– Вот это, да… Свежая мысль, но у меня есть сомнение, так ли вы ее понимаете…

– Объясню, как понимаю, хотя максимы, как и анекдоты, не требуют объяснений. Заимев вещь для бытового комфорта, человек довольно быстро привыкает к ней и перестает испытывать повышенные положительные эмоции. Но до того как вещь приобрести, он мечтает о ней – вот тогда она действительно является для него настоящей ценностью, мечтой – именно ДО приобретения. А потом он ею просто пользуется. Это простая психология. Так не лучше ли убивать вещизм, просто предоставляя человеку возможность вещи приобретать?

– Лучше все-таки убивать… я имею в виду «вещизм»… Прежде чем Европа пришла к такой ценностной системе – гедонистической, прагматичной и индивидуалистической теории чистого наслаждения, там вырезали сопротивление со стороны консервативных групп. Были войны, революции, расстрелы, гильотины, была Вандея. Весь процесс истории с точки зрения консерватора – это процесс деградации.

– Не завидую я вам. Ваш взгляд на мир печален. Мой – оптимистичен. С моей (либеральной) точки зрения, история – это процесс перманентного прогресса. В том числе в области гуманизма и человеческих отношений. Новые технологии порождают новый гуманизм. Зачем вы против нас боретесь? Нам тут хорошо. А ваш мир ужасен, скучен, догматичен…

– В этом как раз этика и состоит – в борьбе. Мир направлен на десакрализацию. Можно сказать этому «да», можно сказать «нет». Можно сказать «это здорово», а можно сказать «это чудовищно! это трагично!»

– Не понимаю, что трагичного в удобстве и комфорте?

– Вы считаете, что ничего. А я считаю, что появление людей и цивилизаций, которые возводят принцип удобства в статус ценности, является чудовищным оскорблением человеческого достоинства! Потому что плоть борется с духом. Дьявол с Богом. Как только тело мы возводим на место души, человека – на место Бога, происходит подмена ценностей: высшая ценность встает на место низшей. А потом о высшей ценности вообще забывают.

– А почему вы решили, что человек по сравнению с богом – низшая ценность? По мне, так наоборот.

– Потому что это истина Веры, истина Традиции, истина того внутреннего опыта души, который является для меня единственным критерием реальности.

– А для меня ваш опыт, хотя он наверняка очень прикольный, вовсе не является критерием реальности. Тем более единственным. Доказать вы мне ничего не можете, поскольку душа приборами не ловится, как же нам прийти к согласию?

– А я не собираюсь никому ничего доказывать.

– Собираетесь! Иначе зачем вы пишете книжки?

– Для моих единомышленников. Я имею огромное количество сторонников и возглавляю политическую партию. 15 000 человек записались в мою партию. А это уже та степень мобилизации, которая превышает простой уровень одобрения. Это люди, которые говорят прогрессу «нет», говорят «да» корням, своей религиозности, идентичности.

– Узок их круг, страшно далеки они от народа.

– Узок. Но в Америке, скажем, фундаменталистские протестанты (хотя я не разделяю их взглядов, потому что это чистая ересь) очень влиятельны. У телепроповедников миллионные аудитории.

– Кстати, об Америке… Вы, я знаю, очень настроены против глобализма, наступления американского образа жизни.

– Конечно. Глобализация – это план Антихриста. По мере наступления однополярного мира мы становимся все менее и менее суверенными, в наш быт проникают чужие коды поведения, нормы, представления.

– Ну и что? Не все ли равно, каким кодам поведения следовать? Своим национальным или чужим национальным? Расписную рубаху носить или ковбойку?.. Это все внешняя шелуха. Главное – жить в мире и не сносить друг другу го́ловы. Например, в борьбе за расписную рубаху против ковбойки.

– Вы рассуждаете как отъявленный недоумок! Как ультраобыватель, которых уже не осталось даже среди читателей «Новой газеты»! Это издевательство над читателем! Мы многие века жили на этой земле, наши отцы и деды отстаивали нашу культурную самобытность. Что ж теперь, наплевать на них?

– Мы не отвечаем за их действия. У предков была своя жизнь, у нас своя. Если мой прадед был военным, дед был военным и отец был военным, это еще не значит, что я должен идти в военное училище.

