- Может быть, расскажете, Андрей Викторович, как все-таки вы ее вычислили?- спросил Женя Танненбаум.- Никому и в голову не могло прийти, что дочь милицейского начальника - воровка.

Соболин с ненавистью посмотрел в бритый затылок Танненбаума, затем отвернулся и стал глядеть в окно.

- Клептомания,- сказала Лукошкина,- это болезнь. А болезнь не разбирает, кто дочь министра, а кто - дворника.

- Согласен,- кивнул Женя.- Но как все-таки вы ее вычислили?

А как, действительно, мы ее вычислили?

...Я вспомнил, что еще утром положил диктофон в левый карман пиджака, собираясь вернуть его Володе. Сейчас диктофона в кармане не было. Машинально я похлопал себя по правому... Я отлично ПО знал, что положил диктофон в левый, но все же похлопал себя и по правому. Чуда, разумеется, не произошло - правый тоже был пуст. Парик - бинокль - сумочка - диктофон...

Мы стояли возле джипа Виктории, и я, как дурак, хлопал себя по карманам. "В какой же момент,- думал я,- это произошло? Весь день я был в пиджаке и... Стоп!

Стоп, я его снимал, когда мы читали дообеденные лекции. Я снял его, повесил на спинку стула. Видимо, именно тогда у диктофончика и выросли ноги".

- Володя,- сказал я.- Ты извини, но... я, кажется, потерял твой диктофон.

- Как потерял?

- Как потерял? Как все теряют - по не внимательности.

- Ну, шеф, ты даешь!- сказал Володя, резко повернулся и пошел прочь.

А я остался возле джипа. На "торпеде"

"лэндкрузера" тревожно вспыхивала красная точка сигнализации... И я вдруг все понял!

Я быстро вернулся в шале. Повзло посмотрел на меня и спросил:

- Ну, провел воспитательную беседу? Спас семью Соболиных?

Не отвечая ему, я обратился к Ане:

- Аня, ты где носишь ключи от машины? В сумочке или в карманах?

- А при чем здесь ключи?- удивилась Анна.

- Ответь: в сумочке или в карманах?

- Ну, в сумочке... А что?

- Нет, ничего. Это я так,- ответил я и вышел.

Я пошел в шале к Виктории. Проходя мимо джипа, снова увидел яркую точку на "торпеде"... Доказательство или нет?..

Нет, не доказательство. Лукошкина носит ключи в сумочке, а Виктория, допустим, в кармане... Нет, не доказательство. Фигня, а не доказательство... Я думал, что Соболин окажется у тигрицы, но его там не было. Может, и к лучшему.

- Открыто,- сказала Виктория, когда я постучал в дверь.- Открыто, войдите.

Я вошел, и она, кажется, нисколько не удивилась.

- Если вы ищете Вовчика,- сказала она,- то его нет.

- А я, собственно говоря, к вам, Виктория. Можете уделить мне минут пятьдесять?

- Да, конечно. Проходите, Андрей... Кофейку или чего покрепче?

- Кофейку, если не затруднит,- ответил я, усаживаясь в кресло.

- Какие же тут могут быть затруднения? Напротив, мне весьма приятно попить кофе в обществе знаменитости.

Виктория прошла в крохотный кухонный "отсек", примыкающий к гостиной.

Она была в футболке и плотно обтягивающих кремовых джинсах... А обтягивать было что! Тигрица звякала посудой и что-то мурлыкала. Через пару минут на столике дымились две чашки с кофе. Насыпая мне песок в чашку, Виктория нагнулась, и я смог заглянуть в лабиринты декольте. Лабиринты впечатляли. И она отлично знала, куда я заглядываю.

Песок она насыпала долго. А когда выпрямилась, посмотрела на меня с довольно откровенной улыбкой... Но это ты, тигрица, зря. Этот номер не катит.

- Вы, наверное, о Володе хотели поговорить, Андрей?

"Не столько о Володе, сколько о тебе, тигрица",- подумал я, но говорить стал о Володе. Я стал говорить о том, что Соболин - человек неплохой, но несколько импульсивный, увлекающийся. Что он женат, что немножко устал за последнее время... Виктория слушала с улыбкой, иногда кивала...

"Зачем тебе этот парик?- подумал я.- У тебя прекрасные волосы..." Я говорил, она улыбалась и кивала. Я пытался вспомнить, что я знаю о клептомании. Главным образом меня интересовало: что клептоман делает с украденным? Выбрасывает или оставляет "на память"?.. Выбрасывает или оставляет? Но так ничего и не вспомнил.

- Еще кофе?- спросила Виктория.

- Нет, спасибо...

- А я, пожалуй, сделаю себе еще,- сказала она и снова прошла в кухонный "отсек", демонстрируя "вид сзади". Снова поколдовала с посудой, что-то напевая... Я прислушался, и мне очень понравилось.

Виктория вернулась с чашечкой кофе, села:

- На чем мы остановились?

- На том, что Володя - человек увлекающийся. Он даже собрался посвятить вам стихи. Или, вернее, шлягер... Не слышали?

- Нет, не слышала... Если вы, Андрей, пришли спасать семью вашего увлекающегося Вовчика, то я могу вас успокоить: он мне на хер не нужен. Он же нищий?

- Весьма не богат,- подтвердил я.

- Так что зря вы беспокоитесь... Я сама скажу ему вечером, чтобы летел к своей кастрюле. О'кей?

- О'кей,- ответил я и поднялся.- Спасибо за кофе. Надеюсь, еще встретимся на ужине.

- Конечно. Я рассчитываю, Андрей, что вы пригласите меня танцевать.

- Разумеется... Буду счастлив.

Виктория вышла вместе со мной в прихожую... Невзначай прижалась грудью.

- Так что зря вы, Андрей, беспокоились. Ну, пошалили немножко, приятно провели время... А завтра разъедемся. И - никаких слез!

- Да,- подтвердил я.- Завтра разъедемся... Кстати, как вы, Вика, поедете?

- У меня джип,- сказала она.

- Я знаю. "Лендкрузер", шикарный аппарат... Я имел в виду, что у вас украли сумочку. Видимо, и ключи тоже украли?

Виктория осмотрела меня внимательно... "Жаркий взгляд... Как опасен твой тигриный взгляд!"

- Нет,- сказала она,- ключи, слава Богу, не украли. Я их в кармане куртки ношу.

- Вот и замечательно,- ответил я и вышел. Воздух на улице был бодрящим и свежим. Замечательно, но... не доказательство.

- Вот теперь понял,- сказал Танненбаум.- Вы решили, что Виктория имитировала кражу сумочки с целью отвести подозрения от себя, но не учла одного момента: ключи должны были пропасть вместе с сумкой. Так?

- В общем - да. Однако доказательством это быть не может. Аня носит ключи от своей машины в сумочке, а Виктория - в кармане. Реально? Вполне... Доказательством ее... э-э... болезни стал другой факт.

- Какой же?- спросил Женя крайне заинтересовано.

- Песня, которую она мурлыкала, когда делала кофе.