Справившись с ремнями, я спросила:

- Теперь что?

- Бери нож и распори шов, - он поморщился. – По-другому не получится.

- А ты не боишься? - спросила я его, взяв в руки один из его ножей.

- Очень, - хмыкнул он. – Режь.

Мне пришлось повозиться, шва почти не было видно из-за засохшей крови. К тому же Альдо все время переминался с ноги на ноги и ругался. Мне это надоело, и я просто разрезала липкую кожу. Отбросив истерзанную куртку в сторону, он облегченно выдохнул и сказал:

- Теперь возьми тот белый порошок и высыпь его в воду.

- Что это? – спросила я, разглядывая крупные белые кристаллы в чашке.

- Соль, - буркнул он, осторожно залезая в бассейн.

Я поспешно отвернулась.

Он лежал там долго. Я убрала то, что осталось от его одежды, и сходила за ужином. На кухне, Хоранд, захлебываясь от восторга, рассказывал, как они выслеживали и убивали стаю песчаников. Рави, кусая губы, сидел рядом.

Вернувшись, я чуть не выпустила поднос из рук. Альдо, в чем мать родила, стоял посреди комнаты.

- Ты должна помочь мне еще раз.

- А ты не мог бы прикрыться? – я зажмурилась. – Ты специально это делаешь!?

Альдо фыркнул, и я услышала слабый шорох.

- Ну вот, ты пропустила все самое интересное.

- Извращенец! – я осторожно приоткрыла один глаз. Он обвернулся полотенцем.

- Мне нужно, чтобы ты намазала меня мазью и перевязала. И это лучше сделать с открытыми глазами, найлек, - он указал на широкую полотняную полосу и стеклянную чашку с коричневой массой. И повернулся ко мне боком, немного приподняв руку. Я снова охнула, его бок был ужасного фиолетово- красного цвета.

- Ты уверен, что у тебя не сломаны ребра? Может все-таки позвать Зиллу?

- Не надо, к утру все пройдет. Давай же, Кирен, я голоден. И мне надоело стоять с поднятой рукой!

Я осторожно начала втирать мазь, стараясь делать это как можно легче. На багрово-синей коже четко выделялся ряд ровных вертикальных надрезов, и я с ужасом поняла, что это моя работа. Я порезала его, когда распарывала шов на куртке! Я и подумать не могла, что этот нож настолько острый!

Альдо дернулся, мазь попала на ранку.

-Жжет, зараза!

-Прости, я не думала…. Почему ты не сказал, что я поранила тебя? – Альдо скосил глаза вниз.

- А, это? Ты опять пустила мне кровь, найлек? – усмехнулся он. – У тебя интересные привычки!

- Я не хотела, правда! Тебе очень больно? – я чувствовала себя виноватой.

Но он не обращал на мои извинения никакого внимания.

- Хватит мази, теперь полотно и потуже, - скомандовал он.

Я обмотала его широкой полосой, и, закрепляя концы на груди, подошла совсем близко. Я чувствовала, как от его дыхания шевелятся волосы у меня на макушке.

Пальцы не слушались, и мне никак не удавалось завязать узел, я наклонилась и в этот момент Альдо глубоко вздохнул. Мои губы на мгновение прижались к его груди, впечатление было такое, будто я поцеловала раскаленную сковородку. Кое-как заправив непослушные концы, я поспешно отошла в сторону. Губы горели, как в огне.

Все еще смущаясь, я решилась посмотреть на него. Обмотанный полотном, с полотенцем на бедрах он выглядел несколько комично, и мне стало немного легче.

- Из тебя получилась очень симпатичная барышня, - усмехнулась я.

- Я девушка не стеснительная и запросто могу раздеться, - осклабился он. – Вот тогда и посмеемся.

Стараясь не обращать внимания на полуголого Альдо, я накрыла на стол.

- Ты говорил, что голоден. Ужин на столе.

- Ты такая заботливая, с чего бы это?

- Это расчет! Ты начнешь есть и заткнешься!

Это наверняка плохо кончится. Уже дважды я пошла на поводу у своих не вовремя разыгравшихся гормонов. И чем все кончилось? Болью, разочарованием и пустотой. Я буду законченной идиоткой, если наступлю на те же самые грабли в третий раз. Разница только в том, что сейчас искушение просто… дьявольское!

Проще всего было бы не мучиться, а плыть по течению, но очень скоро меня прибьет к берегу и треснет о камни. Будет больно…

- Я не хочу, чтобы было больно!