– Я ультраидеолог традиционализма. Я работаю на людей определенного психотипа. Не на таких, как вы.

– Я уже знаю ответ, но хочу услышать его от вас: почему вы носите бороду?

– Потому что с точки зрения православной традиции мужчина без бороды – все равно, что без штанов. Я старообрядец, кстати.

– Во времена Петра бороды гражданам насильно сбривали. А вы бы сбрили или пошли на плаху?

– Не стал бы сбривать! Моему предку Савве Дугину отрубили голову за «пашковскую» пропаганду, он распространял так называемые дугинские тетрадки – в пользу установления патриаршества, когда тогдашние гайдар и чубайс вытворяли на Руси свои демократические порядки…

– Так у вас это наследственное!

– Можно сказать и так. У русского народа огромная традиция сопротивления западничеству, своя система мучеников. Эта традиция потом частично перешла в советскую, увидев в ней свое продолжение. Люди шли на смерть и удивительные подвиги…

– Лишь бы не бриться.

– Да! Потому что борода – это символ!

– Господи! Если вам так дорога символика, заведите себе другой символ, более безопасный.

– Ну здравствуйте! Это же многовековая традиция, как можно!.. В XIX веке путем инфильтрации консервативных тенденций нам удалось перемолоть прозападную монархию XVIII века, повернуть вспять колесо истории – вернуть бороды, вернуть осьмиконечный православный крест на церкви.

– Мама дорогая! Вся мировая история – кровавая борьба за покрой штанов!.. У вас сотовый телефон на поясе, дома стиральная машина-автомат… неужели вы пошли бы из-за бороды на плаху?

– А чем я занимаюсь, по-вашему? Вся моя жизнь – плаха. Я сопротивляюсь Западу политически. Я был в 1993 году под огнем, защищая Верховный Совет. Это не плаха, когда тебя расстреливают?.. Русь очень фундаментальна, она с ужасом смотрит на то, что с ней вытворяют сторонники прогресса. По преданиям наших авторитетов, рано или поздно придет момент, когда мы вернемся к своим корням…

– Ни хрена он не придет. А к корням мы с вами вместе попадем – когда нас в могилку зароют. Надеюсь, это будет нескоро.

– Уверен, придет момент, когда курс в бездну будет остановлен тысячами дугиных.

– И мы опять отпустим бороды, кушаками подпояшемся и пойдем в лаптях пахать?

– Это, между прочим, большое достоинство – иметь бороду и носить поясок. Верность корням требует силы воли, в этом ничего смешного нет. И пахать – это может оказаться единственным спасением.

– Если вы такой заядлый традиционалист и любитель старины, почему вы тогда старовер, а не язычник, ведь язычество гораздо традиционнее, чем христианство?

– Еще один странный вопрос. Нет ничего и никого древнее Сотворившего мир. В начале было Слово, и Слово было у Бога, Слово было Бог. Слово – наш Господь Исус Христос – только вы, пожалуйста, проследите, чтобы «Исус» было написано с одной «и», для староверов это принципиально!.. Не сказано, что «В начале были язычники», а сказано «В начале было Слово». Я верую во Христа, во Единого Бога Отца Вседержителя, в Духа Истинного и Животворящего. Пресвятая Троица была тогда, когда никого не было. Значит, она самая древняя, и стариннее ее нет. Христианство – истинная вера. И нет ничего ее традиционнее.

– Аминь!.. Знаете, какое между нами принципиальное различие? Вы – революционер, вы пытаетесь свои ценности навязать другим – не зря же ратуете за сакральную революцию, которая необходима России. А если обычные люди не захотят принимать вашу систему ценностей? Они ведь вас не трогают. Либерализм, напротив, предполагает свободное отправление любых культов любым меньшинством – спокойно собирайтесь в свои секты, кружки, проповедуйте друг другу густопсовую прелесть традиционализма, расчесывайте друг дружке бороды осиновыми гребешками, расписывайте деревянные ложки, вышивайте кушаки – никто вам слова не скажет. Но вы же собираетесь всех затронуть, ради спасения «народа», России… Как с этим быть?