— Ты прав, — согласилась я, снова заталкивая свою разыгравшуюся подозрительность поглубже. Такими темпами она скоро превратится в нормальную такую паранойю. — Так даже спокойнее.

После пережитых сегодня потрясений думать совсем не хотелось, хотя в голове то и дело всплывали разные вопросы, ответов на которые не было. И даже несмотря на моё больное любопытство, я решила, что на сегодня шокирующей информации уже и так больше чем достаточно.

***

Утром оказалось, что дальнейший наш путь ведёт далеко в горы. Ну, может не так уж и далеко, вот только дорог там не имелось. И добраться туда было возможно либо пешком, либо верхом на лошади.

Когда мы вышли из дома, во дворе нас уже ждали три оседланных жеребца. Я уж было решила, что с нами поедет кто-то ещё, но оказалось, что третий конь для моего чемодана. «Гостеприимные» хозяева демонстративно меня проигнорировали, разговаривая и прощаясь только с Тамиром, как будто я была для них простым предметом мебели.

Конь мне попался спокойный, покладистый. Седло показалось мне очень удобным, так что от этого горного утреннего путешествия я получала огромное удовольствие. Пейзаж вокруг казался неповторимо прекрасным. Высокие горы, огромные деревья и вокруг только пёстрая зелень и шум летнего леса.

Когда тропинка стала шире, я поравнялась с Тамиром и всё-таки решила спросить:

— Знаешь, почему-то я не верю, что так не понравилась Мэй и её сожителю, только из-за привычной ненависти ко всем чужакам. Или они никогда не слышали о законах гостеприимства?

— Наверно, нужно было сказать тебе об этом раньше, — задумчиво проговорил Тамир, не поворачиваясь ко мне, — но на хорошее отношение местных жителей можешь не рассчитывать. Для них ты чужая. И я не смогу их переубедить. Они будут мириться с твоим присутствием только из-за того, что ты под моим покровительством.

— Но почему? — удивилась я. Перспектива быть всеобщим изгоем совсем не радовала.

— Долго объяснять, — попытался уйти от ответа мой спутник.

— А я никуда не спешу. Если уж готовиться к тому, что меня будут все ненавидеть, то хотелось бы знать, за что. Думаю, это справедливо.

— Согласен с тобой… Ладно. Наверно, стоит начать с того, что жители наших городов немного отличаются ото всех, с кем ты встречалась раньше. Мы называем себя эргонцами… или эргонской расой. Так уж получилось, что изначально мы были наделены гораздо большим энергетическим потенциалом, чем остальные жители этой планеты, и могли его использовать. В разное время люди называли нас то магами, то колдунами, иногда даже демонами. Одни видели в нас защиту, другие угрозу. А чаще всего просто боялись… Люди вообще склонны пугаться всего, чего не в силах понять или объяснить. А доказывать им что-то бесполезно, — он грустно улыбнулся. — Было время когда наш народ решили попросту истребить. Это была, так называемая «охота на ведьм», развёрнутая в средние века Инквизицией. И подобных инцидентов в истории было много. С тех самых пор мы решили окончательно отделиться и жить только своими общинами. Ведь если люди хотят верить в то, что нас не существует, пусть верят. Так всем спокойнее. И как ты уже заметила, внешне мы почти ничем не отличаемся от обычных европейцев. Единственное что нас выделяет, это особая форма зрачка. Но сейчас и её легко скрыть, используя линзы. — Тамир посмотрел на мою удивлённую, я бы даже сказала, ошарашенную физиономию, и усмехнулся. — Сейчас ты можешь мне не верить, но позже убедишься, что я говорю правду. А тебя здесь не примут только потому, что ты не такая как мы. Понимаешь, люди слишком долго нас ненавидели, и именно из-за них мы вынуждены скрывать своё существование. Это воспитало ответную ненависть. А ты — человек. Правда, с таким уровнем энергетического потенциала, как у тебя, люди встречаются крайне редко. И чаще всего это связано с тем, что кто-то из предков был одним из нас. В случае с тобой, я в этом почти уверен. Среди наших ты будешь считаться полукровкой, а полукровок мои, так называемые соплеменники, любят ещё меньше чем простых людей.

