! Как же тебя угораздило стать клоуном?
-- Да, я вижу, вам повезло больше, -- осторожно заметил Козлик, высвободившись наконец из объятий и разглядывая дорогой костюм своего бывшего компаньона по "Гигантским растениям".
-- С работой полный порядок, -- сказал Жулио. -- Служу секретарЕм у самого Спрутса.
Козлик уважительно покачал головой.
-- Хочешь, устрою и для тебя какую-нибудь не очень пыльную работенку? Мне это раз плюнуть. Курьером, лифтЕром... или что-нибудь вроде того. По крайней мере, не придЕтся подставлять под огрызки свою физиономию. Я ведь, честно говоря, и сам пару раз запустил в тебя какой-то дрянью по неведению...
Жулио смущЕнно заулыбался и прикрыл рот ладошкой.
-- Погодите, господин Жулио, -- вспомнил Козлик, -- а почему вы служите у кого-то секретарем? Разве вы сами не отхватили тогда несколько миллионов от "Гигантских растений"? На такие деньги вы бы и сами могли нанять себе секретарей.
-- Какие там миллионы, дорогой Козлик! Эти животные Мига и Крабс надули меня так же, как и всех остальных. Подумай, смог бы я называть тебя другом, совершив такую подлость? Я был без гроша, скитался, голодал... Пока случай не свел меня с этим кровопийцей Спрутсом. -- В голосе Жулио появились страдальческие нотки.
-- И вы с тех пор больше не встречали этих... двоих? Вы не пытались их разыскать?
-- Мигу и Крабса? А что толку? После всей той смуты, голода и отмены денег -- что с них возьмешь? Кстати, сейчас они выполняют кое-какие поручения моего хозяина... Я ещЕ подумаю, как с ними обойтись впоследствии. Но что же мы всЕ обо мне! Расскажи наконец о себе, Козлик: как ты жил это время? Как тебя занесло на эту ужасную, неблагодарную работу? Ты даже не представляешь, как приятно видеть нормального коротышку после всех этих надутых индюков!
-- Да чего уж тут рассказывать, -- погрустнел Козлик. -- Трудное было время. Когда улетели земные коротышки, я, как и многие другие, взялся за выращивание гигантских растений, стал фермером. Засадил поле гигантской к-кукурузой...
Воспоминания привели Козлика в такое волнение, что он начал заикаться.
-- Ладно, ладно, -- похлопал его по плечу Жулио. -- Про гигантские растения можешь не рассказывать.
Козлик высморкался в платочек и продолжил:
-- Потом снова объявили деньги. А когда ещЕ их отменили, многие их просто на радостях разбрасывали. Думали, что они больше никогда не пригодятся и всЕ всегда будет даром. У меня дома, например, целая стена над кроватью была деньгами обклеена. ПятЕрки, десятки, даже сотни попадались. И вот, когда деньги снова объявили, я обрадовался и бросился их отдирать. Куда там! Клей, как назло, очень хороший попался: дерЕт вместе с обоями, бумагу насквозь пропитал. С одной стороны вроде бы деньги как деньги, а с другой не поймешь что. Под обоями ведь ещЕ и старые газеты оказались... Пробовал я и так и сяк, и мылом, и растворителем -- ничего не берЕт! И вот так, бывало, лежишь на кровати, голодный как собака, а вокруг купюры, купюры, сотни, тысячи... Говорят, после меня в этой комнате какой-то бедолага спятил. Ну а я подался в Научный городок.
При последних словах Жулио насторожился.
-- Если помните, господин Жулио, -- начал объяснять Козлик, -- земные коротышки перед отлЕтом оставили на поверхности Луны небольшую радиостанцию. Через неЕ можно было держать связь между ЗвЕздным городком на Большой Земле и нашей давилонской обсерваторией. На первых порах я всЕ собирался туда съездить поговорить со своим другом Незнайкой, да только дел на ферме было невпроворот. А потом в газетах написали, что станцию накрыло метеоритом и никакой связи больше нет.
Жулио кивнул, припоминая этот случай.
-- Но я всЕ равно поехал в Научный городок. Хотел добиваться, чтобы радиостанцию во что бы то ни стало починили. Ведь земные коротышки могли прилететь снова и помочь нам наладить жизнь. Сами-то мы лететь к тому времени уже не могли: приборы невесомости вышли из строя. Так что ни связи, ни полЕтов.
Господа учЕные приняли меня хорошо, угостили морковным чаем с сухарЕм. Я тогда уже, по правде говоря, был готов ноги протянуть от голода. Я им говорю: надо чинить передатчик, собрать команду специалистов... Я ведь сам когда-то был неплохим электриком, работал на заводе Грязинга. А те только усмехнулись. Конечно, какой там передатчик, если кругом голод и разруха.
Идти мне было некуда, и я остался при Научном городке, в Планетарии. Наладил электропроводку, вычистил планеты, смазал шарниры. ВсЕ опять закрутилось, замигало. Изредка стали приезжать из города экскурсии. Двадцать сантиков за вход, конечно, не большие деньги...
А где я спал, господин Жулио, вы не поверите! В модели Большой Земли! Прямо под куполом! Постелил внутри матрас, кое-какое бельишко -- и вот так парил каждую ночь в космическом пространстве.
Когда жизнь стала налаживаться, начали выделять деньги для Научного городка, крохи конечно. И мне опять не повезло: оклады положили только господам учЕным, секретарше и дворнику. Ко мне в Планетарий тоже зашла комиссия. Посмотрели, что всЕ горит, все крутится, -- и сказали, что электрик не нужен. Я бы ещЕ пожил там какое-то время и без оклада, только дворник очень вредный оказался, выжил меня в два счЕта.
Я ещЕ долго перебивался случайными заработками, голодал, пока не устроился сюда, в "ВесЕлый клоун", со своим номером. Дело знакомое, я когда-то уже так зарабатывал в Сан-Комарике.
-- Вот что, Козлик, -- сказал Жулио, выслушав приятеля. -- Ты мне рассказал сейчас очень важные вещи. Может случиться, что тебе удастся здорово заработать. Только, самое главное, ты никуда не пропадай, чтобы я мог тебя в любое время найти.
-- Вообще-то, я здесь ночую, -- признался Козлик. -- Не хочу тратиться на жилье, пока нет постоянной работы. На кухне кой-чего помогаю, так что кормЕжка идет даром. ВсЕ, что зарабатываю, откладываю на чЕрный день. Ведь когда-нибудь мой номер наскучит здешней публике...
Козлик хотел ещЕ что-то добавить, но в этот момент со стороны зала грохнули выстрелы, и оркестр перестал играть.