— Я пришел за своим сыном.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, и дракон, к удивлению своих открывающих, первым отвел глаза.

Нита работала на станции не так давно: всего полгода прошло с того дня, когда врата позвали новую открывающую. Но за это время девушка успела повидать многое. Чужие миры, иные народы, могущественные и всезнающие драконы…

А вот проводников она еще не встречала. Слышала, конечно, про обоих, но воочию одного из них увидела сегодня впервые. По тому, как нервничал Корп, ожидая прихода Буревестника, ей представлялся свирепый и грубый дикарь, а появился приятный молодой человек, симпатичный, несмотря на черную повязку, и спокойный. Сдержанный настолько, что Нита подумала, что дикарь был бы лучше. Проводник был похож на ледяную глыбу, и от одного его присутствия холодело все внутри. Даже хранителю — девушка это заметила — стало не по себе.

— Где мой сын? — ровным голосом повторил человек.

Открывающая непроизвольно отступила к столу — надо будет, спрячется под него и пересидит бурю. Не зря ведь его назвали Буревестником? Краем глаза увидела, что Корп положил ладонь на кобуру…

— Я что, нянька? — взорвался вдруг Фреймос. — Я нанимался присматривать за твоим сыном, Сэл?

— Где он? — спокойствие, граничащее с отчаяньем. Нита не знала раньше, что так бывает, и ей сделалось по-настоящему страшно.

— Он сбежал со станции, — проговорил хранитель, глядя не на проводника, а в сторону. — Его забрал патруль. Участок седьмого округа.

— Ясно.

Ни о чем больше не спрашивая, Буревестник направился к выходу.

— Сэл, — остановил его окрик дракона. — В квартале отсюда, на запад, припаркована машина. В багажнике вещи, что ты оставил в хранилище в прошлый приход.

Мужчина обернулся, и на его лице впервые за весь разговор проступили какие-то эмоции, но что именно это было, Нита не поняла.

— Не благодари, — предупредил Фреймос. — Я не помогаю. Просто достал твои вещи.

Хранитель не вмешивается в то, что происходит за пределами станции, — это нерушимое правило.

— Я не благодарю, — сказал проводник и вышел за дверь.

Ленир не знал, сколько времени он пролежал на снегу. В сознание его вернули горячие пощечины, перемежаемые холодными пригоршнями снега, который кто-то втирал в его лицо. Открыв глаза, эльф увидел склонившегося над ним Эвила.

— Фух, — огневик радостно выдохнул облачко пара. — Хвала всем богам, очнулся! Окочурился бы, а мне потом доказывай, что я тебя и пальцем не трогал!

Принц не сразу понял, о чем он, но скоро вспомнил и шипящую саламандру, и скользкую тропу под ногами, и то, как он со стороны смешно, должно быть, завалился на спину, приложившись головой о заледенелую землю.

— Ничего не сломал? — заботливо поинтересовался маг.

— Сломал?! — Ленир испуганно запустил руку под шубу и вынул обернутые платком розы. — Нет, ничего.

— Цветочки, да? — Эвил задумчиво сдвинул на затылок шапку. — И куда же ты, сидэ, с этими цветочками собрался?

— К леди Эйли, — не поднимаясь, важно ответил эльф, прижимая к груди розы.

— Красиво лежишь — хоть сейчас закапывай, — оценил вид огневик, и Ленир поспешно сел, пока не рискую подняться на ноги. — К леди, значит? А ты знаешь, что эта леди до прошлого лета у себя в Солнышках навоз из-под коров выгребала?

— Когда она станет моей женой, ей не придется заниматься ничем подобным, — не замешкался с ответом принц.

— Женой? — молодой маг с размаху плюхнулся в снег рядом с эльфом. — Вот ты как… А я-то думал, надо сначала школу закончить, работу подыскать, дом… Да и вообще узнать друг друга получше не мешало бы. Вот ты, например, знаешь, какая у нее любимая песня? Любимый цвет? Любимые сладости?

Местных песен Ленир знать не знал, любимым цветом по определению должен быть тот, который больше к лицу, а Эйли, что ни наденет, все равно будет красавицей, а вот на последний вопрос, вспомнив рассказы Рина, не задумываясь, выдал:

— Шоколад.

— Демона драного, — усмехнулся огневик. — Она вообще сладкое не любит. И ты собрался жениться на девушке, которую совсем не знаешь?

