Через десяток секунд трое в чёрном (Василий в коридоре мучительно обдумывал своё близкое знакомство с «пришельцем» и, через его посредство, с деталями архитектуры НОК-центра) озадаченно наблюдали, как фигура в голубом, достигнув тёмно-зелёной кромки леса, вдруг растворилась на его фоне. Трое со всей доступной скоростью направились к месту феномена. Следов нет, ветки не двигались… ни топота, ни шороха. Трое переглянулись. Один бесцветным голосом констатировал факт:

- Пропал.

- Материя не исчезает. – Резонно заметил другой.

- Искать его, думаю, не стоит, – гнусаво закончил третий, самый опытный.

Двое первых посмотрели на его вымазанное в крови лицо и, лелея на ходу ушибленные места, не сговариваясь, направились проведать начальника и жертву парализатора.

Глава 10

Тактика! Вот альфа и омега жизни человека действующего! Сколько блестящих стратегов обломали зубы на простых с виду тактических головоломках, потеряли веру в себя и проиграли, так и не поняв, – почему? Задачи, в которых нет известных величин. Наука, в которой теория смешна, а опыт проблематичен. Жизнь, в которой даже убелённые сединой зубры не имеют преимуществ перед зелёными юнцами. Эти уравнения не решаются, – по ним идут вслепую, их штурмуют на вдохновении, ломая все планы в тот момент, когда приступили к их осуществлению. Импровизация – расчётливая, холодная, вдохновенная импровизация! Побеждает самый умный, самый хладнокровный, везучий… самый, самый! Тот, рядом с именем, которого, лучше всего гармонируют слова: жизнь, удача, победа!

Хотя мысли Сергея лежали в плоскости пребывающей ниже общетеоретических рассуждений о роли тактики, она занимала в лихорадочной работе его мозга далеко не последнее место.

«Влип! Вот влип… чужой я для них, да, видно чужой. Ведь нет у него никаких доказательств, нет у него… быть ничего не может! Надо же такое выдумать, – я убил Майка Тора! Бред… бредятина… я ведь с ним и двух слов не сказал. Всё они знают, всё понимают. Неприятие, так сказать, на биологическом уровне. Наверное, они этого даже не осознают. Навалятся теперь всем миром на чужеродный объект! Атака фагоцитов. Я тоже не лучше, – что за дурная манера, – чуть что – в морду! Нервы! Нервы…»

Сергей стоял и смотрел в спину удаляющимся стражам порядка, он чувствовал растерянность – бежать в таких условиях представлялось ему делом малоперспективным.

«Допустим, я побегаю по лесу, – площадь, судя по карте, довольно большая. Искать меня здесь будет сложно. Хотя на мне этот костюм, а он буквально нашпигован электроникой. Запеленгуют каким-нибудь способом. Выбросить костюм? Сломать электронику? Да это проще всего. Где у них тут питание?»

Волк бодрым шагом удалялся от НОК-центра, просто – по прямой. Через несколько минут ощупывания костюма он обнаружил загадочного назначения маленький плоский диск. Несколько ударов по нему и вся индикация исчезла. Проверил на всякий случай – связь, часы, – ничего! Можно действовать. Начиналась игра в прятки. Он с ходу развернулся на девяносто градусов. Траектория его движения перестала быть прямой линией, резко возросла скорость движения.

Попалась речка.

«Хорошо. Немного промокнем. На том берегу есть подходящие деревья».

Он быстро разделся, вошёл в воду и через несколько минут был на другом берегу. Выбрал место для выхода из воды – следов оставлять нельзя. Сто метров пробежки, петля для полноты ощущений и непринуждённый прыжок на дерево. Передвижение по деревьям с элементами акробатики и риском свернуть себе шею было сложнее, чем бег и плавание, но и они остались позади. Он спрыгнул на землю и бегом направился к исходной точке манёвра.

«Поставим себя на место противника. Стало быть, преступник, или подозреваемый не разбирается в технике, не имеет знакомых на этой планете, ну, вообще ничего! Что он будет делать? Путь один, – лес. Чем дальше от цивилизации, тем лучше! Следовательно, я должен быть подальше от леса и поближе к людям… Господи, что я делаю? Эти парни, наверное, сидят сейчас возле своих хитрых следящих систем и покатываются со смеху, глядя, как я им тут цирк показываю!»

