— Кушать подано! — объявил Тарик, — но нам, к сожалению, пора, — и потянул Одиссея за рукав прочь.

Одиссей оглянулся на бегу: похожий на безобразную русалку, Аполлон — Воблын Глаз бился на столе среди разнообразной посуды и яств, выразительно выкрикивая временами:

— Вот! Я! Вот! Сейчас!

Сходство с русалкой ему придавали ноги, скованные у щиколоток тонкой металлической полоской — наручниками. Аполлон судорожно взмахнул этими самыми ногами и наконец, с шумом громом и проклятиями, завалился вместе со столом. Но Одиссей этого уже не видел, он мчался вслед за стремительно летевшим вперед другом Тариком по лабиринту «ординарной базы товаров разнопланового профиля».

Их внезапное появление в зале где проходил монтаж Межвселенского транстелепорта было воспринято весьма разнопланово: мистер Дрыгг что-то сдавленно пискнул и метнулся в дальний угол, где оказалась, хоть и не заметная, но вполне ординарная дверь, мистер Крагг наоборот — замер и как бы одеревенел.

— Осторожнее, у него утилизатор! — успел предупредить друга Тарика Одиссей.

Но Таргитай лишь презрительно фыркнул:

— Мистер Крагг — вы арестованы!

— I not andestend, — вяло возразил мистер Крагг.

— Бросьте! Все вы прекрасно понимаете. Вы собирались нарушить монопольное владение нашей Вселенной на Материю!

— Я не есть специалист по тканям, — живо парировал мистер Крагг.

— Не притворяйтесь! Речь естественно идет не о тканях, а о Материи, из которой состоит Наша Вселенная. То есть о попытке заключить сделку о экспортировании Нашего Вселенского Достояния… в обмен на побрякушки… широкого профиля!

— Но это взаимовыгодный контракт… есть!!!

— В первую очередь это нарушение закона… есть. Руки вперед!!! — сурово закончил Тарик, сразу же превратившись в Таргитая.

— Вы очень будет сожалеть и каяться! — буркнул мистер Крагг покорно протягивая вперед все свои руки.

«Девять!» — восхищенно подумал Одиссей и тут же решил, что он рано радуется. Ведь он сам оказался причастным к этому Межвселенскому безобразию.

Пока Таргитай задумчиво переводил взгляд с непарного числа «рук» мистера Крагга, на не рассчитанные для такого подвида разумных существ наручники, в комнату, прыгая на скованных ногах, ввалился Аполлон — Воблын Глаз.

— Вот они!!! — в вожделении возопил «античный красавец», и из-за его спины на передний план выдвинулся жук-Голиаф.

— А!!! — взревел Голиаф, глядя на побледневшего Тарика наливающимися кровью глазами, — ты опять здесь?! Сейчас мы тебе… в двух словах!

Одиссей в этот момент краем глаза успел заметить, как мистер Крагг шмыгнул вслед за мистером Дрыггом.

«Но как же друг-Тарик???» — пронеслось в голове растерявшегося Одиссея…

— Всем стоять на своих местах! Трансгалактическая полиция!!! — это, как и положено, в самый ответственный момент, прибыл доблестный комиссар Фройд.

«Теперь здесь и без меня разберутся», — решил Одиссей и скользнул вслед за беглыми мистерами.

Потайная дверь вела к потайной же, но одновременно винтовой, лестнице, которая, в свою очередь, вела бог знает куда, но неукротимо вверх!

«Такое впечатление, что эта лестница прямо в их Дружественную Вселенную…» — задыхаясь подумал Одиссей «накручивая» сто семьдесят восьмой виток, но на двести пятидесятом Быстроногий наконец вполз на крохотную, метра три в диаметре, площадку и немного передохнул не вставая. Прямо у люка, через который проник обессилевший Одиссей, словно два спущенных воздушных шара, бесформенной кучей тряпья валялись два балахона.

— А где же содержимое? — сам себя спросил обескураженный Одиссей, — не голыми же они отсюда ушли, в самом деле… да и куда тут уйдешь?

Одиссей выглянул в крохотное окошко и понял, что находиться в башне с рекламой «очень нужной штучки», то есть в самом центре империи «Товаров и профилей». А в самом темном углу, этого самого центра, лежало два предмета, очень напоминающие две мумии, средней сохранности.

