– Сынак – во! – развел руки в сторону кавказец.

– Деньги с него за штаны и укус, – поддержал Сабир.

– Будя! Кому я сказал, чтоб шли в избу! Расквакались! – выходил из себя старик. – А вы что смотрите, гоните их в избу, – набросился Терентий Савельевич на дочерей.

– Вишь, папаня, сам говорит, что от бешенства... – снова встрял в разговор Афоня...

– Собака породистая... Таким обязательно надо уколы делать… – растерянно лепетал я.

– Во-во, сказанул тоже "породистая"! – поддержал родственника Сабир. – Бесхвостая и породистая! Ну и сказанул!

– Честное слово, мужики, она нормальная собака, и ей сделаны все необходимые прививки, – как мог миролюбивей защищался я.

– Дети, хватит, идите домой, – настойчиво начал подталкивать зятьёв и дочерей Терентий Савельевич. – Мы тут сами разберёмся.

– Вот бешенство хватит её, тогда не будешь хорохориться, – буркнул Афоня и первым направился к дому.

Его слова внесли смятение в ряды семьи. Дочери ошалело уставились на мать, двое зятьёв зашушукались.

– Наверняка бешеная! Нормальная не стала бы кусать!

– Сорока уколов не миновать!

– Никакая она не бешеная! – сказал я. – Собака имеет прививки.

– Справку кажи! – подала голос толстобёдрая, с красными коленями в мини-юбке дочь…

– Терентий Савельевич, Анастасия Михайловна, собаке сделаны все необходимые уколы – от чумки, бешенства... Она же с родословной, – неуклюже защищался я, боясь, что соседи могут ворваться во двор и тогда не миновать беды – Радж постоит за себя, тем более за нас…

Когда все ушли, я пригласил Анастасию Михайловну и Терентия Савельевича в дом. Старушка было заупрямилась, боясь, что Радж снова может ее укусить. Но я успокоил её и настоял, чтобы она вошла в дом.

– Сосед, может не стоит? – засомневался старик.

– Здесь неудобно... Заверяю вас, Радж даже голоса не подаст.

Мы вошли в притихшую комнату, отчего она показалась ещё более убогой и маленькой.

Дочь и сын сидели на полу, обняв собаку за шею. Радж лежал, положив лобастую голову на вытянутые вперед жилистые мощные лапы. Он покосился на нас рыжими виноватыми глазами и настороженно поднял уши.

– Лежать, Радж, – сказал я строго собаке и погладил его по лобастой голове. – Это – соседи, люди хорошие...

– Неужто понимает? – кивнул старик на собаку.

– Видите, как внимательно слушает? Переживает за свой поступок... – робко сказала жена. – Вы уж извините, Анастасия Михайловна, с ним такого не бывало...

– Бабушка сама пнула Альму, вот Радж и хватил, – тихо сказал сын.

– Не его же... Водют тут всяких кобелей... – не осталась в долгу соседка.

– Выведите его в сени, – сказал я детям. – Нам поговорить надо.

Радж поднялся и с опущенной головой первым направился в сени. За ним пошли ребята.

– Отец, глянь-ка, и вправду, кажись, понял! – изумилась Анастасия Михайловна.

– Вижу, – отозвался старик. – А справку, сосед, всё же покажь, может зятья и правы, – сказал Терентий Савельевич. – Они народ молодой, грамотный, их не проведёшь...

Моя жена достала коробку, где лежали все документы Раджа – родословная, справки о прививках, дипломы, жетоны...

Сосед внимательно прочитал справки о прививке от чумки, бешенства и спросил:

– Не подделка?

– Я ж не враг своей собаке...

– Оно, конечно, – с интересом читая родословную Раджа, буркнул старик. – Это что ж, такие знаменитые родители у него?

– У собак родословные точные... – и я рассказал о клубах собаководов, питомниках, где выводятся элитные породы, о преимуществах и достоинствах той или иной породы. Старик внимательно и с интересом слушал меня, его всегда озабоченное домашними заботами лицо подобрело, стало мягче.

– Скажи, сосед, только как на духу, неужто в этой бумажке точно указаны все родичи твоего пса? – с недоверием посмотрел старик на меня и кивнул в сторону сеней, где с Раджем тихо занимались дети.

– Истина, Терентий Савельевич... – подтвердил я.

Сосед вздохнул шумно, блуждая выцветшими от времени глазами, и попросил:

– А погладить его можно?

– Ты что, старый, рехнулся? – прервав беседу с моей женой, уставилась на мужа соседка. – Мало тебе, что меня хватанул?

– Это впервые с ним... Он всё понимает... – виновато заметила жена.

Я окликнул Раджа. Он вошёл с достоинством, оглядел соседей и лёг возле меня в положении "сфинкса". Дочь и сын стояли у порога и настороженно смотрели на нас, чем-то закончится для всех нас этот разговор…

– Раджик, сосед наш – человек хороший... Ты ему понравился. Он хочет погладить тебя. Ты же у нас умница... – и я почесал за клинастыми, горячими у основания ушами. И почувствовал, как Радж напрягся. – Терентий Савельевич, можете поласкать его...

Старик робковато протянул руку к Раджу. Я подсказал, чтобы он был смелее, не делал резких движений. Но как только чужая рука коснулась чёрной спины Раджа, у него под кожей пробежали мелкие волны, будто ему неожиданно стало холодно. Я успокоил собаку: потрепал по мощному загривку, сказал нежные слова. Сосед осмелел и провел ладонью по голове, по спине, легонько прихлопывал по крестцу.

Радж лежал чёрным изваянием и преданно смотрел на меня.

– Совсем псиной не воняет, – резюмировал старик. – Будто и не собака... Гладкий, чёрт...

Радж повернул голову на соседа, в рыжих глазах блеснули огненные бесенята.

– Сосед пошутил, – успокоил я Раджа и положил руку ему на голову. – Ты понравился ему...

– Неужто понял? – старик вперился в Раджа. – Надо же!

Пока мы мирно разговаривали с Терентием Савельевичем о собаке, его повадках, моя жена вела тихую беседу с пострадавшей об ущербе, нанесённом Раджем её гардеробу. И в то же время я слышал, как жена мягко и тактично защищала Раджа...

– Я, как и вы, Анастасия Михайловна, не люблю собак... Честно окажу, даже не хотела, чтобы в квартире жила собака, да ещё такая большая. Однако со временем привыкла – Радж покорил меня понятливостью, преданностью... Понятно, что мы возместим... юбку, бельё...