- Этого не будет, - спокойно сказал Альдо за моей спиной.

Я сказала это вслух?! Какой ужас! Я сжалась в комочек и замерла. Мы молчали целую вечность.

- Зачем ты так поступаешь с собой? - голос Альдо был как мед и бархат. – Ты что, совсем себя не любишь? Почему?

- Я слышал, как ты говорила с Нури, - он понизил голос до хриплого шепота, и я судорожно вздохнула. – Это самая большая глупость, которую я слышал от тебя.

-Посмотри на меня, найлек. - Он легко толкнул меня плечом.

- Ты храбрая, ты умная, ты хорошая, ты…, - если он скажет «красивая» я разревусь! Но он вздохнул и сказал:

- Ты… не толстая.

- Я не хочу об этом говорить.

- Я сказал правду. Если тебе нравиться жить, сомневаясь в себе, пожалуйста, - Альдо недовольно дернул плечом. – Но не требуй этого от меня, - глядя на меня потемневшими глазами, закончил он.

Я села, кутаясь в одеяло.

- Мне уже говорили нечто подобное, а потом… было очень больно, - тихо ответила я.

- Ловец, да? – Альдо вопросительно поднял бровь. – Если он умрет, тебе станет легче?

Я покачала головой.

- Дело не в нем.

- Тогда кто? - буркнул он.

Мне было трудно говорить об этом, но сопротивляться его глазам было невозможно.

- Грустная история…. С такой толстой занудой, как я никто не хотел общаться…, – пожала я плечами, а Альдо пренебрежительно фыркнул.

- В интернате со мной дружили только книжки, ну и Светка. Было весело, но на танцы с ними не пойдешь! Даже на выпускном никто не пригласил, - озвучила я старую обиду. – В институте было так же…, пока я не встретила Антона.

- Кого? – Альдо подозрительно прищурился и подобрался ближе.

- Самый симпатичный мальчик на потоке, - выдохнула я. - Когда он впервые подошел и заговорил, я чуть в обморок не упала. Он вел себя так, как будто ему наплевать, что я нескладная, бесформенная ботанша. На свидание я собиралась в полуобморочном состоянии, - я замолчала, продолжать не хотелось, но в то же время хотелось выговориться.

Альдо сидел молча, но с презрительно-мрачным выражением лица.

- Ради него я была готова на все. На все, понимаешь?! А он использовал меня…. Мажорный мальчик сильно отставал в учебе, еще чуть-чуть и прощай институт! Я ночами сидела над его курсовой, а он зажигал по клубам. Глупая влюбленная дурочка… Как только угроза вылета миновала, Антон бросил меня, при всех… смеялся, что я должна быть признательна ему, если бы не он, то я так бы и умерла старой девой. А теперь у меня есть что вспомнить…, - я говорила все тише, а слезы сами текли по лицу и капали мне на руки.

– Мне хотелось умереть, - тихо добавила я.- Светка неожиданно вернулась…

Альдо смотрел на меня, не моргая, он как будто окаменел.

- Она вызвала скорую, наплела им, что я отравилась колбасой. Фельдшер промыл мне желудок, вкатил снотворное и уехал.

Ну да…, а когда я проснулась, сказала: «Что толку от твоих соплей? В конце концов, все живы и никакой особой трагедии не произошло. Подумаешь, бросили ее! Неужели ты на что-то надеялась? Днем раньше днем позже, какая разница? И потом, говорят он хорош в постели. У тебя есть что вспомнить, подруга!»

Конечно, мы поссорились, и я даже вещи собрала, но потом… а куда мне было идти? Одиночество пугало меня больше.

- Ты думаешь, что я такой же как этот … эти…, что обидели тебя?

Я подняла голову и посмотрела на него.

- Все дело в Договоре, ведь так?

Он медленно поднялся и меня обдало волной холодного презрения.

- Что для тебя важнее Кира? Быть оставленной или никогда не быть любимой?

Не сказав больше ни слова, он вышел в сад и будто растворился в темноте. Мне очень хотелось позвать его, но я уткнулась в подушку и приказала себе не думать о нем.

часть девятая

Следующие несколько дней Альдо меня попросту игнорировал. И если бы не тот факт, что большую часть дня я проводила в городе, возясь с малышами, то я запросто могла провалиться в жесточайшую депрессию. Моя не очень умелая педагогическая деятельность отвлекала и выматывала меня. Вечером я была способна только на то чтобы немного пожалеть себя перед сном.