Слуги привели их, кое-как запахнувших халаты и отчаянно зевающих.
Гризль восседал за огромным рабочим столом в кабинете Пупса.
-- Присаживайтесь, господа, -- предложил Гризль, указывая на глубокие гостевые кресла перед десертным столиком. -- Сейчас принесут кофе. Надеюсь, вам хорошо спалось?
Гризль уже знал, что всю ночь эти двое прохиндеев, заодно с Кротиком, играли в карты. Он даже знал, кто сколько выиграл и проиграл. Все трое легли спать, разбежавшись по своим комнатам, пятнадцать минут назад -- после того, как машина Пупса засигналила перед воротами.
-- Благодарю вас, -- пробормотал Крабс, -- неплохо.
Оба только что успели заснуть, и теперь зевота едва не выламывала у них челюсти.
-- Вот и прекрасно, -- сказал Гризль. -- Сейчас нам надо обговорить одно срочное дельце. И, в зависимости от результатов этого разговора, вы отправитесь либо на макаронную фабрику в Брехенвиль, либо на все четыре стороны.
После такого странного заявления Мига и Крабс перестали зевать и начали усердно тереть глаза. Подали кофе, и они, обжигаясь, заглотили свои маленькие двойные порции. Гризль многие годы выпускал утреннюю газету, поэтому привык к ночной работе, и голова его была ясной.
-- ЕщЕ кофе? -- предложил он.
Мига и Крабс энергично закивали и что-то замычали. Гризль распорядился и подбодрил их словами:
-- Просыпайтесь, просыпайтесь же, господа! Вас ждут великие дела!
Выпив по второй чашке, мошенники стали смотреть на Гризля более осмысленно и настороженно.
-- Итак, -- начал тот без особых предисловий, -- ближайшей ночью необходимо выкрасть с макаронной фабрики Скуперфильда некую вещицу. Зная вашу нахрапистость и прыть, я и мой хозяин полагаем, что вы легко справитесь с делом. Как, берЕтесь?
-- Пошел ты к черту, -- хмуро ответил Мига. -- И ты, и твой хозяин. Сначала рассчитайтесь с нами за прошлое; мы что, даром травили для вас этих учЕных ослов, Альфу и Мемегу? А между прочим, у меня здесь уже появились кое-какие долги...
-- Полегче на поворотах, -- предупредил Гризль, сменив тон. -- Сейчас позову собаку, она тебе нос откусит. И вообще, по вам уже давно тюрьма плачет.
-- Это по вам тюрьма плачет, -- тоже сменил тон Мига, слегка перетрусив. -- За насильственное удерживание заложников можно схлопотать такой срок, что не хватит денег на адвокатов.
-- А разве вас кто-нибудь удерживает? Идите с миром на все четыре стороны, скатертью дорожка. Только я боюсь, что особенно далеко вы не уйдете, потому что за вами очень быстро приедут. Ведь господин Спрутс, -Гризль сделал страшную паузу, -- пока ещЕ не знает, что вы предлагали моему хозяину травить его порошком. Я даже не уверен, что, узнав об этом, господин Спрутс будет делать официальное заявление в полицию...
Мига и Крабс испугались по-настоящему и даже потеряли дар речи.
-- Да, да! Вы собирались травить его порошком и затем грабить! Так-то, дорогие мои. Весь разговор с вашими гнусными предложениями вот здесь! -Гризль поднял над головой коробку с видеокассетой. -- Вот здесь все подробности и неопровержимые доказательства вашего гнусного преступления!..
С минуту в воздухе висела звенящая тишина.
-- Благодаря исключительной доброте и деликатности моего хозяина, господин Спрутс не знает об этом чудовищном преступлении, которое вы готовили за его спиной. Но как только он узнает, -- Гризль снова повысил голос, -- разве он не раздавит вас в тот же час, как омерзительных, ядовитых скорпионов, -- в тот же час, в ту же минуту, медленно и мучительно?!!
Гризль с силой ударил кулаком по столу.
Мига и Крабс обмякли.
-- Вот что, -- Гризль опять заговорил спокойно. -- Вы сейчас же наденете на себя этот реквизит, -- он кивком указал на сваленную на полу кучу тряпья, -- и первой же электричкой отправитесь в Брехенвиль. Там вы явитесь на макаронную фабрику Скуперфильда и устроитесь на любую работу в ночную смену. Не будет вакансий, придумайте что-нибудь. А теперь запоминайте главное...
Глава шестнадцатая
Будущие бухгалтеры согласны работать за половину оклада. Вечер тянется долго, если двум коротышкам не о чем говорить. Цель перед самым носом, но непредвиденные обстоятельства меняют планы
В середине дня на железнодорожную платформу Брехенвиля сошли два ничем не примечательных типа. На первом было коротенькое полупальто грязно-коричневого цвета, на другом -- длинный не по размеру клеЕнчатый плащ и лыжная шапочка с оторванным помпоном. По их заспанным физиономиям можно было догадаться, что все пять часов езды в электричке они добросовестно проспали.
Разузнав у носильщика, как добраться до макаронной фабрики, они купили себе по свежей булке и, закусывая на ходу, направились вдоль протянувшейся через жиденький лесок узкоколейки в сторону дымящих фабричных труб.
Дойдя по шпалам до железных ворот, они спросили у сидевшего в зелЕной будке сторожа, нельзя ли устроиться здесь на какую-нибудь работу. Сторож сказал, что вакансии всегда имеются, потому что платят мало и народ здесь не задерживается.
В конторе Мига и Крабс назвались студентами курсов бухгалтеров и попросили определить их в ночную смену. Начальник смены долго крутил вокруг да около, повторяя, что ночные уборщики в цеху ему, конечно, нужны, да только очень много приходит желающих и не всякому он работу эту доверит...
Тогда Мига напрямую предложил ему половину их ночного заработка, после чего начальник смены в считанные минуты оформил каждого на тридцать фертингов, пятнадцать из которых при утреннем расчЕте отходили в его карман.
Ночные уборщики назвались Рохлей и Лопушком, они заступали в полночь и заканчивали работу в восемь часов утра.
Вечер Мига и Крабс скоротали в привокзальном буфете, потягивая яблочную шипучку и закусывая бутербродами. До начала смены была ещЕ уйма времени, и они старались пить как можно медленнее, специально вооружившись для этого сосательными трубочками, которые предлагались здесь даром.
После того как они выцедили по первой порции, возле них тут же оказалась уборщица с тележкой и забрала стаканы. Сидеть за пустым столом в буфете не принято, поэтому Крабс сходил к стойке и купил ещЕ по стаканчику.