– Мне кажется, человеку живется все же удобнее, безопаснее и комфортнее, чем животным. У нас и развлечений больше.
– Я думаю, что у зайцев и у мух масса развлечений, но они другие. Откуда мы знаем о развлечениях мух, зайцев? Вы слышали, как орут кошки? Люди так не способны! Мы не можем оценить качество их наслаждения, их авантюрных экзистенций…
А человек имеет определенное задание в этом мире. Это накладывает на него целую систему обязательств. В частности, противостоять низменным, прямолинейным стремлениям к уюту, а жить ради моральной цели. Если он отказывается от этой миссии, становится объектом своих вегетативных желаний (например, реализует тягу к комфорту), он теряет свое человеческое достоинство. Поэтому я и сказал, что отниму у вас стиральную машину.
– А у вас самого стиральная машина есть?
– Есть. Но для меня это не ценность! Я езжу на автомобиле, звоню по мобильному телефону, но для меня это все не ценность.
– Хорошо устроились. Вы говорите: я лично все это иметь буду, пусть дальше ребята изобретают, но я буду иметь все эти материальные блага не как ценность! А у вас отниму!
– Да. Потому что это не сакральные ценности. Сакральное – когда человек сосредоточивается в себе, сталкивается с опытом собственной души и, соответственно, души мира…
– Простите, я тоже имею стиральную машину не как ценность, а исключительно для стирки, наверное, я тоже очень духовный человек, но тем не менее не понял последней фразы: что такое «опыт души мира»?
– То, что вы у нас отняли в эпоху Просвещения и чего теперь нет в Современности. Опыт души – это когда человек сталкивается с конкретным уровнем существования – сначала в мыслях, потом в вере, потом в более напряженном, интенсивном опыте, например, в виде шока, стресса.
– Не сказать, чтобы ситуация прояснилась… Но если вы вместо стиральной машины предлагаете стрессы, то я не согласен. Вы не могли бы попонятнее изложить нам, людям Просвещения?
– Человек сталкивается с тем, что весомость души, весомость некоего внутреннего и абсолютно неочевидного измерения в нем начинает проявлять себя со всей очевидностью. Грубо говоря, телесный мир становится все более и более прозрачным, а душевный – все более и более конкретным. А современный мир не верит в это, он исходит из того, что души не существует. И отсюда начинается сложнейшая диалектика Просвещения. Она имеет строгий ценностный вектор по эвакуации души. Просто когда ученые стали подвергать все физическим измерениям, вычислениям всяким, души никакой не обнаружили. И решили, что души нет.
– А на нет, как говорится, и Страшного суда нет. Послушайте, но раз существование души и бога принципиально недоказуемо, зачем вообще принимать их к рассмотрению?
– А вообще ничего не доказуемо! Как показал Пол Фейерабенд – замечательный теоретик эпистемологического анархизма, опыты Галилея по доказательству атомистской теории материи были подделаны! Это был пиар в чистом виде! Давно уже доказано, что никаких атомов не существует.
– Как? Ой… Нет, давайте не будем затрагивать эту тему, а то я вспылю. Или зарыдаю… Вы, вообще, по образованию-то кто?
– Я философ!
– Никто, значит… А у меня есть некоторое образование, я маленько понимаю в физике.
– Вы, наверное, не очень продвинутый физик.
– Да уж куда нам… Значит, атомов нет? И электронов нет? И протонов? Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет…
– Конечно, нет. Это все устаревшие гипотезы из научпопа XIX века! Есть только суперструны. Я очень тесно общаюсь с Поляковым, который разработал теорию суперструн.
– Это какой Поляков – Александр или Дмитрий?.. Ах, Дмитрий. Тогда ясно… Знаете, моя давняя мечта – написать научно-популярную статью о теории струн. Все никак руки не дойдут. И решимости не хватает – непонятно, как излагать: в этой теории математики больше, чем физики. Но уверяю вас, к мистике настоящая теория струн никакого отношения не имеет…
Здесь я просто вынужден сделать небольшое отступление, чтобы путем цитирования первоисточников дать некоторое представление читателю о том, что же в понимании Дугина и его друга Полякова представляет собой теория струн, которая в сегодняшней физике считается перспективным шагом на пути создания Единой теории поля. Итак, теория струн в изложении двух великих сказочников – Полякова и Дугина.