Это предположение не разозлило, а неожиданно рассмешило. Он застыл почти на границе леса. Дальше двигаться можно было только очень осторожно. Остановились, осмотрелись, выбрали следующее место. Дальше без шума, не трогать ветки, не наступить… стоп. Не шевелиться, не трогать ветки, выбрать место… не наступить… осмотреться. Пятнадцать минут и пот градом; даже по деревьям скакать легче! Стоп. Обзор по горизонту, потенциальный, процентов сорок, а больше и не надо…

В кино все главные герои в таких случаях с геройским видом (свирепым, хитрым, загадочным и т.д.) отодвигают веточку и зорко хмурят брови. Волк просто встал на колени и пригнулся, – в этом месте густая листва подлеска создала роскошную амбразуру.

Зрелище было чрезвычайно интересным. Его явно не ждали. Возле угла здания, примерно в том месте, где Сергей упражнялся в стрельбе по-голливудски, собралось около десятка мужчин в чёрном («семь человек»). Единственным среди них знакомым лицом было Васино. Зелёный стоял, как статуя командора, и от значительности и неприступности своей позы выглядел ещё растеряннее, чем все остальные. Над стоянкой совершал неуклюжую посадку потрёпанный скор. Когда его усилия, наконец, увенчались успехом, толпа в траурных костюмах прекратила своё броуновское движение, и обрело цель.

Из приземлившейся груды летающего металлолома появился рослый парень в сопровождении двух звероподобных овчарок. Все они почти сразу оказались скрытыми за плотной стеной чёрных костюмов.

«Удобнее момента не будет…»

Волк скользнул на дорожку и спокойным деловым шагом направился к корпусу. Росший вдоль здания кустарник вскоре скрыл его от возможного случайного взгляда. Сергей повернул за угол, готовый в любую минуту спрятаться, отскочить… готовый ко всему! Ему снова везло, – никого! Хорошо, но внутри здания ещё предстояло пройти долгих восемь шагов до лифта… восемь бесконечно длинных шага… и ещё ждать лифт! «Ничего, в случае чего прорвусь в лес…».

Волк перешагнул через дверь, которая до сих пор лежала на ступенях, и едва не столкнулся с милиционером! Время остановилось… как в замедленной съёмке милиционер прошёл мимо, даже не глянув ему в лицо. Пронесло! Дверь лифта открылась сразу. Сергей вступил в кабину на ватных ногах и, не глядя, нажал верхнюю кнопку.

Вскоре он, пройдя промежуточный технологический этаж, «кухню» трансформа, оказался на крыше. Она оказалась густо заставленной венткамерами и другими коробами и трубами более загадочного назначения. Сергею было не до них, – нужно было быстро найти подходящее место для наблюдения. Попутно он заприметил ещё два выхода («мало ли что?»).

Между тем жизнь на стоянке скоров била ключом! Точнее бил ключом или чем-то не менее железным, почему-то другому, не менее железному, человек в зелёном («точно, – не начальник!»). Милиция бестолково крутилась вокруг, проявляя явные признаки нетерпения и любопытства. Серёжка почувствовал, что их чувства ему близки и понятны. Наконец человек, которого Волк про себя назвал «лесником» за зелёную форму, выпрямился и, растопырив длинные руки, раздвинул милицию. Взорам открылся плоский прямоугольный ящик с паучьими ногами, только не членистыми, а гибкими, вроде шлангов.

Когда люди расступились, агрегат, словно почувствовав свободу, неуверенно покачнулся на своих шлангах и неожиданно бойко побежал по дорожке к корпусу НОК-центра.

«Сейчас этот самоходный чемодан выведет меня на чистую воду…» – неуверенно поёжился Сергей. Рискуя быть обнаруженным, он во все глаза смотрел на вполне сформировавшееся внизу торжественное шествие, – впереди «чемодан», за ним оба волкодава лесника, в нескольких шагах, сам лесник, и, наконец, нестройной толпой, – представители власти. К немалому облегчению Волка участников мероприятия не заинтересовало здание, – они бодрым шагом направились по его следу, в лес.