Когда выдавалось время, свободное от полевых и строительных работ, молодёжь не собиралась вся вместе. Было чёткое деление на три части: богачи, бедняки и те, кто считал зазорным быть с бедняками, но сам богачами не был признан равным.

Об уровне грамотности в то время говорит результат одного из обследований, проведённого в 1900 году: из 104 обследованных сёл и деревень в 50 крестьяне читали, а в 54 не читали вовсе по причине отсутствия умеющих читать. При этом необходимо учитывать, что многие читающие писать не умели.

Всё-таки перед первой мировой войной открыли школу, которая находилась в доме Божко Павла.

Первая мировая война резко усилила расслоение крестьян Герасимовки. Множество мужчин ушло на фронт, оставив семьи без кормильцев. Бабам, оставшимся во главе семей, практически был один путь: батрачить на кулаков. В результате петля нужды всё туже стягивала бедняков, всё более алчными и необузданными становились кулаки.

Всё дальше действительность отдалялась от социального идеала крестьян, который не был фантазией, а успешно осуществлялся в ряде мест ещё до Великой Октябрьской социалистической революции, где этому не могла препятствовать царская власть. Широко известна легенда о мужицком царстве Беловодье. Создано Беловодье беглыми крестьянами в труднодоступных горных долинах по берегам рек Бухтарма и Уймон на Алтае в XVIII веке. Там действовали два типа хозяйства: сельскохозяйственная артель, принципиально не отличающаяся от наших колхозов 30-х - 50-х годов и коммуна с общим домом и полностью обобществлённой собственностью.

Ещё раньше, в конце XVII века, образовалась Выгорецкая коммуна на реке Выг.

Беловодье и Выгорецкая коммуна опирались на многовековой опыт крестьян Руси, где не возникло рабовладельческое общество, производительные силы продолжали развиваться в рамках бесклассового общества. Феодализм фактически был гражданам Руси навязан пришельцами, постепенно захватившими основные речные коммуникации, по которым происходил продуктообмен. Даже в XV веке оставалось множество свободных общин, труд в которых продолжал строиться на артельных началах. По мере захвата феодалами общинных земель значительные массы крестьян переселялись на новые земли, в том числе в Сибирь, где опять же труд строился на артельных началах до тех пор, пока на освоенную местность не приходили царские войска. В некоторых отдалённых местах колхозы сохранялись вплоть до конца XIX века, а возможно и до Великой Октябрьской социалистической революции.

Попытки реализации крестьянского социального идеала имели место также в Ярославской, Псковской, Костромской, Саратовской и других губерниях, чему всячески препятствовало самодержавие.

Довольно много сельскохозяйственных артелей образовалось после реформы 1861 года, о чём писал в своей книге «Письма из деревни» известный агрохимик, помещик Смоленской губернии А.Энгельгардт.

Многие бедняки, побывавшие в окопах первой мировой, общавшиеся с большевиками, возвращались домой, уверенные в возможности осуществления многовековой мечты крестьян. А после Великой Октябрьской социалистической революции взялись за осуществление этой мечты. Конечно, белорусам-переселенцам было труднее: по указанным выше причинам они были менее грамотными, чем крестьяне старожильческих сёл и деревень. Всё же и среди бедняков переселенческих деревень Герасимовки, Кулоховки, Владимировки, Тонкой Гривки были активисты, хотя большевистской партийной организации, в отличие от старожильческих деревень Городище, Гузеево, Чан-дырь и других, не было.

Судьба этих активистов трагична: они погибли во время гражданской войны, кулацких мятежей. Даже имён их мы не знаем. Известно, однако, что в апреле 1921 года бандиты зверски расправились с тремя сельскими активистами в Тонкой Гривке. Тела их похоронены в братской могиле на площади в г.Туринске.

Как знать, не было ли среди них прирождённых лидеров, способных повести за собою широкие массы. Ведь не случайно с ними так жестоко расправились, как с гривенцами.