«Сохранение R-симметрии на квантовом уровне тесно связано с существованием Духов (т.н. Духов Фаддеева-Попова). Духи – это поля (волны, вибрации, частицы), вероятность наблюдения которых отрицательна… В связи с этим мне вспоминается определение Любви Аввой Дорофеем: „Бог есть центр круга. А люди – радиусы…“ Мы познакомились с Наблюдателем, которого с линейкой сажают на Мировой Лист… С какой попало линейкой, да на Мировой Лист наблюдателя, конечно же, никто не пустит. Десятимерный мир светел, строг и никакой отсебятины не терпит. За любую отсебятину с Мировым Листом у подонка навсегда отобрали бы линейку и хорошо высекли бы, как протестанта. Мировой Лист – это не лютеранская кирка и не баптистский бордель! Протестантов здесь секут годами неземными».
«Пракрити – великая мать, КОРОВА вечности… Это слепая гигантская баба, могущественная, но дико тупая. Она несет на плечах паралитика вечности – безногого-безрукого Пурушу, обладающего умом и глазами. Струны в символизме Традиции традиционно соотносятся с женским половым органом, это его классический субститут. Такова же символическая аналогия Тантр: посвященный в инициатических объятиях реализует модуляцию струн таким образом, чтобы гравитоны рассосались, а фотоны накопились, пока в голове кое-что не лопнет…
Теория бозонных струн дико интересна… Тахионная нестабильность открывает путь к разработке оружия нового типа (которое можно было бы опробовать в Чечне). Получаем специальный евразийский тахион, запускаем его из тахионного ускорителя и ваххабитский пространственно-временной континуум разлетается к зеленым чертям. Потом то же самое с атлантизмом, предварительно осуществив репатриацию наших научных специалистов с Запада в целях их спасения и оказания им гуманитарной помощи. Что касается опасности уничтожить все остальное (Вселенную), то это напрасные страхи – «кто умер, тот никогда не жил», все действительно ценное неуничтожимо, вред можно принести только мирам скорлуп…
Дискретность рассудка ложно проецируется на недискретное волновое, струнное вещество. Это гадкий атлантистско-позитивистский подлог. В принципе, духовный антихрист и есть этот перенос рассудочности на онтологию, отчего сама онтология не просто мизинтерпретируется, но увядает, души сохнут, капиталисты жиреют, солнца гаснут, уроды рождаются и тянутся к очереди в бойни Макдоналдса».
– Александр Гельевич, у вас, конечно, очень интересная философия, но вы же понимаете, что ваша теория, как бы это сказать… экзотична?
– Я понимаю, что я отстаиваю позиции лагеря, который очень давно проиграл. Но вопрос: а когда Христа распяли, был ли он в выигрыше? Представьте, что вас распинают за то, что вам не очевидно, – за веру. Чисто конкретно пробивают ладони гвоздями, чисто конкретно жгут, выкалывают глаза… А вы противопоставляете этому чисто конкретному насилию над собой только факт своей души.
– Мне ближе позиция Галилея. Он отрекся и тем самым сохранил и свою жизнь, и свое знание – «а все-таки она вертится». Человек не был слепым фанатиком.
– Слава Богу, что православные мученики поступили не так, как Галилей. На их крови основана вера в распятого Бога. Это сейчас пришло время Антихриста, который искушает: зачем вам это? Модерн – это искушение. Ему трудно сопротивляться.
– А зачем ему сопротивляться?
– Знаете, сытый голодного не разумеет.
– Мы оба – сытые. У нас с вами есть автомобили, сотовые телефоны, стиральные машины… И то мы друг друга не разумеем! А что вы хотите доказать тем, у кого ничего этого нет? Знаете, чтобы перестать быть рабом вещей, нужно сначала стать их хозяином!