я христианин. Послание Иакова, 1-я глава, 6 стих: «Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому

что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой». Это очень страшное

для меня место Писания. Говорят, что психологи обычно избирают область психологии для себя, потому

что они чувствуют, что сходят с ума, и хотят себя излечить. Я должен признать, что избрал область

христианского свидетельства и философии религии по схожим причинам. Я был воспитан в

христианской вере, у меня родители христиане. И я не помню времени, когда бы я не ходил в церковь и

не поклонялся вместе с христианами. Но с того времени, когда мне исполнилось лет 12-13, я буквально

был поражен массой сомнений и вопросов, на которые мои родители, мои преподаватели Библии и

проповедники не могли ответить. И я много читал, пытаясь найти ответы сам, потому что был

сомневающимся. Я должен сказать, что Послание Иакова глава 1, стих 6 – это для меня как удар плеткой

по спине. Что же, это значит что я не христианин? Меня долгое время беспокоило это место Писания.

Некоторые утверждают (и, опять же, это скорее присуще протестантам, нежели католикам и

православным), что если у тебя есть сомнения, то, на самом деле, настоящей веры-то нет и не было. Это

особенно характерно для людей строго кальвинистских взглядов. С точки зрения кальвиниста, вера – это

нечто, что Бог в тебе совершает. Это не твоя реакция, а просто Бог в тебе создает веру, и Бог не стал бы

создавать какую-то веру с изъянами и сомнениями. Поэтому ясно, что если у тебя есть сомнения или

вопросы, то значит это в тебе не божья вера. То есть у тебя ее нет и даже с самого начала не было. Это

ужасная позиция, и найти себя в таком положении ужасно. Я думаю, что многие протестанты

чувствовали, что они буквально не могут признаться себе в том, что у них есть сомнения. То есть если

они чувствуют, что у них возникают в разуме сомнения, то они немедленно должны их отвергнуть,

изгнать из сферы своего сознания. Ими движет страх, что из-за сомнений они попадают в число

погибших, а не избранных ко спасению. Я думаю, что это очень опасно. Если я пытаюсь подавить в себе

сомнения, то я только придаю им силу. Потом мы еще поговорим об этом подробнее. Любая идея,

которую вы пытаетесь в себе подавить, тем самым только усиливается.

Если я вам скажу сейчас: «Всего семь минут до перерыва осталось, но вы не думайте об этом. Ни в коем

случае не думайте о перерыве. Ни в коем случае не думайте о чашке вкусного горячего чая. Не думайте, изгоните из разума это всё. О чем угодно думайте, только не об этом». Тогда очень скоро только об этом

вы и будете думать. То же самое справедливо и для сомнений. Если вы пытаетесь подавить любое

сомнение, которое у вас есть, то какая-то часть вашего разума уже говорит, что если вы честно это

рассмотрите, то вам придется отказаться от своей веры. И, таким образом, какая-то часть вашего разума

уже впадет в неверие.

Давайте поговорим на тему сомнений. Поговорим о трудностях, связанных с сомнениями.

Во-первых, фактически мы можем говорить о множестве вариантов сомнений во всех областях,

связанных с верой, необязательно с религиозными верованиями. Это, может быть, поможет нам понять

природу сомнений в религиозной области, в области религиозных верований и убеждений. И еще это

поможет нам понять некоторые споры, которые идут в связи с вопросами веры.

Представьте себе шкалу верований любого воззрения, где любое убеждение может попасть на любую из

градаций этой шкалы. Например, вот здесь (на одном краю) находится видимое. Я вижу и поэтому верю

в то, что вижу. Верю в то, что Игорь сидит напротив меня, потому что вижу это. Сомнений у меня очень

мало по этому поводу, потому что зрение чаще всего психологически адекватно отражает

действительность. То есть мне нужно изобрести какую-то безумную идею, в соответствии с которой

несмотря на то, что я вижу, я смогу всё же думать, что его здесь нет. Либо у меня галлюцинации, либо я

какой-то травки себе добавил в чай, либо я в матрице, и это всё вообще одна большая иллюзия и ничего

этого на самом деле нет. Так что обычное зрение обладает очень убедительной силой, это принцип

самоочевидности. Но если мы начинаем передвигаться по этой шкале к другой крайней точке, ко всё

более и более невидимому, то сомнений возникает всё больше и больше. То есть иногда это правда, а

иногда неправда. Некоторые вещи, которые не очевидны, невидимы. Или есть вещи, о которых я,

возможно, не знаю и могу в них сомневаться.

Например, я не могу с уверенностью утверждать, что у вас такой же образ мысли как и у меня, потому

что я этого не вижу. И я ничего не могу поделать, чтобы добиться абсолютного доказательства, что вы

не робот. Возможно, вы робот. Это старая загадка философов, над которой они размышляли. Но в

реальности, в обычной жизни, мы вряд ли подвергаемся таким сомнениям. Но это возможно, –

сомневаться, вдруг это робот сидит перед вами. Есть другие вещи, которые невидимы, и в них еще легче

сомневаться. Например, вещи, которые превосходят переделы нашего восприятия. И они становятся

очень сомнительными, поскольку мы не в состоянии их воспринимать. И поэтому сомневаемся.

Вторая категория, вторая шкала. Шкала, по которой бегунок может передвигаться от одной крайности к

другой, – известность и неизвестность. Одна крайность – то, что известно, – она слева. А справа –

неизвестность. К известным воззрениям мы привыкли, они привычная часть нашего повседневного

опыта. Например, мы знаем, что такое двери и для чего они. Вот я вижу дверь, и у меня не возникает

сомнений, что входить в здание и выходить должным образом нужно через нее. Я даже никогда не

заботился о том, чтобы решать это для себя. Ну, может быть, только в классе философии, где я учу своих

студентов во всем сомневаться и задавать вопросы. То есть это что-то очень известное, привычное, знакомое. А чем более незнакомым является предмет или явление, тем больше появляется сомнений в

отношении него.

В 20-е годы ХХ века ученые начали формулировать теорию субатомных воздействий. В подобных

теориях сложно проводить измерения опытным путем. Когда квантовая теория развивалась,

воспринимать движение частиц можно было только приняв определенную неизвестность,

неуверенность касательно момента их движения. Нильс Бор был одним из родоначальников этой

теории. И он говорил, что если вас это не беспокоит, то значит вы этого не понимаете. Если у вас нет

сомнений по этому поводу, то значит вы невнимательно к этому относитесь. Здесь речь идет о крайней

степени неизвестности, и поэтому больших продвижений в квантовой механике не было. И чем больше

она изучается, тем более загадочной предстает. То есть она очень загадочная, очень непонятая. Вроде

бы, всё больше и больше известно о ней, но всё более и более всяких недоразумений возникает. И из-за

этого очень много сомнений. Почему? Потому что это совершенно непохоже на наш повседневный

обычный опыт.

У меня есть один знакомый, друг, он очень эмоциональный человек. Он посещает церковь, которую я

посещаю. Он вступает в брак в конце апреля, и они с женой хотят поехать в Калифорнию на медовый

месяц. И она хотела бы полететь в Калифорнию на самолете, потому что на это уйдет всего 4 часа. А он

архитектор, очень образованный человек. Но он не в состоянии посадить себя на самолет. Мы не можем

его убедить в том, что он может сесть на самолет. Мы ему можем показать статистику, что на самом деле

намного безопасней садиться в самолет, чем в машину. Не помогает. У него холодный пот просто от