- Спасибо, Анечка. Извини, что побеспокоил.
- Ничего страшного.- Мне показалось, Аня немного расстроилась оттого, что мы проговорили так мало. Я попытался представить, что она делает сейчас, после того как положила трубку.
Наверное, вздохнула, с тоской посмотрела на телефон, потом, проходя в комнату сына,- на входную дверь. У кровати сына улыбнулась, коснулась рукой светлых непокорных волос.
Проклятие! Нет женщины прекраснее, чем та, кто смотрит на свое дитя. Уж я-то знаю: у меня четверо детей от трех жен.
Я скинул сообщение Соболину на пейджер (Володя! Это Зураб! Позвони мне в Агентство!) и отправился в нашу комнату. Здесь было тихо и пусто. Выключенные компьютеры слепо пялились в полумрак. В столе у Зудинцева я отыскал нашу полулегальную пепельницу (Спозаранник не курил и не любил, когда курят другие). В столе Нонны Железняк мне удалось найти пакетик кофе с просроченной датой. Я немного поколебался и решил рискнуть. Кофе все-таки не консервы, может храниться и подольше.
Телефон зазвонил, когда я наливал воду в чашку. Мне ее предпоследняя третья - жена подарила еще до того, как мы разошлись. Значит, между моим сообщением и ответным звонком Соболина прошло ровно столько времени, чтобы сходить и набрать из-под крана медленно текущей воды, поставить чайник. И еще малость, чтобы этот чайник нагрелся. Много что можно сделать за это время. Очень много. Например...
Я не спеша налил воду, с нарочитой аккуратностью поставил чайник. Телефон надрывался. Наконец я снял трубку:
- Слушаю.
- Князь, это Соболин.- Откуда-то издалека доносилась приятная, интимная музыка. Я почему-то представил, что Соболин звонит мне из какой-нибудь отделанной в восточном стиле спальни, а рядом с ним - не менее восточная красавица.- Что стряслось? Что за пожар?
- Пожар был...
- Не понял?- вскинулся Соболин.
- ...почти месяц назад.
- Что за дурацкие шутки, Зураб?- Володя, похоже, обиделся.
- Помнишь, в начале февраля на Есенина на пожаре погиб парень-охранник?
- Конечно. У нас тогда совсем пусто было. После убийства Ратнера вообще все и вся затихли. Пришлось бытовой пожар на ленту новостей ставить. А что случилось?
- Может быть, и ничего. Володя, на убийство Ратнера не ты ездил?
- Было дело.
- Ты не помнишь, вроде бы дня за три до убийства... По заявлению госпожи Ратнер никого не задерживали?
- Мать твою!- рявкнул Володя.- Точно! Я-то думаю, фамилия знакомая. Именно - Юрий Сметании!
- Это задержание тоже ты отрабатывал?
- На него Витя Шаховский ездил. Меня тогда Обнорский в Выборг посылал. Связи с местными органами налаживать.
Я обреченно вздохнул:
- Какой у Шаха пейджер?
Похоже, только одной порцией кофе не отделаешься.
***
Убийство Игоря Ратнера - коммерческого директора пивзавода "Нерпа" открыло новый год. Как тогда, на следующее утро после убийства, мрачно пошутил Коля Повзло: "С открытием сезона... охоты".
Убийца действовал дерзко, но наверняка.
Ратнер с женой, детьми и матерью жил на третьем этаже престижного доходного дома на Вознесенском проспекте. Окна его кухни - единственные выходили во двор-колодец.
Стрелок знал, что если финансист дома, то около полуночи обязательно выходит на кухню - перехватить что-нибудь.
Убийца выбрал место: черная лестница через двор от подъезда Ратнера, окно между четвертым и пятым этажами.
Отсюда кухня в квартире финансиста просматривалась как на ладони.
Поздно вечером в воскресенье, 23 января, во дворе-колодце прогремели выстрелы. Хотя "прогремели" - громко сказано: никто выстрелов не слышал.
Игорь Ратнер умер на месте.
Его жена Полина, прежде, чем свалиться в обморок, вызвала "скорую" и милицию.
Расследование взяли под особый контроль.
И так далее.
А вот за три или четыре дня до убийства Ратнера...
***
Шах отзвонился сразу. Наверное, это у него привычка еще из прошлой жизни: раз звонят на пейджер, значит, дело срочное.
- Витя, ты далеко?- спросил я.
- Не очень.
- Ты можешь подъехать в Агентство?
Разговор есть. Не телефонный. Это очень важно.
Шаховский вопросов не задавал, что-то быстро прикинул:
- Буду минут через пятнадцать. Готовь кофе.
- Легко,- бодро отозвался я.
- Еду.
Кофе... Я отправился на промысел в репортерский отдел. Восьмеренко немного, для порядку, поворчал, но на кофе все же раскололся.
Минут через десять я услышал, как во дворе, прямо под окнами, заскрипели тормоза "лохматки" Шаховского: "жигуленок" давно пора было отогнать на свалку и приплатить мусорщикам, а то ведь могли и не взять.
Кто-то, наверное Зудинцев, рассказывал мне, что еще года четыре назад Шах был вполне преуспевающим бандитом.
Ездил на "мерее" и жил на широкую ногу.
Имел свой небольшой, но более-менее надежный бизнес. Потом начались какие-то проблемы, и Витя подался в журналистику.
Честно скажу, писать у него получалось много лучше, чем у меня. Мое военно-десантное образование не шло ни в какое сравнение с его филологическим: по неподтвержденным слухам, Витек закончил филфак университета чуть ли не с красным дипломом. По крайней мере, на английском он говорил с хорошим лондонским произношением. Хотя временами...
Когда мы только взялись за "Кантату", я впервые увидел Шаха "в деле". Профессионал!
Витя вошел в кабинет, скинул промокшую под снежно-дождевой моросью куртку.
- Что стряслось?- Он опустился в кресло, сразу же закурил.
Я налил ему кофе, придвинул пепельницу и сел напротив.
- Помнишь, дня за три-четыре до убийства Ратнера... По заявлению его жены задержали двух мальчиков-топтунов?
- Это было в среду, 19 января...- Витя тщательно стряхнул с сигареты пепел.- Вечером...
***
19 января в 20.34 в дежурной части 1-го отдела Адмиралтейского РУВД раздался звонок:
- Дежурный Васильев слушает!
- Это милиция?- спросил женский голос.
- 1-й отдел.
- Мне нужна помощь. Помогите...- Голос женщины сорвался.
- Успокойтесь, пожалуйста.- Дежурный придвинул к себе сигареты, щелкнул зажигалкой.- Что случилось?
- За моей... за нашей квартирой следят.
"Еще одна..." - со вздохом подумал дежурный. После Нового года и Рождества часто бывает.