— Я знаю, что леди Эйли предназначена мне судьбой! — с пафосом выговорил Ленир, поднимаясь с холодной земли.

— Вот заладил. Леди, леди… На Саатаре тебе что ли ледей не хватает? А эта уже занята! Понял?

— Занять можно стол в трактире, и то временно, — свысока парировал эльф. — А спор за руку и сердце дамы в моем ми… там, где я вырос, мужчины решают с помощью мечей.

— А дамы у вас сами ничего не решают, да? — пропыхтел маг, вставая. — Но будь по-твоему. Хочешь мечи, пусть будут мечи… Только что-то я у тебя меча как раз и не вижу.

— Я у вас… у тебя — тоже.

Парни поглядели друг на друга, а потом, растерянно — по сторонам.

— У меня дома есть, — стушевался Эвил. — Но мне туда нельзя. Мать потом не выпустит.

— А-а, так ты еще мамочку боишься? — протянул насмешливо принц.

— Это у других мамочки, — оторвался огневик. — А у меня — маг-практик высшей категории. И попасть ей под горячую руку можно и в прямом смысле. Может, ты клинки раздобудешь? Вы же у Буревестника остановились, у него хорошая оружейная.

— Наверное. Только мне туда возвращаться не желательно, — эльф вспомнил обещание порезать его на ленточки. — Тоже могут не выпустить… живым.

Ситуация из трудноразрешимой превращалась в безвыходную.

— Ладно, пошли, — сказал, поразмыслив, огневик. — Есть тут одно местечко — «Крылатый волк», таверна в Школьном квартале, там ребята собираются… ну… В общем, устраивают что-то вроде тренировочных поединков. Будут тебе и мечи, и свидетели, если что. Или тебе, сидэ, не нужны свидетели твоего позора?

— Кто еще опозорится, — поджал губы Ленир. — Меня, между прочим, брат учил. А брат у меня…

— Знаю-знаю, — неуважительно оборвал его человек. — Великий и ужасный Сумрак. Но у меня тоже хорошие учителя были, не волнуйся.

Дорога в город заняла не более десяти минут. Оказалось, из школы в Марони вел прямой телепортационный канал. А Рин о нем то ли не знал, то ли не хотел пользоваться по каким-то своим причинам, и водил эти дни товарища пешком.

«Крылатый волк» оказался достаточно приличным заведением, а не грязным притоном, где собирается всякое отребье. Ленир, хоть и согласился, побаивался именно этого, но войдя в светлый и чистый зал, полностью успокоился. Этот Эвил оказался не чуждым благородства, и принц верил, что огневик не станет оспаривать его честную победу. А в том, что он победит, Ленир не сомневался с самого начала.

Но судьба решила внести свои коррективы.

— Гас с ребятами еще не пришел? — спросил маг у трактирщика, расположившись у стойки.

— Не видать пока.

— Тогда сделай мне «Огонек». Замерз, как собака.

Через минуту перед Эвилом стоял невысокий узкий стакан с прозрачной жидкостью. Трактирщик достал спички, но маг с улыбкой покачал головой и щелкнул пальцами. Над стаканом вспыхнул синеватый огонек. Эвил смотрел на него с секунду, а потом хлопком ладони сбил пламя и разом опрокинул содержимое стопки в рот.

— Х-хорошо, — потянулся он, — сразу согрелся. Не хочешь попробовать, сидэ?

— Нет.

— Эльфы не пьют, — заметил трактирщик.

— Не пьют горючее для лампад, — уточнил Ленир.

— Это — лучший напиток Восточных Земель, — ухмыльнулся Эвил. — А эльфы просто не умеют пить.

— Эльфы не умеют пить? — переспросил уязвлено принц. Посмотрел на соперника, на хозяина, с интересом прислушивавшегося к их разговору, и скомандовал последнему: — Зажигай!

Звезды светили все так же ярко, и качался над головами серебряный диск луны. Так же скрипел, напевая что-то, снег под ногами, но теперь мелодия выходила сбивчивой и в чем-то фривольной.

— Эйли! — привычно заорал Эвил, узрев знакомую дверь. — Эй-эй…

— Тише ты! — шикнул на него Ленир и для верности макнул расшумевшегося огневика головой в глубокий снег у дорожки.