— Но почему тогда ты взялся мне помогать? — удивлённо воскликнула я.

— Просто у меня был выбор, либо устранить тебя, как потенциальную угрозу, как для нас, так и для людей, либо научить контролировать свои силы, — он говорил это таким тоном, как будто вопрос был в том, какого цвета носки сегодня надеть.

— И почему же ты выбрал второе? — спросила я, останавливая лошадь.

— Подумал, что устранить тебя я всегда успею, а так… может быть выйдет какой-то толк.

Я судорожно сглотнула.

— То есть, если я не смогу научиться контролировать эту свою энергию, ты меня просто убьешь? — сама удивляюсь, как мне удалось сказать это таким спокойным тоном.

— Я верю, что у нас с тобой получится до этого не доводить.

— Звучит обнадёживающе, — с нескрываемой иронией ответила я.

Следующие пару часов я предпочитала молчать, переваривая информацию. А подумать было над чем. Ведь теперь стало понятно, что моя жизнь в опасности. Можно, конечно, попробовать сбежать, но в том, что рано или поздно меня найдут, сомневаться не стоило. И ещё… Не знаю почему, но я верила Тамиру. Да и возможность научиться чему-то качественно новому прельщала всё больше с каждой минутой. А с ненавистью окружающих уж как-нибудь справлюсь. Даже хорошо что о плохом отношении местных жителей я узнала заранее. А то вдруг если бы стала искать общения, меня кто-нибудь прибил бы ненароком? Поступил бы так же как этот Марк вчера вечером? Ведь только какая-то секунда отделяла его от моего убийства…

Вдруг дорога закончилась, и мы оказались перед огромным ущельем.

— Это место называется «Чёрная пропасть», — сказал Тамир, останавливаясь у самого обрыва. — Этот разлом окружает несколько гор. Так что на другую сторону можно попасть, только перебравшись через мост.

Спешившись, я подошла к краю скалы. Где-то далеко внизу виднелась вода, возможно, горная речка. А высота на самом деле оказалась приличной — не менее пятисот метров. Вот только упомянутого моста в поле зрения не было.

— И где же он? — удивлённо спросила я.

— Иди за мной, — ответил спутник, и повёл своего коня по едва различимой тропинке, петляющей почти над самой пропастью. В какой-то момент Тамир резко свернул вправо, протиснувшись между зарослей кизила, хотя тропинка вела дальше. Решив, что моя логика тут бессильна, я поплелась вслед за ним. Вскоре показалась другая тропинка.

— Для чего такой странный маршрут? — моё удивление уже пересекло все границы.

— Для конспирации, — хмыкнул Тамир.

— А-а… — тем же тоном протянула я. Конспираторы хреновы. Но развивать тему не решилась.

— Высоты боишься? — лукаво спросил мой провожатый.

— Нет, скорее даже наоборот, — но тут мы выехали из леса, и я, наконец, увидела мост. Узкий, верёвочный, длинной около пятидесяти метров. На вид он был не то чтобы шаткий, я вообще удивилась, как он от ветра не разваливается. И к моему огромному огорчению, Тамир направился именно туда.

Он успел пройти уже половину пути, когда понял, что я за ним не иду.

— Ну что ты стоишь? Пошли! — крикнул он.

— Может, я лучше подожду, пока ты пройдёшь, — отозвалась, недоверчиво косясь на развалину, кем-то по ошибке названую мостом.

— Не бойся, — усмехнулся он. — Это сооружение может выдержать сотню таких, как мы. Он только с виду шаткий, уж поверь мне, сам его строил.

— Звучит обнадёживающе, — отозвалась я, делая шаг вперёд, потом другой, и только тут заметила, что мост даже не шатается, хотя, по всем законам физики он давно должен был раскачаться… и развалиться. Я двинулась дальше, держа под уздцы своего коня, а лошадь, нагруженная чемоданом, поковыляла следом. Я шла осторожно, стараясь не делать лишних движений, а Тамир, как специально, старался идти как можно резче. Мне показалось, что он даже пару раз прыгнул. Издевается, гадёныш! Заметив его насмешливую улыбку, я в конец разозлилась. Страх исчез, осталась только холодная ярость. И нагоняя Тамира, я сама не заметила, как мост остался позади.