Одиссей подошел поближе и по очереди внимательно исследовал два подозрительных свертка. Темно-коричневые блестящие поверхности свертков, словно сделанные из мастерски обработанного дерева ценных пород, матово поблескивали в полумраке. В каждом из свертков могло легко разместиться по Одиссею.

«Странно!» — подумал Одиссей, присев на корточки подле «мумий», — «неужели это часть аппаратуры, в их, так сказать, иновселенской оригинальной упаковке?»

На поверхности свертков Одиссей с трудом различил как бы выпуклый оттиск личности то ли мистера Крагга, то ли Дрыгга.

«Уж больно это смахивает на саркофаг. Только, вряд ли мистер Крагг так скоропостижно сыграл в ящик!» — пришел к резонному выводу Одиссей — хитроумный и решительно постучал костяшками согнутых пальцев по тем местам свертков где угадывалась наличие головы.

— Не кантовать! Есть!!! — раздалось из одного «свертка».

— Занято есть!!! — донеслось из второго.

«Ага, голубчики! Оба здесь… есть!» — обрадовался Одиссей и поспешил вниз: туда, где он на время оставил друга Тарика и комиссара Фройда наедине со звероподобным Аполлоном и не менее подобным жуком — Голиафом…

В зале, где стоял Межвселенский транстелепорт, сразу возникало ощущение будто здесь только что окончилось ковровое бомбометание или полным ходом идет капитальный ремонт, силами местной интеллигенции в порядке шефской помощи. (Какие там силы! Сила есть — ума не надо, а ум есть — то должна же природа это хоть чем нибудь компенсировать?)

Сам телепорт являл собой единственный неповрежденный оазис. Среди этого полного разора хорошо различались четыре фигуры, застывшие в очень различных позах.

Чуть отстраненно от всех находился друг Тарик. С видом исполненного долга он сидел привалившись спиной к телепорту и задумчиво глядел в даль. Перед ним лежал жук Голиаф, упакованный не хуже «мумии мистера Крагга» (или Дрыгга). Рядом с Голиафом в замысловатой позе ерзал Аполлон. Теперь у него были скованы не только ноги, но и руки, а третья пара наручников замыкала между собой первые две. А над всем этим благолепием возвышалась торжествующим монументом воздвигнутым то ли в честь удачно проведенной Трансгалактической компании, то ли в честь победы в Трансгалактическом соревновании, фигура доблестного комиссара Фройда.

— Крагг и Дрыгг в башне, но почему-то скоропостижно мумифицировались! — радостно объявил Одиссей.

— Ничего, это им не поможет! — сурово буркнул грубоватый Фройд и благосклонно кивнул Одиссею, а переведя взгляд на запакованного Голиафа, еще более сурово закончил, — как и вам… Кстати, как вас прикажете величать?

Голиаф мрачно ухмыльнулся и процедил:

— Мистер Прыгг я есть.

— Только вот куда прыг? Впрочем, кажется вы свое уже отпрыгали. Ну?

— У вас комиссар — гипертрофирована подозрительность. Я есть Прыгг, — пробурчал новоявленный мистер Прыгг.

— А мы сейчас поглядим: у кого что гипертрофировано, а что атрофировано… — зловеще прорычал оскорбленный комиссар Фройд и выхватил из складок своего балахона лазерный скальпель.

«Что он собирается предпринять?!» — с ужасом подумал Одиссей и, с криком «Не убий!!!», бросился к комиссару и повис на его занесенной для скорой и может быть даже справедливой, но все равно неприемлемой для истинного гуманоида расправы, руке со зловеще сверкающим жалом лазерного скальпеля. Фройд словно надоедливую муху мимоходом стряхнул с себя сентиментального Одиссея и, широко размахнувшись, полоснул тонким лазерным лучом по «лицу» жука «якобы Прыгга». Коричневое хитиновое покрытие «лица» лопнуло… и оказалось маской!

— Зевс?!! — удивленно выдохнул совершенно потерявший ориентацию Одиссей, дивясь на такую знакомую лысину.

— А ты что, надеялся что он — Афродита? — грубо огрызнулся за Зевса стреноженный Аполлон.

— Комиссар, дайте мне скальпель! Я сам посмотрю: кто внутри этого… Аполлона! — решительно сказал Одиссей, желая хоть как нибудь загладить очередную свою оплошность.

— Э-э-э! Комиссар, ничего ему не давайте! Вы же меня знаете: я — это я! И снаружи и, так сказать, изнутри.