– Я говорю не от себя, а от лица традиции, от лица народа…. Я – народный философ… Я – революционер консервативный, я считаю, что важно вернуться к истокам. Принципиальное отличие между нами не в том, о чем вы сказали, а в том, что есть истина Веры и ложь безверия, верность истокам и жизнь одним днем, есть честь и верность…

– Ну хватит уже! Как не стыдно! Слушайте, мы с вами говорим только полчаса, а меня уже тошнит от вашей пропаганды. Что ни слово, то с большой буквы – Истина, Вера, Честь… Это просто неприлично, в конце концов, поэкономнее надо с пафосом. Серьезные же люди собрались, давайте базар фильтровать. Если можно, конкретнее. Вопрос: президент Гувер в свое время для поднятия Америки выдвинул лозунг: «Курица в каждой кастрюле и автомобиль в каждом гараже». Это был лозунг, направленный на процветание, который показал нации, куда нужно идти. Указал систему ценностей.

– Вот в этом и вся их философия. На такие унижающие человеческое духовное достоинство призывы могут откликнуться только законченные ублюдки. Если человек поддается на такую манипуляцию, если он за этим готов идти, если это «путь», то это за гранью вырождения.

– Да, но с помощью этого лозунга, проникшего в массы, американцы подняли страну. Могут ли такие «вещные» штуки, как курица и автомобиль, стать идейными ценностями по Дугину, если с помощью этой идеи (а лозунг – это идея) страна получает экономический рывок?

– Я уважаю людей, переживаю за них, сочувствую им. Но если страна получит рывок от того, что ее некогда столь достойные граждане превратятся в материально озабоченных опустившихся скотов, то это будет ужаснее всего. Экономический рывок должен иметь высшую цель, и тогда он будет действенным и принесет плоды. Есть вещи пострашнее бедности. Это продажа души, утрата идентичности, гибель народного духа, предательство национального и религиозного идеалов. Питаться надо для того, чтобы жить. А жить для чего? Вот с этого вопроса и надо начинать экономический рывок нашей страны.

– «Жить хорошо. А хорошо жить – еще лучше!» Жизнь дается один раз и прожить ее надо, как говорится, не отходя от кассы…

Еще никогда мои интервью не проходили при таком стечении народа… Началось человек с четырех, а закончилось примерно дюжиной. Видимо, прослышав о представлении, зрители постепенно подтягивались в огромный кабинет Жириновского, рассаживались на задних рядах и внимали. На Жириновского была направлена партийная видеокамера, на его лацкане висел микрофон-«петличка». Вокруг суетился оператор.

– Ну давай, клади свой диктофон, давай, – нервно-царственным жестом указал Вождь на стол и уселся.

Я сел напротив. Неподалеку примостились несколько его помощников – молодые робкие люди лет 17–20, в галстуках, тихие, готовые по первому знаку Вождя сорваться с места и куда-то побежать, что-то принести. Даже когда речь Вождя шла об их собственной вороватости, юноши терпеливо молчали.

Едва я сел, как возле локтя моего оказалась поставленная чьей-то невидимой заботливой рукой чашка с чаем. Перед Жириновским возникло аналогичное изделие.

– Какой чай пьете, Владимир Вольфович? – побалтывая ложечкой в емкости, спросил я без всякой задней мысли, скорее для затравки.

Но этого оказалось достаточно. Жириновский – не только солнце, Жириновский – могучая полноводная река. В нее достаточно один только раз войти в любом случайном месте, и дальше она уже сама несет. Вам остается только изредка делать корректирующие гребки. А можно не делать и их. Нести будет все равно.

– Плохой чай. Плохой! Бывает – очень редко – я вижу хороший чай, например, дарят мне иногда. Но у меня же все сразу разворовывают!

– Кто?

– Дома. Я помню, из Индии мне чай подарили. Хороший такой. В коробке. Натуральный такой. Все хорошее… Привез домой, пару раз мне его дали, и больше я его не видел. Ворует наш народ! Ворует, ворует…

– А откуда у вас дома народ взялся?

– У меня есть приходящая домработница, повариха там, не знаю… Я же не слежу! Помощники мои приходят. Я лидер партии! Помимо депутатских, у меня полно помощников, не связанных с депутатской деятельностью. У меня большой штат. Охрана, водители. Кто-нибудь да ворует… А был хороший чай. Несколько коробок. Нету! Даже коробки украли! Бывает, в ресторане понравится чай жасминовый, куплю коробку, а где она потом?.. Я уже даже не обращаю внимания. Говорю: кофе мне дайте с молоком! Один раз дадут, потом три месяца не вижу, где этот кофе с молоком. Сгущенку откроют, так сразу сожрет кто-то. А мне дают какой-то грузинский чай. Даже дома не могу обеспечить, чтобы было что-то вкусное. Следить надо!.. Но невозможно. Когда я жил один, я знал, где чего у меня лежит, никто не крал. И, кстати, у меня было лучше питание, когда я сам все себе делал, и меньше вреда было. И вес был меньше.

– А сейчас какой вес у вашего тела?

– Сейчас лишних 7 килограммов – 97 я вешу. А надо 90.

– А рост какой у вашего тела?

– 182. Вес вычисляется так: рост минус 110. Значит, я должен весить 90. В крайнем случае 92. Питание у меня сдержанное. Диета. Кашка…

– Подождите, подождите… Какая диета, вы только что сказали, что лишние килограммы…

– Приемы! По два-три приема за вечер. Вчера был прием в иранском посольстве…

– А вы не кушайте там.

– Нельзя! Приемы попадают под время, когда я очень раздражен – конец работы, семь часов вечера, полно кушаний. Все жрут, как свиньи. Особенно из окружения моего – помощники обжираются. И волей-неволей я там приму, здесь… Алкоголь. Немного, чтобы успокоиться, выпьешь грамм сто. Сто пятьдесят. Двести… А самолет! Всегда еду приносят! Лететь долго, скучно. Выпьешь, конечно…

– Вы хорошо знаете жизнь и чаяния народные… А сколько вы тратите в день денег?

– Не меньше 100 рублей! Завтрак, обед, ужин обходятся по 30 рублей. А я и фрукты люблю! А если взять все мои расходы, то еще больше – охрана, водители, машины. Но зарплата же у депутата высокая – все-таки десять тыщ рублей.

– Неужели хватает?

– Нет, я честно говорю, что я живу не на одну зарплату. Зарплата – это нищета, раздать моим родственникам нищим, бедным – и ничего не останется.

– У вас много родственников нищих, бедных, которым вы помогаете?

– Две сестры. Даже три! Их дети, племянники… Человек пятьдесят. А так общая семья – сто человек. Все же размножаются!

– И как вы им помогаете?

– Кому-то машину, кому-то квартиру, кому-то просто дал денег.

– Откуда же у вас столько денег?

– От деятельности! Родственники – это ерунда, огромные деньги уходят на партию. Старейшая партия, огромный аппарат по стране.

– А как от деятельности получаются деньги?

– От спонсоров. Сами люди приходят и дают. Им нравится! Раньше по почте присылали. Но все уходит на партию. Вот сейчас меняем партбилеты. Сто тыщ новых билетов! Я хочу доказать, что наша партия – самая реальная!