Ему было чертовски трудно, потому что губы Эрин отвлекали его. Всякий раз, когда она говорила, он думал о ее запахе и о том, какой нежной была ее кожа. Всякий раз, когда она двигала губами, он думал обо всем том, что бы ему хотелось с ней сделать…

Очнувшись, он встретил нетерпеливый взгляд.

— Мне нужно повторить, сир?

«Не приведи господь», — подумал Дэниел и покачал головой.

— Ты сказала, что я должен позволить другим лицам официально объявлять о моем присутствии перед тем, как я подойду к людям. Граждане Алтарии будут кланяться или приседать в реверансе и обращаться ко мне сначала «Ваше Величество», а потом использовать обращение «сир». У меня вопрос: насколько мне стоит считать себя оскорбленным, если кто-нибудь забудет поклониться?

Эрин моргнула.

— Это полностью в Вашей власти, сир, но если Вы хотите воспользоваться примером короля Томаса, то Вам нужно знать, что он просто игнорировал тех, кто не оказывал ему должного уважения и не соблюдал правила этикета.

— Значит, мне не надо будет отправлять их на дыбу или сбрасывать с обрыва?

— Совершенно верно, сир, — Эрин потупила глаза.

— Думаю, я могу приказать нарушителям правил этикета помыть Джордана, — Дэниел кивнул на собаку, похрапывавшую перед камином.

— Вы планируете привезти Вашу собаку во дворец, сир? — Она взглянула на него с недоверием.

— Конечно же. Я же не могу взять с собой семью, и у меня есть такое забавное предчувствие, что поначалу в Алтарии у меня не будет особо много друзей. Судя по твоему виду, ты пытаешься понять, как научить Джордана королевскому этикету, — он подошел к ней ближе. — Не стоит его недооценивать. Может быть, пса научить проще, чем меня.

— Как прикажете, сир.

Дэниел с трудом удержал вздох.

— Готов спорить, ты больше любишь кошек.

— На самом деле я всегда хотела собаку, сир, но в школах-интернатах можно было иметь только рыбок, а мой отец был слишком занят, чтобы заботиться о животном.

— Дай угадаю. Ты хотела пуделя?

— Они очень умные, сир.

— И чопорные, — ухмыльнулся Дэниел.

— Они не линяют и не пускают слюни, — сказала она в ответ и быстро добавила: — Сир.

— Послушай… Разве я не нравлюсь тебе? — Дэниел опустил голову, чтобы поймать ее взгляд.

Она посмотрела на него и отвернулась.

— Я не говорила этого, сир…

— Значит, я тебе нравлюсь.

Она прикусила губу.

— Но это так неправильно, что Вы мне нравитесь…

— Так же неправильно, как хотеть пуделя?

— Между пуделем и Вами огромная разница.

Он приподнял прядь ее волос.

— Не могу не согласиться, — сказал он и притянул Эрин ближе к себе. Его губы приблизились к ее губам так, что он мог чувствовать ее дыхание. — Я не стану приказывать тебе целовать меня. Не стану пользоваться своим положением.

Эрин закрыла глаза, чувствуя, как ее закручивает вихрь чувств.

— Я не должна целовать тебя, — сказала она в отчаянии. — Это неправильно!

Ах, если бы ее отец знал Дэниела, он бы… Все внутри Эрин сжалось от ужаса. Если бы ее отец знал Дэниела, он бы все равно ему не понравился. Ее отец хотел короля, который не спутал бы ему все карты. Ее отец хотел контролировать будущего короля, а Дэниел никому и никогда не позволит управлять собой.

Вернувшись в свой номер в отеле, Эрин решила лечь пораньше. Погрузившись в мысли о своем отце, Дэниеле и самой себе, она забралась с головой под одеяло! Зазвонил телефон. Она посмотрела на часы. Это ее отец. Он опять спросит о том, как продвигается его задание. Смогла ли она разубедить Дэниела. Как будто это возможно…

Телефон продолжал звонить, но Эрин не брала трубку. Как убедить отца в том, что Дэниел человек чести и что он будет искренне заботиться о народе Алтарии? Звонки наконец прекратились, и Эрин закрыла лицо руками. Как глубоко увязла она в болоте неразрешимых противоречий!