И всё-таки забрезжил свет среди мрака и безысходности, рабства. В 1923 году в Герасимовке был создан сельский Совет. Председателем был избран Максим Юдов, секретарём - первый комсомолец Григорий Веселовский. Это была настоящая Советская власть.

Начали постепенно налаживать жизнь. В 1926 году арендовали у Василия Лосева дом под школу, которая не работала с 1917 года. Сам Василий стал жить в избушке. Построили избу-читальню.

Никаких нововведений особых не было. Даже батраков можно было нанимать. Но кулацкому произволу был положен некоторый предел.

Жизнь налаживалась медленно. А некоторым хотелось всё получить сейчас. В 1926 году возле Герасимовки убили и ограбили мелкого торговца Шихмана с женой. Поговаривали, будто Силкин Иосиф из Владимировки видел, как это сделали Волков Петро и Долгов Николай. Их потаскали по инстанциям, потом всё заглохло.

Известен и достоверный случай самоуправства. Вызывают Силина Ивана Никитовича в сельский Совет. Он идёт. На нём -шуба, валенки, брюки домотканые суконные. Валят его с ног, снимают шубу, валенки и суконные брюки и прогоняют домой. «Раскулачили». Сотворили это Волков Петро и Осип Маркович Прокопович.

Тем временем появился в деревне небольшой отряд содействия милиции (осодмил), куда вошли бедняк Варыгин Прохор;сын Дениса Потупчика, внук деда Мороза Иван Потупчик и некоторые другие.

Был ряд активных крестьян-бедняков: Юдов Трофим, Коваленко Андрей, Юдов Карп,..Вместе с осодмильцами в 1929 году они участвовали в раскулачивании Пилипенко Андрея, Сакова Григория, Силина Ивана...

В конфискованном кулацком хозяйстве разместилась красная коммуна. В неё вошли семьи Галызова Петра, Коваленко Андрея, Юдова Трофима, Юдова Карпа, а также Волков Петро и Осип Маркович Прокопович. Двоих последних выделяю специально. Они в судьбе коммуны сыграли роль не лучшую. Своё лицо они показали в случае с Силиным И.Н., покажут и позже.

Как должна работать коммуна, коммунары практически не знали. А некоторые семьи были многодетные. Например, овдовевший Коваленко Андрей имел своих детей, а его новая жена -троих от первого мужа. Едоков много. Не обошлось и без конфликтов, явно подогревавшихся теми, кто вступил в коммуну по наущению кулаков. Поэтому осенью 1930 года коммуна распалась.

Такой исход был закономерным, ибо, как писал товарищ Сталин, «образование и ведение коммуны - дело сложное и трудное. Крупные и устойчивые коммуны могут существовать и развиваться лишь при наличии опытных кадров и испытанных руководителей» (т.12, с.223).

К этому времени изменилось положение и в сельском Совете. Ни Юдова Максима, ни Григория Веселовского в деревне уже не было. После Юдова М. председателем был Байдаков Кондратий, затем Ромачевский Николай, но и им кулаки не дали возможности долго работать.

А на дорогах уже пошаливали кулацкие банды.

Выборы в сельский Совет проводились тогда на общегражданских собраниях открытым голосованием.

В 1930 году богатеи предложили избрать председателем сельского Совета Морозова Трофима, мотивируя это тем, что тот грамотный, вёл ликбез. На виду у кулаков и их бандитов кто проголосует против? Выбрали.

К этому времени брат Трофима Иван, вступивший в колхоз в деревне Киселёво, был посажен в тюрьму за вредительство: воровал фуражное зерно у лошадей, зарывал в землю семенное зерно, которое якобы посеял на поле, творил другие пакости.

Сын Ивана Данила остался у деда, Морозова Сергея. Тот в школу внука не пускал, говорил: «Без школы обойдёшься, хозяином будешь, а щенки Татьяны будут у тебя батраками».

Татьяна - бывшая жена Трофима, которую он бросил, когда старшему сыну Павлу было лет восемь. Кроме него было ещё четверо сыновей: Алёша, Федя, Роман, Гриша. Вскоре Гриша умер. Фактически от голода.