— Ты научилась делать золотые монеты из ничего? — язвительно поинтересовался рыцарь.

— Ну, — неопределенно протянула чародейка. — Не научилась, но у нас еще осталась одна жемчужина, из тех, что ты в прошлом году наловил.

— Еще зима впереди и нам нужно будет что-то есть, — сварливо возразил мужчина.

— Я слышала, здесь водятся русалки, на них можно здорово поживиться, если поймаем, конечно.

Разговор затих сам собой, они закончились ужинать и вскоре легли спать. Море окончательно затихло, пальмы истуканами замерли вокруг хижины. Они улеглись на свои циновки и погрузились в глубокий сон.

Порыв ледяного влажного ветра забрался под тонкое одеяло, Мирослава вздрогнула и проснулась. Совсем близко оглушительно рокотало море, яростные волны с грохотом разбивались о берег, разбрасывая во все стороны куски пены и мелкие камушки. Высокие крепкие пальмы пригибались чуть ли не к земле, под особо сильными порывами ветра. Крыша их самодельной хижины зашаталась и заскрипела. Мира вскочила с циновки и принялась судорожно одеваться, Ланселот тоже проснулся и, оценив ситуацию, последовал примеру чародейки.

Новый порыв ветра заставил хрупкую постройку пошатнуться, небосвод прорезала ослепительно блистающая молния, а буквально через пару секунд прогремел гром. На теплый песок упали первые крупные капли дождя. Все свои припасы Мира с рыцарем хранили в погребе, и им ничего не грозило, а вот дом явно прогибался под напором взбесившейся стихии. Ланселот повесил на шею мешочек с остатками их денег и жемчужиной и подхватил свои мечи, волшебница отыскала свой хлыст и книгу, найденную на развалинах одного древнего города. Книга была упакована в несколько слоев промасленной бумаги, укутана в шерстяной платок и спрятана в кожаном чехле, так что не должна была быстро промокнуть. На улице разразился ливень, ярко сверкали молнии, а гром гремел, почти не прекращаясь. Очередной порыв ветра сорвал-таки крышу с хижины и на жильцов обрушился поток воды. Одежда тут же намокла и прилипла к телу. Вода заливала глаза и глушила голос, ураганный ветер грозил завалить стены. Ланселот пробрался к чародейке и крепко схватил ее за руку, Мира, как будто вынырнула ото сна.

— Сделай что-нибудь, иначе нас просто затопит!! — пытаясь перекричать шум дождя, моря и ветра, проорал ей прямо в ухо он.

— Я не могу!! Я не управляю водой!! — закрываясь от нескончаемого потока с неба, крикнула в ответ Мира.

Рыцарь только крепче сжал ее руку и рванул вперед, волшебнице поневоле пришлось броситься за ним. Они выбежали из остатков хижины и понеслись прочь от моря, только сейчас Мирослава заметила, что огромные волны разбивались о берег в каком-то десятке метров от их пристанища. Рыцарь ругнулся и резко вильнул влево, девушка последовала за ним, рядом с треском упала пальма. Вода хлестала по лицу и не давала дышать, чародейка неожиданно поняла, что скоро просто захлебнется. Они выбежали на открытое место, девушка протянула Ланселоту книгу, тот без всяких разговоров принял фолиант и застыл рядом. Мирослава не стала плести заклинаний, она просто представила защитный купол вокруг них, почувствовала как там тепло и сухо, а потом взмахнула светящимися руками. Раздался сухой треск, где-то совсем рядом ударила молния и тут чародейка поняла, что ей на голову больше не льется вода, не валит с ног ветер, а под ногами сухой песок.

— Ты все-таки смогла, — восхищенно разглядывая сияющий купол, за которым продолжала бесноваться стихия, протянул Ланселот.

Мирослава растерянно посмотрела на свое творение, а затем звонко расхохоталась и бросилась на шею рыцарю. Тот крепко обнял ее и поднял в воздух, сквозь тонкую мокрую ткань он чувствовал, как его груди прижимаются ее набухшие твердые соски. Он уткнулся носом ей в шею, и ему неожиданно сильно захотелось ее поцеловать. Она видимо тоже что-то такое почувствовала, потому что замерла и осторожно погладила пальцами его волосы. Ланселот нежно прикоснулся губами к ее шее и сначала медленно и нерешительно, а потом все более страстно и горячо принялся целовать ее. Девушка тихо застонала и откинула голову назад. Рыцарь поднялся выше, поцеловал ее в губы и их тела сплелись в яростном танце любви. Над куполом с оглушительным треском прорезалась молния.

