Тот, словом, сын, который с ним глаз на глаз,

Без братьев, оставался и невольно

Один овладевал его любовью.

Не выдержало любящее сердце

И перстень чудодейственный был порознь

Обещан всем троим. Так время шло.

Не за горами смерть. Отец, чем дальше,

Тем больше все смущается, скорбит:

Двух сыновей приходится обидеть.

Обманщиком явиться перед ними!

Как быть ему теперь? - И вот тайком

Он к мастеру шлет перстень с порученьем.

Какого бы труда, каких бы денег

Ни стоило, согласно образцу

Такие же еще два перстня сделать.

Работа удалась. Три перстня мастер

Заказчику принес - и сам заказчик

Свой перстень отличить не мог от новых.

Обрадованный старец призывает

К себе поочередно сыновей,

Благословляет их поочередно,

По перстню им дает - и умирает.

Ты слушаешь, султан?

Саладин (отворачивается

от него в смущении)

Да, да! Но только

Кончай скорее сказку.

Натан

Я пришел

Уже к концу. Что было дальше - ясно

Само собой. Едва лишь закрывает

Отец глаза, приходит каждый с перстнем

И каждый хочет быть владыкой рода.

Ни розыски, ни жалобы, ни тяжбы

Ничто не помогает: доказать,

Где перстень настоящий, - невозможно.

(Молчит, выжидая ответа султана.)

Почти настолько же, как нам узнать,

Где вера настоящая.

Саладин

И все?

И это мне должно служить ответом?

Натан

Должно служить мне извиненьем только,

Что не берусь я различать те перстни,

Которые отец и заказал,

Чтоб различить нельзя их было вовсе.

Саладин

Что перстни мне! Оставь свою игру!

В религиях, которые тебе

Я перечислил, думаю, найдется

Различие; найти его нетрудно

В одежде даже, в пище и питье!

Натан

Но только не в основах. Ведь основа

У всех одна: история, не так ли?

Где - летопись, где - устное преданье!..

И на слово истории должны

Мы верить?.. Нет? Кому ж мы верим больше?

Родным конечно? Кровным? Чьей любовью

Мы живы с детских лет? Кем никогда

Мы не были обмануты, иначе

Как из любви, для нашего же блага?

Где верою все держится, возможно ль,

Чтоб праотцам твоим перед своими

Я отдал предпочтенье? И напротив:

Как требовать могу я от тебя,

Чтоб уличал во лжи своих ты предков,

Моих признавши? Это будет верно

И в отношеньи христиан, не так ли?

Саладин

(Клянусь, он прав! И я умолкнуть должен.)

Натан

Теперь к перстням позволь мне возвратиться.

Как сказано, пошли у братьев тяжбы;

И каждый присягал перед судьей,

Что перстень им из рук отца получен

И был ему давным-давно обещан:

И было верно это утвержденье!

При этом каждый всем на свете клялся,

Что обмануть его отец не мог,

Что доброго отца и заподозрить

Не смеет он в обмане, что скорее

Он братьев обвинил бы в плутовстве,

Хоть до сих пор способными на это

Их не считал; но не уйдет виновный:

Разыщет он его и отомстит!

Саладин

А что ж судья? Услышать любопытно,

Как ты судью заставишь говорить?

Натан

Судья сказал: "Иль вашего отца

Доставьте мне сейчас, иль прочь идите.

Не думаете ль вы, что я обязан

Загадки вам разгадывать? Иль ждете,

Чтоб сам заговорил желанный перстень?

Постойте-ка! Я слышал, он имеет

Таинственную силу - привлекать

Особую любовь людей и бога

К владельцу своему. Вот где разгадка!

Ведь силы этой нет в перстнях поддельных!

Который же из вас двумя другими

Всех более любим? Ну, говорите!

Молчите вы? Так, значит, ваши перстни

На вас одних и действуют? Других же

Их сила не касается? И каждый

Себя же самого всех больше любит?

О, если так, то явно: все вы трое

Обманщики, введенные в обман!

И перстни ваши все поддельны, явно.

Должно быть, настоящий был потерян;

Чтоб скрыть и заменить потерю эту,

Отец и приказал уж заодно

Для каждого из вас по перстню сделать.

Саладин

Прекрасно! Восхитительно!

Натан

"Итак,

Судья все продолжает, - если нужен

Вам не совет, а приговор, - ступайте!

Совет же мой таков: что вам дано,

С тем вы и примиритесь. Перстень есть

У каждого: пусть каждый и считает,

Что перстнем он владеет настоящим.

Быть может, ваш отец не захотел,

Чтоб воцарилась в роде тирания

От перстня одного. Он вас любил,

Как видно, равно всех; не потому ли

Он не решился двух из вас обидеть

На пользу одному? Так подражайте ж

Отцу в любви и строго неподкупной

И чуждой предрассудков! Силу перстня.

Какой кому вручен, друг перед другом

Наперерыв старайтесь обнаружить!

Чтоб сила эта крепла, будьте сами

Скромны, миролюбивы, милосердны

И преданы чистосердечно богу!

И если та же сила неизменно

Проявится и на потомках ваших,

Зову их через тысячи веков

Предстать пред этим местом. Здесь тогда

Другой судья - меня мудрее - будет.

Он скажет приговор. Ступайте!" - Так

Закончил речь судья благоразумный.

Саладин

О боже! Боже!

Натан

Если, Саладин,

Ты чувствуешь в себе на то призванье

Мудрейшим этим быть...

Саладин (порывисто схватывает

его за руку и до конца не выпускает ее)

Я? Я - ничто?

Ничтожный прах? - О боже!

Натан

Что с тобою?

Саладин

Натан, Натан! Ведь тысячи веков

Не минули еще. И мне ли место

Судьи занять! Прощай. Но будь мне другом.

Натан

И больше ничего ты мне не скажешь?

Саладин

Нет, ничего.

Натан

Ни слова?

Саладин

Нет. А что?

Натан

Есть просьба у меня - и я хотел бы

Когда-нибудь, при случае...

Саладин

Да разве

Для просьбы нужен случай?.. Говори!

Натан

Я совершил далекую поездку,

Собрал долги и думаю: не много ль

Скопилось у меня наличных денег?

Такие времена теперь настали,

Что надо обо всем подумать. Я

Не знаю, где мне их держать без риска?

И вот пришло мне в голову: уж если

Все ждут войны, война же вызывает

Расходы чрезвычайные, - быть может,

Нуждаешься и ты кой в чем...

Саладин (пристально глядя

на него)

Натан!

Я не желаю знать, успел ли Аль-Гафи

С тобою повидаться, не желаю