Так-так, уже интересно... Неужели сам Лом сюда наведывался? Точно он, Михаил Иванович Ломакин, олигарх наш уважаемый. Впрочем, какой он, на хрен, олигарх? Скорее я буду танцевать в кордебалете Мариинского театра, чем бандит превратится в добропорядочного бизнесмена!
Не бывает бывших бандитов. Как и бывших ментов...
- Ну а второй кто?- достал я из пачки очередную "беломорину".
- Второй, можно сказать, барин. Полный такой мужик, представительный, бородатый. На старпома моего похож, царство ему небесное... Звали его, дай Бог памяти, имя-то редкое...- Валера вновь задумался и почесал затылок.Кажись, Роберт. Или Рудольф. Ага, точно - Рудольф Евгеньич. Тоже к нему с большим почтением относились...
Валера улыбнулся, набил трубку и пустил ароматный дымок. Я удивился, увидев у него на предплечье необычную татуировку - пингвина. Вокруг птицы полукружьем было еще зачем-то вытатуировано слово пингвин. Для самых тупых, что ли...
- В Арктике плавали, Валерий Сергеич?- полюбопытствовал я.
Улыбка исчезла с его лица.
- Где я только не плавал,- буркнул мичман.
Глупый пингвин робко прячет...
Что-то меня резануло в его взгляде. Закуривая очередную "беломорину", я незаметно присмотрелся к Валере. Но он, хитрец, почуял - и тут же вернул своему лицу широкую улыбку. Не прост этот мичман, ох как не прост...
Осмотрев напоследок сауну, бильярдную, бар, мы откланялись. На прощание предупредили Валеру, чтобы никому о нашем визите не говорил.
***
- Вадим, брось темнить, что ты как не родной?- не выдержал я после получасовой беседы с Резаковым.
Мы сидели в его кабинете, и я уже успел выкурить полпачки "беломора", но пока так ничего и не узнал от Вадика.
Резаков тяжело вздохнул.
- Жора, был бы ты опер...
- Вот те на! А кто ж я, по-твоему?- удивился я.
- Я тебя уважаю, Михалыч, ты же знаешь,- сказал Резаков после паузы.- И Обнорского, и других ваших ребят... Но, во-первых, есть у вас люди, с которыми я никогда даже на одном гектаре не сяду. Понимаешь, о ком я говорю? Верно, о Шаховском.
- Вадик! Но я-то не Шаховский.
- И еще один момент,- продолжил Резаков.- Сколько раз такое было - с вами поделишься, а потом, блин, к прокурору на ковер поволокут. Стоит только появиться вашей "Явке с повинной", сразу вопли - опять Резаков с Барсовым слились друзьям-журналюгам!
- Вот видишь,- подхватил я,- хоть сливайся, хоть нет - а все равно вопить будут! Так что давай, колись! По крайней мере, когда тебе вставят, будешь знать - есть за что...
- Нет, Михалыч... После некоторых ваших поступков - это исключено. Вот на хера, скажи, Макс Кононов в больницу к раненому Рустаму Голяку заявился интервью брать, да еще пузырь прихватил?
У Рустама язык без костей, он хоть и при смерти лежал, но такого наговорил... А вы опубликовали, молодцы! Знаешь, как нас начальство после этой статьи дрючило?
Барсов чуть с инфарктом не слег.
- Так,- усмехнулся я.- А скажи мне, дорогой, куда ваш СОБР смотрел, который Голяка охранял?
- Нет, Жора,- сказал Вадим.- Извини... Ничего не скажу. То, что Ломакин с покойным Пупышем в "Ривьере" развлекались,- ты и сам знаешь. Мне ребята доложили, что вы туда вместе ездили.
О том, что Лом и Пупыш при всем том люто друг друга ненавидели,- весь город знал. Сколько они друг другу бензоколонок повзрывали, сколько раз налоговую друг на друга натравливали... А потом - взяли и помирились! Не верю я в это.
- А вдруг?- предположил я.- И потом, ведь были в той компании еще любопытные люди...
- Ты это о ком?- настороженно спросил Резаков.
- Рудольф Евгеньевич, например.
- Ох, Жора,- вздохнул Вадим.- Ну вот куда вы лезете? Неймется вам. Мы уже всей бригадой думаем, как его допросить, чтобы нас при этом начальство не взгрело.
- Да что он за птица такая?- удивился я.
- А ты не знаешь? Совсем, подполковник, от жизни отстал. Вице-губернатор это, Войнаровский его фамилия. В топливной компании Ломакина он город представляет. А заодно интересы Лома в правительстве лоббирует. Такой вот кадр...
Да ваш Спозаранник о нем столько уже понаписал - книгу издавать можно. В серии "Жизнь замечательных людей"...
***
Правильно говорит Спозаранник "шерше ля фам"! Правда, он почему-то считает, что от этих исчадий ада только зло одно. Однако ведь и польза бывает тоже.
Как-то к нам в Агентство пришел молодой человек, назвавшийся Виктором.
Он чертовски напоминал бандита, старающегося казаться бизнесменом, что у него получалось довольно плохо. Как ни смешно, он пришел пожаловаться нам на своих конкурентов - сутенеров из Ставрополя, которые партиями завозят в наш город своих дешевых проституток и оставляют без работы наших девочек. Оказывается, весь Питер наводнен ставропольскими шлюхами. Мало того, что они дешевые, так еще и пренебрегают регулярным медицинским обследованием, отчего клиенты стали чаще подхватывать заразу. Короче, сутенер Виктор взывал к нашему патриотизму и надеялся, что мы поддержим питерских представительниц древнейшей профессии в их борьбе с заезжими "лимитчицами".
Спозаранник счел, что тема интересная. Гвичия с Модестовым под видом клиентов посетили целый ряд злачных мест для изучения рынка интимных услуг. Зураб при этом горячо убеждал Глеба Егорыча, что для написания статьи нужно эксперимент довести до конца и клянчил на это дело двести баксов. Нонна же заявила Модестову, что просто убьет его, если узнает подробности эксперимента...
Насколько далеко Зураб и Миша зашли в изучении предмета - история умалчивает. Но по крайней мере они стали главными специалистами по проституции в нашем Агентстве. И когда я спросил ребят, нельзя ли найти девочек, обслуживавших дом отдыха "Ривьера", Князь уже через пару дней торжественно вручил мне подробный список - с именами, фамилиями, паспортными данными и даже особыми приметами.
День я потратил на то, чтобы обзвонить девчат. На встречу согласилась лишь одна из них - Татьяна по прозвищу Мерилин Монро.
- Георгий Михайлович?- Я чуть не поперхнулся от неожиданности, когда длинноногая ухоженная блондинка внезапно оказалась у моего столика.- А я вас сразу узнала.- Татьяна, не дожидаясь приглашения, села рядом и достала из изящной сумочки плоскую коробочку сигарет "Вог". Вот только ее южнорусский акцент с этим всем никак не вязался...