К утру ураган и дождь стихли, а морская гладь стала ровной и тихой, по ней не пробегало даже легкой ряби. Пальмовый лесок, в котором жили Мира с Лансом, превратился в лесоповал, а от хижины остались только залитые дождевой и морской водой развалины.

— Похоже, нам пора перебираться поближе к цивилизации, — уныло осматривая свое бывшее жилище, заметил рыцарь.

— Угу, — невнятно промычала Мира, всматриваясь в полосу прибоя. — Тебе не кажется, что там что-то лежит?

— Где? — мужчина удивленно вскинул брови.

— Да вон же, на берегу, — указывая куда-то в сторону моря, воскликнула волшебница. — Пойдем, проверим.

— Нам нужно вещи наши собирать и выдвигаться в город, — возразил Ланселот.

— Пошли, вещи от тебя никуда не денутся.

На пляже и правда, что-то, вернее, кто-то лежал. Мира перешла с быстрого шага на бег и вскоре мужчина, наконец, смог разглядеть объект ее внимания. Это была русалка, самая настоящая, что ни на есть русалка! Рыцарь тихо выругался себе под нос на кельтском.

У нее были длинные черные волосы, спускающиеся до поясницы и опутывающие обнаженный торс, как плащ. Начиная с талии, вместо ног и бедер у русалки был огромный серебристый хвост, который сейчас судорожно подергивался, разметывая во все стороны влажный песок. Мирослава подскочила к ней и перевернула на спину. Лицо у русалки было вполне человеческое, только клыки немного выступали да глаза были странного водянистого цвета с вертикальными зрачками.

— Невероятно, — зачарованно протянул Ланс. — Настоящая русалка!

— Я же говорила, что они тут есть, — воодушевленно воскликнула чародейка, повернулась к фейри и, сосредоточившись, попыталась проникнуть в ее сознание.

— Не надо, — тихо прошептала русалка. — Мне больно и нечем дышать, опустите меня.

— Она умеет разговаривать!! — Ланселот чуть не запрыгал от радости.

— Я сделаю все, что скажите, только отпустите, — на глазах русалки выступили слезы.

— За ее хвост местный колдун даст не меньше тысячи сицилийских пиастр, — кровожадно заметила чародейка.

— Я принесу вам клад! Я видела, тут недалеко корабль затонул и там сундучок с разными драгоценностями, я не знаю ваших человеческих денег, но там больше, чем вам дадут за мой хвост!

— А ты не обманешь? — с сомнением спросил рыцарь.

— Мы, русалки, всегда выполняем свои обещания и помним добро! — бодро ответила фейри.

— Да чешет она все, — лениво заметила Мира. — Но ее предложением мы воспользуемся, только с одним условием — я наложу на тебя чары, обязующие тебя выполнить твое обещание, — глаза волшебницы замерцали, а вокруг рук взметнулись искры.

— Давайте, — грустно вздохнув, согласилась русалка.

После того как договор был скреплен магией, Ланселот оттащил русалку к воде и та шлепнув хвостом по морской глади исчезла.

— Будем ждать? — тоскливо спросил рыцарь.

— Предлагаю, поесть, она явно не скоро вернется. Я тут недалеко выдела завалившуюся кокосовую пальму.

Русалка вернулась только к вечеру, когда Ланселот почти потерял надежду на ее возвращение, а Мирослава начала злиться, что не указала в чарах время выполнения общения. Тихо ударился о воду хвост, а вскоре показалась голова фейри.

— Как и обещала, — крикнула она, бросая в сторону рыцаря средних размеров ларец.

Ланселот откинул крышку и зачарованно уставился на кучу драгоценностей вперемешку с древними монетами.

— Ты свободна, — сказала Мира и освободила русалку от чар, та жутковато улыбнулась, сверкнул своими длинными клыками, и скрылась под водой. — Вот теперь можно и в цивилизацию двигать.

— Завтра на рассвете выходим, — решительно заявил рыцарь и захлопнул ларец.

Наши дни.

Утро понедельника в агентстве «Ван Хельсинг» началось с экстренного совещания. Шеф, как всегда, в безупречном темно-сером костюме и фиолетовом галстуке восседал в кресле, напротив сонных агентов. Антон пришел последним, рухнул на свободный стул и тяжело выдохнул.