В его голове просто не укладывалось, что можно что-то взять без разрешения.

- Меня это не интересует, - поморщился Саприче, пряча брюку под стойку.

- Но...

- Меня это не интересует! - раздражённо, с нажимом, повторил Саприче. - Я здесь воспитанием детей не занимаюсь. У него есть родители, вот пусть они за ним и следят.

Колори недоуменно уставился на Саприче.

- Так что, - словно не замечая его взгляда, проговорил Саприче, - ты брать что-нибудь будешь?

Колори прочистил першащее горло.

- Буду... - выдавил он.

- Что?

- Мне бы колыбель и с десяток пелёнок..

- Колыбелей нет. Коляска подойдёт? - Саприче указал в угол, где, блестя металлом ручек и красной натянутой кожей, стояла коляска на колёсах. Такая, как описывала тёща.

- Да.

Саприче быстро защёлкал клавишами калькулятора.

- С тебя сто двадцать единиц.

- Но... у меня нет.

- Как - нет? - изумился Саприче. - Ты же за брюку от меня около тысячи получил!

Колори покраснел.

- Да вот, нет...

- Я тебя предупреждал, - вздохнул Саприче, - чтобы ты не выбрасывал. А просто так я ничего дать не могу. Сам понимаешь, что эксперимент должен быть чистым.

Колори сник. Саприче уел его его же словами. Он потоптался на месте.

- А если за брюку? - внезапно спросил он, вспомнив, каким образом Жумире попал в кинозал.

- За брюку можно, - согласился Саприче. Он поднял глаза к потолку, пошевелил губами, подсчитывая цену. - Значит, так: за десяток пелёнок - два мешка брюки, за коляску - двадцать.

Колори оторопел. Двумя мешками брюки его семья кормилась целый месяц. А на зиму он оставил брюки в обрез, отдав излишки упросившему его Саприче. Он покачал головой и в полной растерянности пошёл к двери.

- Как знаешь, - сказал ему в спину Саприче. Колори спустился с крыльца лабаза, и тут на его плечо опустилась чья-то рука. Он обернулся. Перед ним стоял Воличи, брюковод с соседней улицы.

- Здравствуй, Колори.

Колори кивнул.

- Извини, я тут слышал твой разговор с Саприче... Вот, возьми. - Воличи протянул ему красную бумажку. - Это всё, что у меня осталось. Детям на киношку берёг...

Колори посмотрел на протянутую бумажку и покачал головой.

- Нет, спасибо. Это ведь тоже детям...

Он отвернулся и пошёл прочь.

- Колори! - догнал его Воличи. - Слушай, тут пару недель назад Малькаве брал три рулона материи. В том числе и рулон фланели - из неё хорошие пелёнки получаются. Зайди к нему.

Колори воспрянул духом.

- Спасибо, - поблагодарил он Воличи и с лёгким сердцем направился к Малькаве.

Малькаве встретил его настороженно, а, когда узнал о цели визита, совсем потух.

- Ты знаешь, - сказал он, старательно отводя глаза в сторону, - я все твои деньги потратил на костюм Атолике. Вот если ты купишь у Саприче фланель, то я тебе бесплатно и нарежу пелёнок, и подошью края...

Колори опешил. У него язык не повернулся сказать Малькаве, что из трёх рулонов ткани, которые тот приобрёл у Саприче, можно пошить не один десяток костюмов.

- Извини, - сумел лишь выдавить он и ушёл.

Возле калитки своего дома Колори долго стоял, не решаясь войти. Что скажет Ириси?

Наконец, в сердцах махнув рукой, он прошёл вокруг дома в амбар, набрал два мешка брюки и погрузил на тачку. Пелёнки будут. А колыбель он выдолбит из бревна сам. Такую же, в какой его качала мать. А нехватку брюки он восполнит рыбой - акве Беструде в беде не оставит.

И была осень.

И были сумерки.

- "...Состоятся первые в истории Брюки выборы президента, говорил хорошо поставленный голос диктора. - На этот пост претендуют: лидер национальной партии, доктор права, господин Штрибути; глава межрегионального банка, известный финансист, господин..."

"Вот нашу планету и окрестили, - равнодушно подумал Колори. - Брюка. Кажется, точно так же в своё время на Земле окрестили целый континент Америкой, не спрашивая мнения местных жителей..."

Он открыл холодильник. Надрезанный пакет молока сиротливо стоял на верхней полке. Это для Стинти.

- "...По прогнозам экономистов, - продолжал диктор, неурожай брюки в этом году приведёт к жёсткому лимитированию продуктов питания. Галактический валютный фонд предложил выделить займ в размере тридцати миллиардов долларов при условии продолжения на Брюке демократических реформ..."

"Где достать деньги?" - думал Колори. Пять лет назад, когда только ввели деньги, Саприче стал продавать свои товары в долг. И не пришлось тогда Колори долбить колыбель из бревна. Обрадованная таким поворотом Ириси в рассрочку приобрела коляску, распашонки, кучу разнообразных земных игрушек, а также холодильник и радиоприёмник. Хорошо телевизор не взяла, потому что за всё это Колори с трудом расплатился за четыре года. Но тогда были хорошие урожаи... В этом же году из-за глупой, случайной смерти Огородника под колёсами автомобиля, некому было заговорить поле, и на него нахлынули полчища насекомых и грызунов. Возле леса посевы вчистую потравила паця, а закончила разорение брюковница, поскольку стреши ушли из канавы в лес, так как сточные воды из построенного в имении Саприче фармацевтического заводика по переработке брюки в патентованный биостимулятор для землян прорвали трубу и просочились на поля.

- "...Созданное министерство финансов объявило введении налогов на землю и недвижимость. Размеры налоговых ставок публикуются в печати..."

- Что смотришь? - раздражённо спросила Ириси. Ничего в холодильнике нет!

Колори захлопнул дверцу.

- А мясо айреда уже кончилось? - спросил он.

На прошлой неделе свояк заколол последнего айреда, и немного мяса перепало Колори.

- Вчера доели! - сорвалась на крик Ириси. - Ты работу нашёл?!

Стинти проснулась в кроватке и заплакала.

- Тише вы, - шикнула свекровь и бросилась за ширму успокаивать ребёнка.

Колори устало опустился на стул.

- Нет. Саприче закрыл завод. Сырья нет.

Ириси заплакала.

- Завтра поеду в Город, - словно оправдываясь, пробормотал Колори. - Может, там что найду...

- "...Беспорядки в поселениях аквов на Побережье достигли небывалого размаха. При разгрузке сейнера компании "Фиш" толпа голодных аквов разграбила весь улов. Зачинщики беспорядков настаивают на упорядочении лова рыбы, так как её бесконтрольный отлов компанией приводит к хищническому уничтожению косяков тульца - основной пищи аквов на Побережье..."