- Света, ты меня слышишь?

Голос был очень знакомый, но постоянно ускользал из сознания. Я попробовала открыть глаза: веки были налиты каким-то металлом. Потом сквозь пелену проступили лица: Васькино, Шефа, Соболина, Каширина...

Они все были здесь. Я почувствовала, что слезы сами катятся по щекам. Наверное, вот так умирают от счастья...

- Света, ты меня слышишь?- снова спросил Обнорский.

Я кивнула.

- Тебе нечего больше бояться. Мы - с тобой. Кризис миновал, ты быстро поправишься.

Я снова кивнула.

- А теперь - о деле. Несколько часов назад в Мельничном Ручье у подъезда собственного дома убит только вчера назначенный новый главный врач наркодиспансера Хохлов...

У меня потемнело в глазах. Я пыталась собрать воедино разлетающиеся мысли.

...Мельничный ручей. Мельница. Мельница Сампо. Марэк. Холм. Хохлов...

- Света,- пробивался сквозь мое уплывающее сознание Обнорский,- через два часа к пристани подойдет теплоход "Остров Котлин". Мы будем его встречать.

К тому, что ты сказала Василисе по телефону, ты можешь еще что-то добавить?

- Мэри Блад! Это - она...

Обнорский уже кому-то звонил по телефону: "Завгородняя все подтверждает.

У нее много других реальных фактов. Приступайте к операции..."

Сознание уплывало. В лихорадочном мозгу мелькали разрозненные слова и картинки. Зеленые кошачьи глаза кельтской ведьмы. Синий пионерский галстук на шее пса. Чайки в иллюминаторе. Плачущий мальчик с горящей щекой на пристани.

Грустная песня Калевалы:

Если кто там поднял ветку, Тот нашел навеки счастье.

Кто принес к тебе верхушку, Стал навеки чародеем...

ДЕЛО О "ГРОБОКОПАТЕЛЯХ"

Рассказывает Зураб Гвичия

"Гвичия Зураб Иосифович, 40 лет, корреспондент отдела расследований. Закончил Рязанское высшее военное воздушно-десантное училище, участник боевых действий в Афганистане. После увольнения из ВС в 1996 году работал в частных охранных структурах. Квалифицированный и надежный сотрудник АЖР, настойчив в поиске информации, коммуникабелен. Женат четвертым браком. В последний год качество его текстов заметно улучшилось".

Из служебной характеристики

Выборг мне всегда нравился.

Уютный маленький городишко. Тихие улочки, приятные дома. Старинный замок, наконец.

Одним словом, Выборг мне всегда нравился. Но...

Только не в полночь, когда льет проливной дождь.

Я стою у памятника Ленина на площади его же имени. Жду человека. Посредника.

Он сообщит мне место встречи с покупателем.

Где-то неподалеку часы бьют половину первого ночи. Всего один гулкий удар.

Я стою под дождем и на всех известных мне языках поминаю добрым словом Глеба Спозаранника и Нонну Железняк, которые меня в эту историю втравили.

А началось все с того, что я пришел к Глебу Егоровичу проситься в отпуск...

* 1 *

- Вы с аквалангом плавать умеете, Зураб Иосифович?

Я оторопело уставился на шефа. Но - Спозаранник не шутил. Он был серьезен.

Как всегда.

- В принципе,- неуверенно отозвался я.

- Это не ответ,- Глеб Егорович всегда требовал четкости. Прямо как сержант в Рязанском училище ВДВ, который терзал наш взвод все время учебы.

- Когда-то меня посылали на курсы повышения квалификации...- начал я и осекся: акваланг? При чем здесь акваланг, я ведь об отпуске пришел разговаривать!- В чем, собственно, дело, Глеб Егорович?- Ну не могу я отчество шефа фамильярно-запанибратски выговаривать:

"Егорыч". Стараюсь, тянусь, чуть не по буквам выговариваю: "Егорович".

- Есть одна тема...- впервые я видел, как Спозаранник мучительно подбирает слова.- Она требует своего рода специальных навыков.

- А отпуск? не удержался я.- Июль на дворе...

Спозаранник посмотрел на меня страдальчески:

- Зураб Иосифович, вы должны понимать ситуацию. Наш отдел выполняет ответственное задание. Кадров не хватает.

И я уверен, что тема вам понравится.

"Что-то с шефом неладно",- подумал я. Он никогда прежде категориями "понравится - не понравится" не пользовался.

Съел что-то на завтрак не то? Если же о ситуации говорить, то - прав шеф. Крыть нечем: тема действительно "рисовалась" серьезная. Коля Повзло, Родик Каширин и Жора Зудинцев - почти два месяца уже работают на Ставрополье, помогают местным товарищам в борьбе с коррупционерами. В Питере у Спозаранника только два человека остались: Нонна Железняк и я.

И тут еще эта тема. С аквалангом.

- В восемнадцать ноль-ноль придет Нонна,- подвел шеф черту под разговором.- Она вам все объяснит. Я уверен: тема вам понравится.

Вот! Опять это - "понравится"!

* 2 *

После истории с "воскресшим мертвецом" отношение ко мне Спозаранника изменилось.

Не могу сказать, в чем именно.

Просто стало иным. Меньше придирок не по делу.

Хотя за "проколы" в моих материалах - особенно логические - он по-прежнему громил меня нещадно.

К самой же истории с воскресением Юры Сметанина, ныне уже покойного сотрудника фирмы "Сенат", мы никогда не возвращались. История закончилась в кабинете Обнорского, которому я рассказал все.

Костю Пирогова мы перехоронили. Он теперь лежит на Северном кладбище, рядом с женой и дочкой. Мать Сметанина умерла вскоре после пожара, в котором погиб ее сын. Слишком она сына любила.

Какой-то дальний родственник - не то бизнесмен, не то мелкий чиновник в большой организации - похоронил мать и сына Сметаниных на Богословском кладбище. Мол, так мать Юры Сметанина хотела.

Пусть так.

Покойтесь с миром.

* 3 *

Нонна опоздала на тридцать минут. С порога объявила, что задержалась у врача. Что у нее будет девочка. Что она очень меня любит, а потому не сомневается, что...

- Спасибо, конечно,- сказал я.- Что за тема-то?

Нонна выдержала эффектную паузу:

- "Гробокопатели".

- Кто?- переспросил я.- Какие такие "гробокопатели"?

- "Гробокопатели",- медленно и с нажимом повторила Нонна, наслаждаясь эффектом. И пояснила: - Ну, знаешь, которые из моря достают разные старинные предметы на продажу.

- Это кому-то интересно?- спросил я.

Железняк тяжело вздохнула:

- Один прощелыга оценил все, что лежит на дне Финского и Выборгского заливов, почти в миллиард долларов.