Дэниел попросил Эрин приехать в понедельник к нему на работу. Войдя в роскошный холл, она остановилась у стены с фотографиями членов семьи Коннелли, создавших компанию. Чем больше времени Эрин проводила с Дэниелом, тем больше она интересовалась его родственниками с отцовской стороны.

Охранник пропустил ее, и она доехала на лифте до этажа, на котором находился офис Дэниела. Над стойкой в приемной она заметила прекрасную акварель, на которой был изображен алтарийский пляж. Она назвала свое имя и внимательно посмотрела на рисунок, пытаясь представить Дэниела в этом пейзаже. Представить его на пляже было совсем не трудно. Другое дело — во дворце…

Дэниел вышел из-за угла. На нем был темный шерстяной пиджак, подчеркивающий его широкие плечи и рост. Он жестом пригласил ее следовать за ним.

— Пойдем. Я покажу тебе свой офис.

— Отдел маркетинга занимает весь этот этаж?

— Ну, на самом деле, два этажа, и это только в головном офисе. Наши отделы маркетинга разбросаны по всему миру, — он провел ее мимо молодой женщины с медового цвета волосами и зелеными глазами. — Эрин Лоуренс, это — Кимберли Линдгрен, моя ассистентка. Чертовски умная и расторопная.

— Ты мне льстишь, — Кимберли бросила на Дэниела теплый, но несколько скептический взгляд. — Хочешь дать понять, что сегодня мне придется остаться работать сверхурочно?

— Нет, сегодня нет, — Дэниел усмехнулся.

— Приятно познакомиться с вами, — сказала Эрин, восхищаясь уверенностью и простотой, с которой эта женщина общалась с Дэниелом.

— Мне тоже. У вас приятный акцент, — сказала Кимберли.

— Спасибо, — сказала Эрин и последовала за Дэниелом в его большой, роскошный угловой кабинет. Огромные стеклянные окна во всю стену открывали вид, от которого перехватывало дыхание. — Как красиво! Как, наверное, приятно работать, когда вокруг тебя такая красота!

— Озеро Мичиган, — он подошел к окну. — Мне всегда нравились красивые виды. — Глядя на Эрин сверху, он нежно провел рукой по ее щеке. — Вот еще один прекрасный вид, — прошептал он, глядя ей прямо в глаза.

Эрин вновь почувствовала, как все внутри нее сжалось.

— Должно быть, трудно покидать все это ради Алтарии, даже чтобы стать королем. Здесь тебя окружают семья, сотрудники и друзья, всегда готовые поддержать. В Алтарии все будет совершенно по-иному, — с тяжелым чувством Эрин вспоминала враждебность к новому королю со стороны своего отца.

— Я понимаю, что поначалу не стоит рассчитывать на всеобщую поддержку. Но мне не в первый раз побеждать соперников. Просто я могу быть полезен Алтарии, могу многое изменить ей на пользу, — его голос был тих, но преисполнен стальной уверенности.

Что-то в его голосе заставляло Эрин верить его словам.

— Я скору закончу работать в корпорации Коннелли, — он посмотрел на дверь. — Поэтому сегодня собираюсь посвятить Кимберли в свои планы. Пока я не объявляю об этом всем, но, думаю, справедливо дать моему самому ближайшему сотруднику информацию о своих планах. Ей все равно недолго придется держать это в тайне, — он подошел к столу и нажал на кнопку внутренней связи. — Кимберли, не могла бы ты зайти ко мне в кабинет на минутку?

— Хорошо, Дэниел, — ответила она.

Эрин лишь прикусила губу, услышав столь неформальное обращение.

— Все американцы ведут себя на равных со своими начальниками?

— Мне так больше нравится, — Дэниел внимательно посмотрел на нее. — Ты завидуешь? — спросил он, понизив голос.

— Нет, конечно же, нет! — Эрин почувствовала, как ее заливает краска. — Просто не привыкла к тому, как неформально здесь общаются подчиненные и начальники.

— Ты видела, Кимберли очень привлекательная женщина, но заводить романтические отношения со своими ассистентками не в моих привычках.

— Но ведь ты и со мной избегал романтических отношений, — выпалила Эрин и тут же ужаснулась грубости своих слов. — О господи, не могу поверить, что сказала это…

Дэниел посмотрел на нее с опасной усмешкой и подошел ближе.

— Ты должна понять, Эрин, с тобой все по-другому.